Сын Снежной странницы - Кэтрин Фишер

— Девчонка спокойно. Маленький господин Торкил визжал как резаный, но Рагнар его быстро успокоил.

Гудрун засмеялась:

— Даже ярлу нужны маленькие развлечения. Иногда я ему это позволяю.

— Да, но есть одна вещь, о которой вы, вероятно, не знаете.

Гудрун пристально посмотрела на старичка.

— Будь осторожен, — небрежно бросила она, — будь осторожен, Греттир.

Старичок заёрзал на стуле. Потом сказал:

— Рагнар дал девчонке письмо. Для Брокла, сына Гуннарса. Он его о чём-то предупреждает.

Гудрун засмеялась от удовольствия:

— И это всё? Ну и что с того? Пусть везут. — Зашуршав шелками, она присела рядом со старичком; Торкил старался не упускать её из виду. — Пусть везут что хотят. — Гудрун коснулась пальцами плеча старичка. — Всё готово. Рагнар отсылает их подальше, потому что эту мысль внушила ему я, точно так же, как внушаю ему, что говорить, что есть и когда спать.

— Но письмо?

Она пожала плечами:

— Один уголок его разума я оставила нетронутым. Что же касается этих детей, то насчёт их у меня свои планы.

Гудрун что-то зашептала старичку на ухо. Джесса уловила только: «Они будут у меня в руках». Потом женщина прошептала что-то ещё, старичок усмехнулся и покачал головой:

— Вы наделены великой силой, Гудрун. Не многие могут сравниться с вами.

Внезапно он замолчал, поняв, что совершил ошибку. Гудрун наклонилась к старичку и провела ногтем по его щеке. Джесса с ужасом увидела, как на щеке старичка появился след будто от ожога, покрытый коркой белого льда; потом лёд отвалился, оставив голубой шрам. Старичок охнул и схватился за щёку.

Гудрун улыбнулась:

— Думай, что говоришь, Греттир. Со мной никто не может сравниться, никто. — Она провела пальцами по его волосам. — Запомни это. — Потом встала и подошла к огню. — Что же касается того существа в Трасирсхолле, то мы ведь с тобой знаем, каков он.

Гудрун протянула руку к языкам пламени. Джесса увидела, как с её белых пальцев в огонь скатились прозрачные капли, словно пальцы колдуньи начали таять. От каждой капли пламя с треском и шипением вспыхивало всё ярче. По залу поплыли клубы дыма; извиваясь, как змеи, они обвили талию Гудрун, опустились к её ногам, поползли по каменному полу, погружая всё во мрак, превращая огонь очага в неясное красное свечение, а Гудрун и Греттира — в расплывчатые тени. Джесса изо всех сил пыталась разглядеть в этом тумане хоть что-то, и тут ей показалось, что она видит очертания какого-то замка, окно, ярко освещённую комнату и в ней — чью-то фигуру, которая медленно поворачивалась к ним…

Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появился раб, которого Джесса встретила утром. Держа в руках охапку дров, он в ужасе замер.

Гудрун резко обернулась, окружённая кольцами дыма; она была в ярости.

— Вон! — прошипела она хриплым от бешенства голосом.

Слуга, казалось, прирос к месту. Джесса почувствовала, как её пронизывает страх. «Да уходи же!» — подумала она, но он так и стоял, с ужасом глядя на Гудрун, которая протянула к нему руку.

Поленья с громким стуком посыпались на пол. Слуга сжался в комок. Дрожа и всхлипывая, опустился на колени. Подойдя к нему, Гудрун некоторое время раздумывала, потом взяла раба за подбородок. По его телу прошла судорога, когда она провела длинными пальцами по его горлу.

— Вон, — повторила Гудрун.

Шатаясь, слуга поднялся на ноги и бросился за дверь. Отзвуки его удаляющихся шагов ещё долго были слышны под сводами дымного зала.

С облегчением вздохнув, Джесса отпустила край портьеры, который упал с лёгким шелестом. Торкил мгновенно отпустил свой край и прижался к стене. В зале было тихо. Сердце Джессы громко стучало.

Потом раздался голос Гудрун. Она оказалась так близко, что Джесса чуть не подпрыгнула.

— Кари никуда от меня не денется. Я и так слишком долго держала его вдалеке, потому что мне хотелось посмотреть, что из него получится. А теперь, Греттир, — её голос зазвучал тише, — я испытываю почти что пламенное желание увидеть его, почувствовать, посмотреть, на что он способен.

Гудрун взялась за край портьеры. Джесса едва не вскрикнула. Белые пальцы колдуньи оказались всего в нескольких дюймах от лица девочки.

— Вечером эти двое будут здесь. Тогда я ими и займусь.

Под Греттиром скрипнул стул.

— Я тоже приду.

— Поступай как хочешь, старик.

