Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата

— Я не имею права без приказа, — зло выдохнул он.

— Ломайте!

Рагар одним ураганным порывом вышиб двери и разметал находившихся за ними людей. Фрейлин, судя по кружевному тряпью. Никто не успел пикнуть.

Мы пробежали анфиладу залов, положив еще три трупа охранников, и ворвались в будуар с багровыми задрапированными стенами. Я на миг замерла — настолько ужасающая картина предстала в тусклом свете свечей. Сила, тащившая меня в эти дни, мгновенно ушла, разодрав напоследок душу: мы опоздали, безнадежно опоздали.

Они были так увлечены, что не заметили ворвавшихся, не почувствовали ледяного ветра, разогнавшего клубы тяжелого дурманного дыма, поднимавшиеся от курительных палочек. Две полуголые блондинки целовались, стоя на коленях и одновременно удерживая за руки и волосы третью белокурую девушку, лежавшую на ковре под голым, ритмично двигавшимся мужчиной. Пока до моего сознания доходило, что тут происходит, Рагар сместился в сторону, метнул полупрозрачный и тонкий, как шило, сельт, вонзившийся под левую лопатку насильника и сразу ставший невидимым. Вытянутые руки мужчины подломились, и он придавил лежавшую всем весом.

— Наконец-то! — хохотнула одна из старших принцесс, отпуская жертву. — Наша сестричка хотела носить императорскую корону…

— А будет носить ублюдка. Ах, Агнесс, это так возбуждает… — вторая тоже разжала руки, и сестры продолжили богопротивный поцелуй.

Они даже не заметили, как вейриэны стащили насильника с тела Виолы, лежавшей без сознания в окровавленных лохмотьях разодранной одежды. Опомнились и завизжали лишь тогда, когда Рагар, отшвырнув их, поднял на руки истерзанную младшую принцессу.

Мне надо было вспомнить слова короля: «Гадюк надо давить» — и убить их еще в тот вечер. Но я не смогла поднять руку на сестер.

Король со свитой примчался на следующий день и не пожелал видеть наследника.

Явившийся к нам от его имени мой бывший паж Шаэт передал, что Роберт запретил мне покидать покои.

Я едва узнала Шаэта, и то лишь по раскосым травянистым глазам, на самом дне которых таилась ненависть. Удивительно. Когда я научилась замечать такие вещи? Степной дворянин и пять лет назад не блистал красотой, а за эти годы почти облысел и растолстел так, что едва протиснулся в дверь. Золота и драгоценностей на нем уместилось невероятное количество. Несколько толстых цепей с бриллиантовыми звездами висели на груди, на каждом пальце не по одному кольцу с алмазами, бесчисленные браслеты и по три серьги в ушах. Кланяться Шаэт не способен был в принципе, но даже попытки не сделал.

Он и сообщил, что Адель и Агнесс отправили гонца к королю с ужасающим известием: наследный принц Лэйрин ворвался во дворец и обесчестил невесту императора, свою собственную сестру.

Следы погрома и трупы не убирали, чтобы продемонстрировать королю. Тела обоих любовников старших принцесс оказались одетыми и при оружии: убитые героически пытались остановить меня. Нашлось и множество свидетелей — все спавшие тогда слуги, вся уцелевшая стража, даже старик дворецкий. Фрейлин пострадавших принцесс сестры А. уже запугали или подкупили — показания девушек не отличались ни одной деталью. Поразительно, как столько свидетелей поместилось в маленький будуар.

Младшие принцессы не приходили в сознание.

Над ними хлопотали придворные лекари, удостоверившие, что Виолетта не пострадала в известном смысле, из чего Роберт сделал вывод, что наследник явился, чтобы сорвать брачный договор и спровоцировать войну с Северной Империей. Зачем только, непонятно.

— Вы должны находиться под домашним арестом до окончания расследования, мой принц, — бегающие глазки Шаэта остановились на ледяном сельте в руках вейриэна, и толстяк побледнел.

— Баронет, я не собираюсь бежать, — пожала я плечами. Хотя это было легко: достаточно открыть окно и призвать Эльдера.

— Ваше высочество, вы не изволили заметить, но я граф, а не баронет! — надменно вскинул голову мой бывший паж, дотронувшись до вещественного доказательства, висевшего на его шее — усыпанного бриллиантами герба на цепи. — И еще… по приказу короля я обязан находиться здесь, при вас.

