Бледная Холера - Иоанна Хмелевская

Суета утихла. Техник-эксперт уехал, мой зоопарк получил ужин, а мы с Гурским устроились в гостиной как белые люди.

— До сих пор вы меня никогда не обманывали, — с упреком начал Гурский. — Мы уже столько лет знакомы... Я рассказывал вам больше, чем кому бы то ни было. А сейчас у меня складывается впечатление, что вы что-то скрываете. В чем причина?

— Вы тоже морочите мне голову! — бросилась я в атаку. Как известно, лучшая защита — нападение. — Не хочу умничать, но взлом на редкость странный. Что такое вы здесь обнаружили, о чем не желаете говорить? Кроме того, я заметила в саду какое-то движение. Вы узнали грабителей?

— А для вас это важно?

— Еще как. Может, я их тоже знаю.

— Сомневаюсь. Не нравится мне все это, и вы наверняка догадываетесь почему. Не было у вас других дел, кроме как на трупы натыкаться... Так, теперь давайте начистоту. Зачем вы меня обманываете?

Я решила больше не сопротивляться. К счастью, мне припомнилось одно мое упущение. Совсем невинное по сравнению с остальными.

— Это все склероз, а не преднамеренный обман. Я уже два раза забывала вам рассказать. Уж признаюсь, так и быть... Дверь на террасу в доме Теодора... Боюсь, это я ее закрыла, а перед тем она была открыта.

Столько сложных чувств нарисовалось на лице Гурского, что даже я не взялась бы определить каждое по отдельности.

— Поподробнее, пожалуйста. Дверь на террасу была открыта, вы ее закрыли, а потом мои люди пришли к выводу, что все было заперто. Так?

— Черт! Похоже на правду. Неужели они не обнаружили там моих отпечатков пальцев?

— Конечно, обнаружили. — От его ледяного тона я аж поежилась. — Вы же сами говорили, что прошли по всей квартире в поисках следующего трупа и одновременно проверили, закрыты ли окна. По этой причине отпечатки ваших пальцев были повсюду. Но самое важное для меня, была дверь открыта или закрыта?

Мне сделалось не по себе.

— Уверена на сто процентов. Дверь была открыта. Я помню, как поворачивала ручку...

— Да... — начал Гурский и смолк. Видно было, как он старается сдержаться.

Мне сделалось еще больше не по себе.

— Впрочем, может, на самом деле...

— Минутку. А дверь в квартиру? Через которую вы вошли? Она была заперта?

— Заперта. На верхний замок.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я бы обязательно обратила внимание, если бы ключи мне не понадобились.

— А как насчет...

— Давайте по-другому. Сначала я расскажу вам о том, что узнала сегодня, а вы уж устройте так, чтобы на меня не подумали. А то никто в моем присутствии и рта не откроет.

Гурскому удалось взять себя в руки, голос его слегка потеплел:

— Это я и сам понимаю.

— Поступаю к вам в осведомители, но с благородной целью. Пан Малиновский рассказал, что в высших сферах творится настоящая паника, все в ужасе. Пошли сплетни, что вроде бы у Тупня был архив компромата. Документы насчет афер, преступлений, махинаций. Похоже, он скрупулезно собирал всевозможные бумаги и очень многих держал на крючке, в том числе и своих сообщников по махинациям. И вот теперь эта кодла всполошилась: вдруг кто-нибудь обнаружит все это добро и обнародует. А может, уже обнаружил. И Тупня пристукнули именно ради этих документов.

— И он стал бы носить такое с собой? — скептически вопросил Гурский.

— Мне тоже кажется, что не стал бы, — согласилась я. — А если он хотел спрятать папочку в надежном месте, то уж ни в коем случае не у пана Теодора. Однако не исключаю, что кто-то думает наоборот, раз залезли теперь и ко мне. Решили, что компромат покойного перекочевал сюда. Вдруг подобная чушь пришла в головы сообщникам Тупня?

Я почти не погрешила против истины, хотя была абсолютно убеждена, что искали отнюдь не секретные бумаги Тупня, а наши компьютерные расчеты. Ведь что-то же искали, никаких сомнений. Возможно, не зная, что именно. Пан Теодор был прав — Тупень ни за что на свете не раскрыл бы источника информации. Злоумышленник, видимо, предполагал, что надо искать бумаги. Но вот вопрос: какие? Распечатки он не нашел — мешок для мусора до сих пор находится у меня в багажнике, я забыла его вынуть... Ой, а вдруг он залезал в мой компьютер?

Я так взволновалась, что и слова Гурского, и сам он вдруг оказались далеко-далеко. Даже голод отступил. Я скакнула к телефону.

— Кшись, как проверить, не лазил ли кто в мой компьютер?