Откинув портьеру, Гудрун быстро прошла мимо Джессы и Торкила, миновала каменную арку и стала легко подниматься по лестнице. Вскоре её шаги затихли.

Торкил судорожно вздохнул и сжал руку Джессы. Они задыхались; им хотелось убежать, вдохнуть чистого воздуха, но в зале ещё оставался старик, который молча стоял на месте. Потом медленно подошёл к двери, ведущей во двор, и отпер её. От порыва ледяного ветра с гобеленов поднялись столбы пыли. Когда Джесса протёрла глаза, в зале никого не было.

Они бросились к двери, протиснулись наружу и затворили её за собой. Клубы дыма, вырвавшиеся за ними, растаяли на ветру. Полусонный часовой удивлённо посмотрел им вслед, когда они быстро пошли мимо домов, детей и квохчущих кур. Один раз Джесса обернулась: ей показалось, что за ними следят, но окна усадьбы Ярлсхольд были темны и пусты.

Глава третья

С мужем достойным мирно беседуй, добивайся доверья.

— Они будут у меня в руках». Она имела в виду нас. — Джесса смотрела, как Морд Сигни осторожно подкладывает в огонь куски торфа; посыпались искры, и он быстро отдёрнул руку. — Как ты думаешь, что она собирается с нами сделать?

— Не знаю, — сказал он. — Я никогда о ней не думаю. — Морд был высокого роста; его седые волосы почти касались низкого потолка под крытой дёрном крышей. Он покосился на жену, которая укладывала в кожаную сумку вещи Джессы. — Но и оставлять всё как есть я тоже не могу. Надо что-то делать.

Жена положила ему на плечо руку.

— С Рагнаром говорить бесполезно, — тихо сказала она. — С какой стати он станет нас слушать? — Потом прошептала на ухо мужу: — Не лезь ты во всё это. Лучше подумай о своих детях. — Сказано было очень тихо, но Джесса услышала.

Морд молча отвернулся. Джессе стало его жаль. Он приходился родственником её отцу; был далеко не последним человеком в Ярлсхольде. Но его жена была права. Ярла не тронули бы никакие мольбы, а просить Морда заступиться Джесса не собиралась.

Морд подошёл к большому квадратному очагу, который располагался посреди комнаты с боковушами, отделёнными от неё плотными мягкими занавесками. В очаге весело потрескивал яркий огонь, отбрасывая тени на стены комнаты, на лицо Торкила и мрачный лик Морда. За окнами начинало темнеть, из низких туч сыпал снег. Зима, как всегда, пришла в Ярлсхольд поздно. Торкил сказал:

— Морд, расскажи нам о Гудрун.

— Лучше не надо, парень. Мне что-то не хочется.

— Но мы же должны знать. — Торкил посмотрел на жену Морда, возле которой, держась за юбку матери, стояла её младшая дочка. — Нам ведь предстоит туда ехать.

Женщина отвела взгляд:

— Он прав, Морд.

Морд отложил торф, медленно встал и запер дверь. Потом подсел поближе к огню:

— Эта история чуднее саги любого скальда. Я уверен, что большую её часть вы и сами знаете. Когда Рагнар был молод, на Севере правил род Вулфингов. Рагнар был одним из многих мелких землевладельцев, как и ваши отцы. Но он был честолюбив. Он покупал землю там, где мог, и крал там, где купить было нельзя; он расправлялся со своими врагами на заседаниях альтинга — так в старину назывался наш суд — и собрал вокруг себя много безжалостных, жестоких людей. Так бы он и жил, не появись она.

Морд помолчал, потом продолжил:

— За горами и рекой Ингвир лежат вечные льды. Говорят, они простираются до самого края земли, где царит бесконечная тьма. Путешественники — те, которые вернулись назад, — рассказывают о глубоких трещинах, которые внезапно появляются под ногами, о горах, гладких, как стекло, о небе, на котором загораются огни. Там стоит такой холод, что за айсбергами замерзает даже море. Там нет зверей, даже белых медведей, но я слышал о длинном сверкающем черве, который ползает во льдах. Может, всё это выдумки. Но несомненно, что там живут тролли, эттины и какой-то дух, который завывает в пустых пещерах.

В этих льдах живёт Белый народ, Снежные странники, племя колдунов. О них мало что известно, знают только, что иногда они подходят к нашим северным границам и грабят население. Когда с ферм исчезают дети, люди говорят, что их забрал Белый народ. Они крадут скот, а иногда и собак.

Однажды Белый народ настолько досадил нам своими набегами, что старый ярл послал Рагнара и его дружинников положить этому конец. Они пересекли холмы по старой широкой дороге, которая проходит мимо Трасирсхолла, и вдруг увидели белый туман. Вот там-то их и поджидало нечто белое и твёрдое, что не склонялось даже под ветром. Пятьдесят человек попали в ловушку, из которой вышел только один.

— А что это было? — спросил Торкил.