Отпуск с незнакомцем - Кристи Маккелен

Что она наделала? Взяла и заменила одну одержимость другой, и новая страсть очень скоро выйдет из этой двери и даже не оглянется.

Коннор проклинал себя. Он знал, что так будет. Осторожные вопросы о том, что он собирается делать, и не такие осторожные о том, как он может так жить, уже заданы. И он еще мог думать, что с Джози все будет по-другому?! Она казалась такой независимой, и он решил, что на этот раз все сойдет с рук. Но предупреждающий звоночек уже прозвенел.

Черт бы все это побрал!

Не то чтобы в голове не мелькало мыслей о том, как бы задержаться подольше. Но это все, что было: мимолетный каприз. Он выкинул это из головы почти сразу же, как подумал, что неплохо бы…

Он пообещал себе, что никогда не сделает этого снова. Особенно после неприятной истории с Кэтрин. Он не готов вступать в серьезные отношения, особенно когда в мире нужно столько всего исправить.

И снова прилив жара и паники, на который он отказался обращать внимание. Это не возьмет над ним верх. ОНА не возьмет над ним верх. То, что между ними, – случайное свидание, которое стремительно превращалось в нечто иное. Джози тоже чувствовала это, если начала задавать вопросы типа «Куда мы сейчас идем?».

Его вдруг обуял слепящий гнев. Какого дьявола она лезет туда, чего они договаривались не касаться? Опять он будет выглядеть плохим парнем, когда положит конец этой связи.

Она повернулась на диване лицом к нему, и ему пришлось скрипнуть зубами и вымучить улыбку, чтобы не обрушить на нее бушующее бешенство, с которым пытался бороться.

Но, очевидно, ему это не слишком удалось, потому что она нахмурилась и отодвинулась к спинке дивана.

Прежде чем она успела спросить что-то еще, он оперся руками о подушку по обе стороны ее лица и грубо притянул к себе. Поцелуй был жестким, почти безжалостным. Он перевернул ее на спину и залез под юбку.

Хотел, чтобы она не просила от него большего, чем он способен дать, а это был лучший способ ее остановить. Такой же хороший метод вовремя уклониться, как любой другой.

Резко стащив с нее кружевные трусики, он услышал треск тонкой материи. Открыл глаза и увидел, что она с удивлением смотрит на него через плечо. Но он жестоко подавил угрызения совести и отодвинулся, увлекая ее за собой, ставя на колени спиной к себе так, что ее живот прижался к мягким подушкам.

– Раздвинь ноги, – велел он, и она молча подчинилась.

Ее абсолютная покорность возбуждала его. Восставшая плоть распирала ширинку, готовая к бою. Сунув руку в задний карман, он вытащил презерватив и расстегнул молнию, так чтобы приспустить трусы.

Поднял выше ее юбку, скользнул между бедер и прижался к ее мягким складкам, чтобы она почувствовала его твердость.

Джози охнула, когда он стал тереться об нее, и сама с каждой секундой казалась все более скользкой от собственного возбуждения. Он задевал клитор каждый раз, когда вонзался в нее. Она тихо стонала в ответ.

Она распластала ладони по обивке дивана, прижалась лбом к подушкам, боясь оглянуться. Отдаваясь безраздельно и безгранично, без всяких намеков на сопротивление, и это почти остановило его. Не такого он хотел. Не хотел ее податливости и отчужденности. Он хотел видеть ее игривой, страстной, огненной…

– Только сделай это. Перестань мучить меня и сделай это.

Голос был прерывистым, напряженным и настойчивым. Хотя он знал, что дело не только в сексе, это не помешало ему войти в нее как можно глубже, ворваться, точно в завоеванный город. Стискивая ее бедра, он делал медленные, глубокие выпады, наказывая Джози за слова, вопросы, потребности…

Приступ тупой боли в груди и невыносимо сжавшиеся легкие на секунду отвлекли его, но он постарался все перебороть. Не позволит им победить. Не позволит ей победить. Эту битву ей не выиграть.

Он врезался в нее снова и снова, слыша, как она кричит и охает под ним. Видя, как мечется грива волос по спине, пока они двигались в унисон. Протянув руку, он нашел скользкий бугорок ее клитора и быстро провел по нему большим пальцем, чувствуя, как она дергается и извивается под ним. Стоны стали еще громче.

– Кончи для меня сейчас, Джози, – потребовал он, и она кончила. Тугие мускулы сомкнулись вокруг него, вбирая глубже, побуждая его действовать еще жестче.

Еще пара толчков – и он тоже кончил, изливаясь в нее. Ощущения смешались с гневом, отчаянием и недоумением.

Пока они лежали на диване, приходя в себя и крепко прижавшись друг к другу, Джози, к своему ужасу, ощутила, как сжалось горло, когда она попыталась подавить громкий всхлип. Глаза горели от непролитых слез.

Нет, нет, нет…

Этого не должно было случиться. Этому следовало стать забавой, бездумным, безэмоциональным сексом, чтобы вернуть ей самообладание. Развлечением.

Он разозлился на нее за то, что она, вопреки всем обещаниям, спрашивала о возможности продолжить связь. И этот секс был таким же бессмысленным. Он без слов дал понять, чтобы она оставила его в покое.

– Я иду в душ, – сумела выдавить она из болезненно сжавшегося горла, одергивая юбку в попытке хотя бы прикрыться. Движения были порывистыми, беспорядочными. А руки дрожали, когда она приглаживала волосы. Не глядя на него, она покинула комнату, прежде чем он успел заметить, как она напряжена.

К тому времени, как закончила мыться, она уже почти овладела собой.

Почти.

Нужно взять себя в руки. Нельзя вернуться к работе в еще худшем состоянии, чем перед появлением здесь. Как она объяснит это Аби? Достаточно паршиво уже то, что она занялась сексом с братом подруги! Невозможно, чтобы ее душевный разброд снова отражался на и без того шатких отношениях с подчиненными. Именно поэтому ей не стоило допускать никакой, даже самой короткой связи с Коннором.

Пора подумать об отъезде.

Если она немедленно не оставит этот дом, никогда не выберется из этого переплета с незатронутым сердцем.

Войдя в спальню, она увидела, что Коннор успел переодеться в джинсы и мягкую черную футболку, обрисовавшую его мощные плечи и бугрившиеся мышцы рук. Сердце неприятно дернулось при виде его. Боже. Как она будет скучать по его великолепному телу!

– Ну, что? – проворчал он.

Джози перевела дух. Почему она так нервничает, почему боится это сказать? Джози уверена, что ему совершенно безразлично, останется она или уедет. Мало того, он, вероятно, будет рад снова остаться в одиночестве.

– Я должна вернуться в Лондон. Больше не могу взваливать все на Аби. Должно быть, она уже с ног сбилась.

Коннор молча смотрел на нее. Лицо его было непроницаемым.

– Верно, – кивнул он наконец. Его руки судорожно сжимались и разжимались. Он отвел глаза, глядя в окно, на темнеющее небо.