Сегодня ты, а завтра… - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, о чем это она?
– Ты о чем? – продублировал я свою мысль вслух.
Из трубки донеслось напряженное молчание. Да-да, я не ошибся. Именно молчание. Ира умеет так молчать, что хочется сорваться с места и умчаться куда подальше со скоростью курьерского поезда. Вот и сейчас мне показалось, что телефонная трубка раскалилась и вот-вот лопнет от мощного потока отрицательных флюидов, испускаемых Ириной.
– Турецкий! Неужели ты забыл! Как ты мог?! Ведь мы сегодня идем на концерт! В кои-то веки… А ты… Я для тебя ничто… Права была тетя…
Дальнейшую тираду приводить здесь незачем. Ну, да, да, да, согласен. Конечно, я свинья. Ведь билеты на концерт Ростроповича Ирина купила месяц назад, предварительно согласовав со мной дату, а потом каждые три дня напоминала мне о предстоящем посещении Большого зала консерватории. Последний раз напомнила позавчера.
А я, конечно, замотался, как всегда, и забыл.
– Ну что ты, конечно, помню, – попытался я вытащить себя за волосы из лужи, – помню и как раз сейчас собирался идти домой. Кстати, во сколько концерт?
– В восемь, – отрезала Ира и бросила трубку.
Я глянул на часы. Без пяти минут семь. Вагон времени!
Вихрем спустившись во двор, я вскочил в машину. Взревел мотор, и, не обращая внимания на дорожные знаки, светофоры и прочее, я помчался домой. Ничего, если остановят гаишники, то есть, пардон, теперь гибэдэдэшники (язык сломать можно), скажу, что преследую опасного преступника. Имею я право хоть раз в жизни воспользоваться служебным положением или нет?!
Дома я застал одетую в длинное вечернее платье Ирину с красными глазами, свои начищенные до блеска выходные туфли и – вы не поверите – смокинг! Настоящий смокинг!
Нет, все– таки моя жена -чистое золото!
– Откуда? – только и вымолвил я, разглядывая отличную черную ткань, шелковые лацканы и брюки с лампасами.
– Для тебя старалась, – огрызнулась Ирина, еще не успевшая отойти от своего раздражения и привыкнуть к мысли, что я дома и мы все-таки идем на долгожданный концерт, – хотела тебе сюрприз сделать.
– И это тебе удалось, – сказал я, обнимая ее.
– Так одевайся скорее!
Смокинг оказался как раз впору, в чем я в общем-то и не сомневался. Посмотрев на себя в зеркало, я остался весьма доволен. В таком виде хоть на прием к английской королеве!
Мы успели как раз к началу концерта. Ирина быстро успокоилась и стала слушать музыку. Так, как она умеет это делать – самозабвенно, полностью вливаясь в тот поток звуков, который шел в зал со сцены. Казалось, она сейчас не здесь, рядом со мной, а где-то очень далеко. А почему бы тебе, Турецкий, тоже не расслабиться и не отдохнуть? Как раз подходящий момент, чтобы забыть на время свои бесчисленные картонные папки, содержащие свидетельства о человеческой гадости и подлости. Обратиться к возвышенному, чистому. К вечности…
Может быть, мне и удалось бы вместе со всеми присутствующими сделать это. Но в этот самый момент благоговейную, почти молитвенную атмосферу зала нарушил негромкий, но очень неприятный звук. Звонок моего мобильника. Черт побери, я забыл его выключить!
Интеллигентная публика сделала вид, что ничего не произошло. Я вытащил телефон и нажал на кнопку.
– Да, – почти неслышно произнес я.
– Саша, это я, – послышался в трубке крайне взволнованный голос Меркулова, – ты срочно нужен.
Я оглянулся: все были поглощены музыкой. К тому же момент был достаточно громкий.
– Я сейчас не могу, – сказал я, – а что случилось?
– Саша, только не падай со стула. Убит генерал Филимонов.
– Что-о-о?! – воскликнул я, на секунду забыв, где нахожусь.
На беду, музыка стала тише, и мой возглас, кажется, услышал даже сам Ростропович. Я почувствовал на себе десятки укоризненных взглядов. И строже всех на меня смотрела Ирина. Я готов был сквозь землю провалиться.
– Перезвони через две минуты, – сказал я в трубку и, схватив Иру за рукав, двинулся к выходу.
– Что еще случилось? – раздраженно поинтересовалась Ира, когда мы вышли в вестибюль.
– Ира, ты только не обижайся, но домой тебе придется добираться одной.
– Я так и знала, что ты не пропустишь случая испоганить мне вечер! – моментально надулась она.
– Ира, пойми…
В этот момент вновь зазвонил телефон, вернее, завибрировал – я, хоть и с опозданием, отключил звонок.
– Турецкий, давай срочно сюда.
