Допустимый брак - Лина Инарина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стильно.
«И чисто».
Вероника украдкой оглядела пол и столики, пыли не заметила.
— Ты еще наверху не была.
Они присели за барную стойку в практически пустом зале. Только за дальним столиком сидела странная парочка — она в розовом худи с мишкой на груди, длинные волосы покрашены в тон одежке, он в зеленом худи, короткие волосы цвета листьев фикуса. Они помахали руками.
— Местные?
— Да. Среди рабочей недели других тут не встретишь.
Дима помог заказать пиво, выбор оказался неожиданно большой. Многие сорта Ника видела впервые в жизни.
— У хозяина сеть пивоварен по стране.
Из служебного хода вышел энергичный мужчина с модной стрижкой. Его лицо показалось Нике смутно знакомым, как кажутся знакомыми люди, которых приходилось видеть на экране или в журналах. На мужчине красовалась черная футболка с желтой молнией в круге на груди, довольно тесная, ткань обтягивала накачанные мускулы.
— Здорово! — он протянул руку через барную стойку. — Рад приветствовать редкого постояльца…
— Который платит за аренду, — хором закончили они.
— А это та девушка из высшего общества? — спросил он, внимательно разглядывая Веронику, будто пытаясь вспомнить, где ее видел.
— Ее подруга. Зовут Вероникой.
В глазах мужчины вспыхнуло узнавание.
— Гонщица?
Она улыбнулась и чуть склонила голову.
— Ей нужно сменить обстановку. Можно она поживет с нами?
На лице хозяина отразились сомнения.
— Правила объяснил?
Дима признался, что еще не успел, тогда мужчина наклонился вперед и, глядя в глаза, четко произнес:
— Никаких скандалов. Наркотики под запретом.
— Я не употребляю. Вещества притупляют реакцию.
Он кивнул с видимым облегчением. Веронике даже обидно стало. Почему люди думают, что раз гонщица, значит, употребляет. С чего вдруг? Гонка сама по себе кайф, круче которого ничего не было, нет и быть не может.
— Не мое дело, конечно, но люди здесь сложные.
— Творческие, — с милой улыбкой уточнила Ника.
— Да. Каждый живет и работает как считает нужным. Людям со стороны они могут показаться странными.
— Я не собираюсь лезть в чужой монастырь со своим уставом.
Хозяин бара неуверенно кивнул и сказал:
— Ну, раз так — добро пожаловать.
Он оглядел зал, кивнул розово-зеленой парочке в углу и ушел по своим делам.
— Я ему не понравилась.
— Не бери в голову. Просто он боится за свое заведение. У него судебный процесс идет.
— А что я могу сделать?! Устроить гонку в выставочном зале?
Дима рассмеялся и посоветовал не заморачиваться. Он сказал, что наверх владелец практически не заходит, да и в баре появляется не каждый день. Они допили пиво и заказали еще. Вероника быстро пьянела.
Последние две недели она просидела на белковой диете, у нее кружилась голова, скакало настроение, и даже легкий алкоголь сносил крышу напрочь. Остаток вечера смазался, оставив пару четких пятен — вот она изливает душу художнице Олесе из Сургута, хрупкая девушка со светло-русым каре сочувственно кивает.
— Я полтора года навещала эту суку в больнице, представляешь?
— Вот тварь!
Оксана выслушала с пониманием, потом рассказывала о своем парне, который свалил к глупой девке с собственной квартирой в пятнадцати минутах от метро.
— А говорят, женщины продажные, ха!
Они пили пиво и слушали друг друга, кроме потока жалоб на жизнь и мужчин запомнилась надпись на стене бара:
«Не важно, кто ты, главное — ты здесь».
«Ага, как же!»
Фраза врезалась в память, все остальное утонуло в пьяном угаре. Так и не вспомнила, как договорилась с Оксаной пожить вместе. Вероника очень удивилась, проснувшись в комнате новой знакомой.
Глава 33
Веронику разбудил холод. Она лежала под чем-то тяжелым, свернувшись в клубок, ноги оставались неукрытыми. Ступни совсем заледенели.
«Бр-р».
Она открыла глаза и увидела бетонную стенку, на которой нарисовали фиолетовое нечто. Нечто смотрело грустными черными глазами из-под длинных ресниц. Вероника попыталась укрыться и обнаружила, что вместо одеяла у нее косуха, которой не хватает на все тело.
«Косуха!»
Она мигом все вспомнила — предательство Эллы, заманчивое предложение пожить в сквоте. Ника вскочила с зеленого резинового коврика вроде тех, что лежат в тренажерных залах. Соседка сидела на фиолетовом и рисовала карандашом на белом листе.
— Доброе утро, — поздоровалась Оксана, не отрываясь от занятия. — Как спалось?
— Жутко замерзла.
— Привыкнешь. Пока выпей горячего чаю.
— Мне бы в душ.
С душем оказалось все сложно — сначала нужно было проверить, осталась ли горячая вода, если нет, нужно написать мелом на двери свое имя и ждать, пока вода согреется. Ожидание заняло два часа.
Они с Оксаной пили чай с апельсином. Надо было поесть, но аппетита совсем не было, да и местная еда не вызывала доверия. Поэтому Вероника съела апельсин и отправилась на урок по скетчингу, который вела соседка. Удалось довольно похоже нарисовать Эллу, то есть по ее мнению похоже, соседи нашли массу недочетов, но признали работу годной.
— Можно повесить на щит для дротиков.
— Не надо.
Дальше стало скучно. Она наконец приняла душ и отправилась на кухню в поисках общения — никого. Без толку просидела около часа, каждый занимался своим делом, включать телефон нельзя.
«Тоска».
От нечего делать взяла карандаш и принялась рисовать Корина. Она вспоминала его сильные руки, его мрачные шуточки и, черт побери, его заботу. Вообще-то грех было жаловаться — ей помогало много людей. Дима, которого она знала без году неделю, устроил побег, здесь приняли как родную, но никто