Из Кшися потоком полились непонятные слова, слушать я его не стала.

— Стоп машина. Я сейчас все это проделаю с трубкой у уха. Подожди, дай включить аппарат.

Я понеслась в кабинет, Гурский наступал мне на пятки.

Через минуту я уже следовала указаниям Кшися, абсолютно не понимая, что я делаю. Спасало меня только умение читать. Кшись оказался настоящим гением и вывел-таки меня на финишную прямую: компьютер показал дату и время. Вчера, восемнадцать двадцать три. Правильно, вчера я пополняла свои записи. Сегодня никто к чуду техники не прикасался.

С огромным облегчением я вернулась в гостиную.

— Теперь у меня к вам в два раза больше вопросов, — печально произнес Гурский, не отставая от меня ни на шаг. — Кто такой Кшись?

— Кшиштоф Ярчак, ангельски терпеливый компьютерщик, — ответила я. — Он мучается со мной уже бог знает сколько времени, и ни слова упрека, вы сами видели, как он инструктирует меня на расстоянии. При этом можно ни бельмеса не смыслить в компьютерах. Не парень, а чистое золото! Пан Теодор еще похлеще меня будет, но Кшись и с ним сработался.

— А они разве знакомы?

— А как же. Пан Теодор меня с Кшисем и познакомил...

Я чуть не откусила себе язык, но Гурского интересовала скорее техническая сторона дела.

— И вы всегда такие сложные вопросы решаете с ним на расстоянии? А напрямую не проще было бы? Ну или там записать, зазубрить...

— Может, и проще, но мой мозг против. А записи я моментально теряю. Предпочитаю Кшися по телефону. Но если надо, он и приехать не отказывается...

Нет, зря я все-таки не откусила себе язык.

— И далеко он живет?

— На Мокотовской. Но в час пик я не заставляю его тащиться через весь город...

— А по какой причине вы хотели проверить последние операции на компьютере?

— Ну вы даете! Я же на нем работаю! Не такая уж я дура. А вдруг этот... поисковик... решил, что я ввела в компьютер документы, которые нашла на теле покойного? Потом, в компьютере — мои личные тексты, может, он их читал, а может, и украл. Я таких шуточек не люблю. К счастью, к компьютеру никто не притрагивался.

Гурский взирал на меня с какой-то подозрительной задумчивостью.

— Вы не могли бы рассказать поподробнее о большом черном пластиковом мешке? О том самом, что находился в гостиной господина Бучинского?

Ох и долго же я молчала.

— Никогда не поверю, чтобы вы не сообразили, каковы размеры предмета, который эта публика искала, — добавил язвительно Гурский. — Вы ведь сами упомянули о бумажке... Перестаньте меня обманывать, пожалуйста. Так как насчет мешка?

— А ну его к лешему, — вздохнула я. — Я-то надеялась, что пан Теодор где-нибудь его спрячет. А теперь приходится колоться. В мешке были мои вещи, и как раз об этом вам ничего знать не надо.

— Наконец-то вы начинаете говорить правду!

— Безо всякой охоты. И по возможности невнятно. Погодите, я заварю чай. А может, кофе хотите?

— Нет, спасибо, лучше чай.

Церемония приготовления чая завершилась слишком быстро. Я так и не успела сочинить какую-нибудь невинную ложь. Что ж, придется говорить близко к истине. Я поставила стаканы на стол, села и повздыхала еще немного.

Гурский не стал дожидаться, пока я созрею окончательно, и сразу взял быка за рога.

— Для начала: резиновые сапоги в пакете — ваши?

— Мои.

— Они же вам велики как минимум на три размера!

— Всего лишь на два. Пришлось купить их, других-то не было. Дело происходило в эпоху смены исторических формаций, когда торговля дышала на ладан. Если вложить стельки и надеть толстые носки, вполне сносно. Позже я купила сапоги по ноге, а этими перестала пользоваться.

— То-то они почти не ношены... А как вам удалось соединить рыбу, дары леса и лимоны?

— Что, простите? — изумилась я.

— Там была коробка, довольно большая. Микроследы...

— A-а! Все просто. Я везла покупки: мороженая рыба для кошек, лимоны — для людей. В багажнике покупки рассыпались, ну я и засунула все в коробку. Что касается даров леса... Я даже не знаю. Признаваться ли? Вы мне ничего плохого не сделаете?

— Не сейчас. Я слишком занят. И вообще я спрашиваю из чистого любопытства. Какой номер вы еще выкинули?

— Боже мой... Ну да ладно. Я украла из леса три ландыша вместе с землей. Земли совсем чуть-чуть — она тяжелая, много не унесешь. Посадила их в саду рядом с окультуренными цветами. Надеялась, они скрестятся.

— И как, скрестились?

— Пока не знаю, весной будет видно.