– Костя, скажи толком, в чем дело! Я в кои-то веки с женой на концерт выбрался…
– Саша, – раздельно проговорил Меркулов, – полчаса назад у подъезда Государственной Думы застрелен генерал Филимонов. Все остальное узнаешь на месте. Это приказ генерального. Давай ноги в руки – и сюда. Жду.
И он положил трубку.
Я вытащил из кармана ключи от машины и протянул их Ирине:
– Ира, я должен ехать. Только что убили Филимонова.
– Какого Филимонова? – недоверчиво переспросила она.
Я вздохнул:
– Того самого…
Выбежав на улицу, я довольно быстро схватил такси:
– Давай на Манежную, братишка. К Думе.
Таксист покачал головой:
– Не получится, командир. Только что оттуда. Все перегородили. Милиции – тьма. Одни мигалки. Что-то, видимо, произошло. Так что не проедем.
– Ничего, – успокоил его я, – езжай. Пропустят.
Таксист пожал плечами и потребовал деньги вперед. Только после этого мы двинулись.
Пока ехали, я, глядя на огни вечерней Москвы, пытался привести свои мысли в порядок. Звонок Меркулова был настолько неожиданным, что просто выбил меня из колеи. Тем более у меня до сих пор в голове не укладывалось, что только что убили не кого-нибудь, а самого генерала Филимонова. Поверьте, я на своем веку много преступлений повидал, и если о каждом из них книгу писать – шкафа не хватит. Но такого еще не было. Чтобы в центре Москвы, в двух шагах от Кремля, да еще политика такого ранга!… Нет, подобного еще не было.
Между тем мы подъехали к Манежной. Действительно, движение было остановлено, всех заворачивали в объезд.
Таксист притормозил и положил руки на руль:
– Я же говорил. Теперь куда?
– Давай прямо к оцеплению. Поближе.
Таксист опять пожал плечами и подкатил к регулировщику, усиленно размахивающему полосатым жезлом.
– Нельзя, нельзя! Объезд! – закричал тот.
Я вынул из кармана свою корочку и показал милиционеру. Тот взял под козырек и подал знак следующим в оцеплении, чтобы нас пропустили. В глазах таксиста появилось уважение.
После обычных милицейских «Жигулей» в следующем кольце стояли «опели» и «форды». А дальше – несколько черных лимузинов, на которых приехали явно большие шишки. Например, я заметил «мерседес» генерального прокурора. Таксист только ошарашенно вертел головой.
– Ну ладно, давай я здесь выйду. А то тебя обратно не выпустят, – сказал я таксисту и вышел из машины.
У подъезда Государственной Думы, освещенная яркими фонарями, перед желтыми лентами ограждения стояла небольшая группа людей. Батюшки, да здесь собрались почти все главы наших силовых ведомств! Я сразу заметил министра внутренних дел Ильина, директора ФСБ Короедова, генерального прокурора. Кроме того, здесь было несколько депутатов, включая спикера Госдумы Гусева. Чуть в отдалении я заметил до боли знакомые фигуры Славы Грязнова и Кости Меркулова. К ним я и направился.
Подходя к группе больших начальников, я заметил, что все они повернулись в мою сторону и с интересом, даже с каким-то неодобрением разглядывают меня. Мне стало как-то не по себе – знаете, когда на вас непонятно почему пялятся министры и высшие руководители страны, приятного тут мало. Интересно, чего это они?
– Здорово, – хмуро сказал Грязнов, тоже оглядывая меня с головы до ног, – чего это ты так вырядился?
Ах вот в чем дело! Я и забыл, что на мне роскошный смокинг, брюки с шелковыми лампасами, рубашка со стоячим воротничком с загнутыми уголками и изящная бабочка! Вид, согласитесь, не совсем обычный для следователя, прибывшего на место преступления.
– А, – небрежно ответил я Грязнову, – это так, обычная одежда. Нечто вроде спецовки. Я в этом в машине ковыряюсь.
– Нет, вы только посмотрите, – вступил в разговор Меркулов, – он еще шутит! Турецкий, смотри, доиграешься! Уволю! – И он погрозил мне пальцем.
– Костя, неужели этот момент еще при моей жизни наступит?
– Ладно. Нечего языком трепать. Давайте, ребята, дело серьезное. Действуем оперативно и слаженно. Пошли осмотрим труп вместе с судмедэкспертом.
Мы подлезли под оградительную ленту и подошли к трупу генерала Филимонова, освещенному автомобильными фарами и прожектором «скорой».
Вот он, бывшая гроза афганских душманов, любимец армии, всегдашний оппозиционер и, как его называли в газетах, «харизматический лидер». Это к его слову в свое время прислушивался и министр обороны, и даже сам Президент, правда, недолго. Это его называли одним из вероятных претендентов на высший пост в государстве. Вот он, генерал-полковник Филимонов, лежит на асфальте в луже собственной крови, безвольно раскинув руки. И никому он теперь не страшен. Пуля, которая прошла мимо под Кандагаром, в Фергане, в Тбилиси и Грозном здесь, в центре Москвы, в мирное время настигла и убила его.