— Да сколько угодно, — позволил себе реплику Рагар, как глава моей охраны. — Но только в качестве трупа.

Шаэт с удивительнейшим для толстяка проворством вылетел за дверь.

Большую часть его рассказа мы уже знали. Сиарей, невидимо витавший в покоях младших принцесс, несмотря на обилие стоявших там жаровен, с тревогой докладывал нам, что обеих девушек опаивают снотворным, но уже дважды в чашках оказывался яд, и наш незаменимый ласх его нейтрализовал.

— Рагар, а давай их похитим, — предложила я.

— Лучше подменить.

Сиарей призвал двух своих ласхов, и они отрепетировали перед нашими глазами предстоящую подмену, пока Рагар полностью не одобрил. Все-таки многоликие — удивительные существа. Если уж они умудрились изобразить из себя теплокровных коней со сбруей, то притвориться холодными девичьими трупами им не составило никакого труда. А незначительные отличия во внешности можно было списать на трупное окоченение.

Через час после захода солнца мы открыли окна, впустив два снежных вихря с прекрасной, но пока бесчувственной ношей. Я предложила спрятать сестер в купальне, распотрошив мою роскошную постель: кучу подушек, одеял и оба матраца. Всегда можно сказать, что принц привык спать в горной пещере на голых камнях.

Рагар выгнал меня из купальни, и в неплотно прикрытую дверь просочился жемчужный свет. Но когда сполохи погасли и я осторожно сунулась с проверкой, сестер в помещении уже не было.

Наставник на мое недоумение покачал головой:

— Я отправил их в более надежное место. Роберт не дурак, с его даром легко отличить фальшивый труп с тлеющей искрой жизни от настоящего, и в первую очередь он прикажет обыскать ваши покои.

Так и случилось.

С известием о пропаже принцесс и обыском король отправил к нам барона Анира фьерр Гирта по прозвищу Светлячок.

За эти годы светловолосый рыцарь возмужал, но потерял прежний лоск и выглядел весьма подавленным. Вошел он с десятком стражников и на удивление вежливо попросил показать ему купальню, куда и был препровожден вейриэнами под мое ехидное замечание:

— Соскучился по моей ванне, Светлячок? Я еще помню, как ты в ней отмокал. Как думаешь, за пять лет та зараза выветрилась?

Барон покраснел, но огрызаться не стал. Добросовестно проверил все комнаты, заглянул даже под кровать. Уже направившись к выходу, остановился и вдруг поклонился куда ниже, чем в начале визита:

— Хорошо, что вы вернулись, ваше высочество. Может быть, еще не поздно… И… я не верю клевете на вас, мой принц.

Это было потрясением.

— Что здесь происходит, барон?

— Король болен, — совсем тихо сказал Анир, поправив упавшие на лицо светлые пряди. — Мы все… я, мои друзья… его любим, но он… это все с Шаэта началось, потом появился мерзавец Дирх, и стало совсем плохо. Король совсем обезумел. Вы, может, и не поверите, но мы все молились, чтобы вы поскорее вернулись, ваше высочество. И наши молитвы были услышаны, — барон широко улыбнулся. — Да еще как услышаны! Вы его убили, этого паскуду Дирха, в первый же вечер!

— Это тот черноволосый молодой парень? — уточнил Рагар.

— Да, его труп нашли в спальне Агнесс, — подтвердил Анир. — Он с ними давно грязные делишки проворачивает, полкоролевства уже прибрали вместе с Шаэтом. Пять дней назад Дирх будто бы заболел, а лекарь сказал — только сердце черного вепря поднимет его на ноги, вот Роберт и отправился на охоту. А паскуда вон что затеял вместе с ведьмами. Это ведь он? Наши ребята все на него думают.

Я кивнула.

— Только мои сестры — не ведьмы. Не кощунствуй против дара, которого у них нет.

— Натуральные ведьмы, ваше высочество! — возразил Светлячок. — Черные мессы в часовне служат, Азархарту поклоняются. Но Бог воздаст им, как и Дирху. Жаль, что от негодяя даже трупа не осталось — исчез. Королю и оплакать некого, и лютует он жутко, вас проклинает. Говорит, отречется от вас, наследства лишит и короны.