Дракон под прикрытием - Ива Лебедева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мда… впрочем, горцы во всех мирах жили бедно. Мало места для пашни, мало пастбищ. Не с чего жировать.
– А что вы продаете на ярмарке? – спросила Евгения у Бруснички, глядя, как суетившиеся у землянок люди постепенно бросают свои занятия и осторожно стягиваются к тому месту, где они устроились на большом, теплом от солнца камне.
– Шерсть, – принялась загибать пальцы девчонка. – Сушеный шиповник, его там, за первой грядой, видимо-невидимо. Еще у нас Резеда умеет половики красивые ткать. Ее семья потом всю зиму сытая. Больше ничего. – Девчонка призадумалась, потом вспомнила: – Дядька Гром еще линьку драконью куда-то носил в голодный год. Вот за нее очень много дали! К весне ни один малец не помер с голоду, вот сколько дали!
– …а лопат у нас мало, – раздался где-то за спиной Евгении спокойный голос.
«Легок на помине», – мысленно хмыкнула женщина, поворачиваясь. По той самой узкой тропке через буераки к ним пробирались Матвей и Гром.
– Ров будете копать? – уточнила Евгения и подвинулась, освобождая соседу место на теплом камне.
А впрочем, какой он теперь сосед? Свой уже совсем, практически муж. Хотя еще не звал… Вот позовет – так она еще подумает.
– Да, надо долину всю отгородить, – воодушевленно блестя глазами, Матвей устроился рядом, приобнял женщину и нежно поцеловал в висок, – а из земли вал выстроим, и ловушки еще надо. Включай давай училку, – подмигнул он, – самое время вспомнить, какие в Средние века ловушки из говна и палок можно было соорудить. Больше ничего под рукой нет. Только камни…
Подобравшиеся поближе, деревенские бабы и девки начали переглядываться и вздыхать, глядя на такие нежности. А вот мужики подобрались и напряглись, заслышав про ров и земляной вал.
Оно и понятно, не дракону же лопатой махать? И не шаману. Но возражать никто не рискнул. Дракон жрать живьем, может, и не станет. Но даже если просто огнем плюнет, все равно ничего приятного.
– Для начала объяви им, что я среди местных баб главная, – тихонько попросила Евгения. – Я и сама могу, но они ж потом три дня от меня шарахаться будут.
– Не вопрос, – как-то уж очень хитро ухмыльнулся Матвей.
Всем, кто его хорошо знал, по одной этой ухмылке понимали – сейчас цирк будет, с клоунами, которые остались.
– Нормально объяви, без вот этого… – Евгения потянулась и под видом нежного поцелуя легонько укусила мужчину за ухо.
– Я кусаться и не планировал, – судя по шкодливой улыбке, остановить Матвея могло уже только чудо. – Так, слушайте меня, добрые люди и просто мимо затесавшиеся. Я, Величайший из Величайших, драконистый из драконовых, покровитель вашей деревни, защита, опора и надежа, объявляю! Девственниц мне таскать не надо. Наелся уже! – Среди слушателей кто-то испуганно ойкнул, но большинство облегченно выдохнули. – Женщину я себе уже выбрал. Она мой глас, ее слова – мои слова. Что скажет – все выполнять, с ней не спорить… Себе дороже выйдет. – На последней фразе Матвей внимательно оглядел свою паству, каким-то чудом сохраняя при этом серьезный вид.
Народ слушал его очень внимательно, затаив дыхание.
Только когда мужчина закончил, Брусничка, отиравшаяся совсем рядом с камнем, громким шепотом спросила у Вика:
– А он точно здоров? Уж больно говорливый для дракона. Сожрал бы парочку самых непослушных, да и конец. Так все делают!
– Вот тебя и сожру, – наклонившись к ворчунье, пообещал Матвей и зубами клацнул, для убедительности.
– Меня нельзя! – пискнула девчонка, втягивая голову в плечи и зажмуривая почему-то только один глаз. – Я тощая, а еще замужняя!
– Какая?! – поразилась Евгения. – Замужняя?! Да ты мелкая еще!
– Ничего не мелкая, – зажмурила Брусничка второй глаз. Кажется, «тети Жени» она опасалась больше, чем дракона. – Я большая! Вик меня замуж возьмет! Возьмешь же? А то меня дракон съест! – тут она открыла оба глаза и заморгала на изумленного пацана, скорчив при этом жалобную рожицу.
Смотреть на девчонку без смеха было невозможно.
– Ах ты хитрюга! Матвей, смотри, она даже тебя нашла куда применить, лишь бы парня захомутать! – развеселилась Евгения.
– Я подумаю… – сурово нахмурился Вик. – Мне вообще пока не до глупостей. Я тетю Женю защищать буду и помогать ей, ясно?!
– Ясно, – шмыгнула носом Брусничка. – Я тогда тоже буду помогать. Авось еще и покормят.
– Практичный ребенок, – одобрительно кивнула Евгения. – Будешь хорошей девочкой – обязательно. Хм… даже если будешь плохой – сначала в угол поставлю, потом покормлю.
– Кстати, насчет «покормят» идея неплохая, – оживился Матвей. – Я тут какого-то зверя поймал, а то, говорят, здесь с мясом проблемы. Двух зверей. Так что хочу завтрак, обед и ужин…
– О! – моментально встала в боевую стойку Евгения. – Так, бабоньки, где у вас самый большой котел? А очаг самый удобный у кого? Пошли, пошли, мужики пусть про оборону думают, а наша задача, чтобы они ноги с голоду не протянули!
Глава 31
– А молоть тот самый шиповник в муку вы не пробовали? – Евгения, помешивая в самом большом котле шурпу из кабаленя, продолжала выяснять хозяйственные особенности местной жизни. – Просто запариваете и едите? Тоже хорошо… А почему тогда голодаете к весне? Не всякий год шиповника много? Ясно, через год, значит, как яблони. А огороды? Земли маловато? Ну это понятно… Откуда земля в горах? В деревню когда думаете возвращаться?
– Так железные же, – вздохнула Брусничка. – Нельзя пока возвращаться.
Эта егоза отцепилась от Вика, когда тот утопал с мужиками размечать ров. И прилипла к Евгении. Причем не одна – теперь у нее на закорках сидел толстый румяный малыш лет трех. Честно говоря, разглядев его довольную щекастую мордашку, Евгения окончательно поменяла отношение к шустрой девчонке.
Брусничка разве что не просвечивала на солнышке, такая была тонкая-звонкая. И по глазам видно – голодная. А брата кормила на совесть.
На ее месте женщина сама прилипла бы к кому угодно. Но бойкая стрекоза еще и сообразительная оказалась – выбрала ресурсного покровителя подобрее. Причем действительно собиралась помогать.
Резала вареное мясо, например, и ни кусочка себе в рот не сунула – все честно высыпала в общий котел. И мелкого своего утихомирила, когда тот начал хныкать – дай! Шепотом что-то сказала, и малыш послушно затих.
Короче говоря, Евгения поймала себя на том, что, кажется, непозволительно растаяла. И тяжко вздыхала – что там Матвей
