Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЮнМи недобро сверкает на советчика глазом.
— Пожалуй. — обдумав услышанное, соглашается ЧжуВон и обращается кдевушке. — Извини, я не подумал о том, что ты можешь испытывать физические страдания. Давай отложим начатый разговор. Просто пообещай, что не будешь нарушать установленный порядок. Тебе нужно восстановиться, прийти в норму и когда это случиться мы с тобой обсудим этот вопрос ещё раз. Когда ты будешь полностью здорова.
ЮнМи в ответ медленно наклоняет голову.
— Отлично. — повеселев, констатирует ЧжуВон. — Больше не буду занимать времени свидания. У господина адвоката есть к тебе вопросы. Господин адвокат…
ЧжуВон делает приглашающий жест.
— Благодарю вас, господин младший наследник. — отвечает тот и делает шаг вперёд.
— Госпожа Пак ЮнМи. — произносит он. — Я хочу обсудить с вами ряд вопросов по делу о расторжении контрактных обязательств между вами и агентством «FAN Enterthament». Вы в состоянии сейчас этим заняться?
— Да. — кивнув, говорит ЮнМи. — В состоянии. И у меня есть желание начать ещё два судебных разбирательства. Одно с агентством, на предмет присвоения им моей интеллектуальности собственности. А второй — с министерством обороны, из-за хищения им другой моей собственности — телефона. И ещё хочу подать жалобу на нарушение правил судебного разбирательства военным судом, в котором были грубо нарушены мои гражданские права.
— У меня теперь много свободного времени. — поясняет она в ответ на удивлённые взгляды мужчин. — Самое время заняться «процессами». И ещё я хочу узнать, как обстоят дела у моих родных. Давно с ними не разговаривала. Вы имеете такую информацию?
(позже)
Чапаю после свидания в направлении своей одиночной камеры. И фингал болит под глазом, и сопровождают меня аж четверо охранниц, и запястья застёгнуты в наручники, но настроение — гораздо лучше того, с которым пришёл. Не, ну понятно, что ЧжуВон заинтересован использовать меня в своём создаваемом агентстве. Однако, тем не менее — делает что-то, пытается вытащить на свободу. Не как остальные, которые просто забыли. Сбросили, как отработанную ступень, чтобы она не мешала их высокому полёту… Гады…
«… Я убеждён точно, этот мир прекрасным сделать может один лишь человек и это ты…» — приходит на ум фраза, сказанная ЧжуВоном, и я невольно улыбаюсь.
Он, конечно, в некоторых вопросах ведёт совершенно как дебил, но всегда умеет найти правильные слова. Я действительно могу это сделать. Пусть не прекрасным, — этот мир только могила исправит… Но изменить точно смогу. После меня он прежним никогда уже не будет…
Разворачиваю плечи и вдыхаю полной грудью. «Безнадёжно, — это когда на крышку гроба падает земля. Остальное — можно исправить»! Если меня трогать не станут, то и драться не придётся. Пусть юристы из «Seagroup» найдут выход на местных авторитетов и договорятся. А с руководством «Анян» я сам полажу, тем более, что оно показало свою готовность идти на контакт. Пообщавшись с юристом, я вспомнил о чём не сказал и сообщил ЧжуВону о разговоре с директором и её предложении «загасить» огласку происшествия по максимуму. Деньги, пообещал, — верну ему потом. Меня уверили, что с этим затруднений нет никаких. Ну посмотрим, как «оппа» сработает. Теперь можно мысленно сесть на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт труп твоего врага. То бишь — выпустят на свободу. Однако, думаю, подобная тактика — контрпродуктивна. Имея столько свободного времени, чё б мне не сделать шо-нибудь эдакого, усиливающего желание у госпожи президента выгнать меня из тюрьмы как можно быстрее? Хм…
В задумчивости прохожу участок пути и внезапно приходит озарение.
Эврика! Это же просто!
— Я хочу срочно поговорить с директором института коррекции поведения! — резко остановившись, заявляю я.
Замечаю, как конвоиры, от неожиданного «включения тормоза» пугаются и хватаются за дубинки.
— Сначала, — в камеру. — мгновение подумав, отвечает мне старшая у сопровождающих. — Потом госпожа директор решит, — захочет она тебя видеть или нет.
— Вперёд! — командует мне она.
«Ну в камеру, так в камеру». — не спорю я, подчиняясь приказу. — «Думаю, придумка сработает. Единственно непонятно, — на чём остановится из имеющегося в голове? И что вообще в ней есть?
(позже, в кабинете директора исправительного учреждения «Анян»)
— Госпожа директор, благодарю вас за предоставленную возможность общения с моим адвокатом. — говорю я, вежливо наклоняя голову. — Понимаю, в данный момент вы имели все основания отказать, но всё же пошли навстречу. Это очень ценно для меня…
Директорша с удовлетворением смотрит на меня, видимо довольная «политесами». Хотя она сама была заинтересована этом разговоре и можно было не расшаркиваться, но тут такое. Восток — дело тонкое. Благодарить и кланяться, кланяться и благодарить, — вот правильный путь здешней девушки, ведущий в никуда. Вначале следует выказать уважение, а потом переходить к делам.
— Мне сообщили, что младший наследник Ким ЧжуВон, из семьи владеющей корпорацией «Sea Group», организовал сбор подписей под прошением к президенту страны с прошением о моём помиловании…
Прикроемся «оппой». Всё равно он придёт договариваться. С него не убудет.
… - Он уверен в положительном решении данного вопроса, но вместе с тем выставил ряд условий, которые я согласилась выполнить. Госпожа, обещаю впредь не нарушать дисциплину и активно участвовать в общественной жизни «Анян», для создания благоприятного о себе впечатления…
Директорша одобрительно кивает. Наверное, думает — «где же ты раньше была?» или ЧжуВон, — «где раньше был»?
— Господин младший наследник так же порекомендовал, пока решается вопрос, — не сидеть сложа руки и сделать для страны нечто ещё, способное поднять её международный престиж…
Вообще-то это чисто моя придумка. Но «генерить идеи» здесь прерогатива исключительно мужчин, а мне сейчас необходимо «слиться с корейским обществом» и не «отсвечивать». Поэтому… Противно, да. Но отомстить и выйти на свободу хочется сильнее обидки. Просто добавим сей пунктик в список претензий к Стране утренней свежести. С надеждой когда-нибудь огласить его целиком.
— … Он предложил написать ещё одно произведение, достойное мировой литературной премии и тем самым укрепить нацию в мысли о том, что Пак ЮнМи странная, но её можно простить, раз она раскаивается и работает на благо страны…
Директор чуть слышно хмыкает. То ли удивляясь услышанной самоуверенной наглости, то ли ещё чему.
— Ты точно — «раскаиваешься»? — спрашивает она.
— Госпожа, как только удасться выяснить, за что именно мне нужно это сделать, мгновенно сообщу, — да или нет. Пока же…
Я неопределённо пожимаю плечами.
… всё словно в тумане.
Аджума через стол оценивающе смотрит на меня.
— Согласно установленным правилам, все, отбывающие наказание, работают. — продолжаю объяснять дальше свою
