И снова про чёрта - Алекс Югэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, карбюратор насосал себе достаточное количество смеси, и Заводная взревела двигателем, всем своим табуном из 90 дохлых кляч. И тут же начала дёргаться и троить: свечи я всё-таки залил. На третьей передаче добавился этот характерный волговский пердёж в глушителе. Заводная тужилась, пучила глаза, переваливала через отметку «40». Как там в рекламе? Выбери кредит на 5 лет, выбери сервис у официалов, коробку-автомат. Выбери изменяемый угол впрыска, спортивный выхлоп, две турбины и 500 лошадей, выбери капиталку двигателя после ста тысяч… а я не стал выбирать. Зачем вообще выбирать, если есть ЗМЗ?
Город закончился достаточно быстро. Мы ехали сквозь частный сектор, перемежающийся хвойными шорохами соснового леса. Не буду описывать вам красоты суровой карельской природы. Меня она в принципе ничуть не волнует, а тогда не волновала и подавно. Природа как природа, говорят, у них даже бывает лето, где-то в десятых числах июля.
Дом Аэлиты стоял на самом отшибе, даже не в частном секторе, а скорее в лесу. Эдакая ведьмина хижина, мрачная и неприступная, как бетонный ДЗОТ времён Великой войны. На ум опять пришла полузнакомая книга про чёрных копателей, которые случайно разрыли мёртвого эсесовца. А тот взял, да и порешил их всех на всякий случай.
Я заглушил мотор и в который раз — ну да, невроз! — принялся шарить в бардачке, потом по карманам, потом снова в бардачке… Где ключи-то, мать вашу?! Где-то же они должны быть? Наконец я плюнул и вылез из Заводной, плюхнулся на капот и зло закурил. Ну вывели, ну! Ещё эти чёртовы комары! Рисунок на моей пачке обещал импотенцию. Не самый худший вариант, если подумать. Да и рисунок нестрашный — мужик в джинсах виновато разводит руками на уровне пояса, мол не шмогла я, звыняй. Что ж поделаешь, с кем не бывает. Я ругнулся и шлёпнул себя по шее. Комар увернулся, а шея уже начинала отчаянно чесаться.
От стены ДЗОТа беззвучно отделилась хрупкая фигурка в чёрном латексе.
— Привет, — сказала она, и меня прошиб холодный пот. Это была моя первая галлюцинация, та что собиралась убить меня и тётушку Аэлиту. Та самая брюнеточка с пушкой. Та самая. Комбез её был иссиня-чёрный, и волосы её, постриженные в боб-каре — тоже чернее безлунной ночи. Как и глаза. Как и глаза того ворона на ведьмином вязе в окне. Всё приехали. В потолке открылся люк…
— Полный провал, — сказала Брюнеточка-Ворон и шлёпнула себя по шее. — С-с-сука! Она успела сдохнуть до того, как я пришла её убивать. С-с-сука!
Я молчал… А что тут скажешь? Забавно, я и сам, пока ехал, изо всех сил просил того же. Опоздать и не влипать во все эти мутные дела с демонами, и всем остальным. У меня ж, блин, институт, сопромат, пересдача… чёртов сопромат, чёртовы пересдачи, чёртов институт, пошло бы оно всё! И вообще, так по-честному, сменить бы глобус, ограбить банк да и рвануть бы в Гоа. Гонять на древнем Энфилде, пить всякий Кингфишер, по барам зависать…
Где-то высоко в небесах шептались сосны, рыжие стройные стволы под пряной колючей хвоей. Люблю сосны. Обожаю. В сосновом бору всегда светло и сказочно, и сказка эта о вечном детстве, счастливом и солнечном, где ничего плохого с тобой по определению не случится.
Припекало. Звенели на солнце тучи комаров. Брюнеточка-Ворон подковырнула носком что-то там на земле и задумчиво продолжала:
— И всего-то стоило на денёк в казино зависнуть…
…или казино ограбить. Тоже идея. А то что они да они всё время?
— …ещё и такая непруха, — продолжала Брюнеточка-Ворон. — Весь задаток, блин! За обоих.
За обоих — это за нас с Аэлитой, вестимо. Глюк получает задаток за моё убийство и проигрывает его в казино… Припекало. Меня потихоньку клонило в сон. Ограбить казино, рвануть в Гоа… жить в пляжном домике, в таком картонном шэке с боевой кислотной раскраской. Индусы их ставят на сезон, летом их смывает дождями, они их вылавливают из Индийского океана и ставят заново перед следующим сезоном. Утром просыпаешься, ещё холодно, прибой прямо у двери, мотик весь в стылой росе. Вытряхнешь скорпионов из кроссовок и едешь в Манго-Три. Или к Гвен рядом с госпиталем Св. Антония, там вкусно и не отравят…
— О чём задумался?
— Да так. Это ты ключи взяла?
— Ключи? — переспросила Брюнеточка-Ворон. — Ну да, я. Мне ж схорониться надо. А тут отстреливаться хорошо, если что. Да и консервов завались, что очень кстати, когда на голяках.
— Схорониться? — с некоторым опозданием спросил я. — Отстреливаться?! От кого?
— Да неважно. Поживу тут, пока шумиха не уляжется. А тебе настоятельно рекомендую свалить подальше. Желательно вообще на край света, в какое-нибудь солнечное Гоа.
Ну что ж, ещё одно доказательство в пользу того, что она глюк, злорадно заключил я. Повторяет мои мысли, как пить дать глюк. Хотя и ничего себе такой глюк, вполне. Стройная, тугая, гибкая. Попка как орех. Глаза… Вот ограбить бы казино, свалить бы на Гоа вместе с ней — а пусть и с глюком! Зависать вместе в барах, гонять на Энфилде, прожариваться на солнце. И её тоже… носик, правда, великоват. А так вполне ничего. Вполне.
— Интересно, можно как-то один глюк убрать, а второй оставить?
— Ты что там бубнишь?
Вместо ответа я кивнул на Чёрта. Тот так и сидел в Заводной и снова наяривал в мой ноутбук.
— А-а-а, мелкий бес, — буркнула Брюнеточка-Ворон. — Интересно, на кой он Аэлите понадобился?
Я пожал плечами. Может, и не глюк. Я бы ей носик поменьше выдумал, если бы выдумывал. Клювик. Клювик поменьше, голосок поприятней. Хотя попка, конечно… Всё-таки глюк или не глюк?
— Даже не представляю. А зачем они вообще нужны?
— Мелкие бесы-то? Да низачем. Неквалифицированная рабочая сила, посылку отнести, дом подмести — и то всё путают. Вот я и думаю — на кой он