Сборник стихов - Борис Сиротин

27 июня 1990 г. Сирия, Латакия

«Во всех глазах одни и те же слёзы…»

Во всех глазах одни и те же слёзы,Во всех песках — печаль усохших рек.Когда цветут, благоухают розы,Добреет, молодеет человек.

А тут ещё и олеандр возносит,Животворящую дарит росу,Небесной умиляет бирюзоюТихонько просиявшую грозу,

Ушедшую к неведомому морю,К иной печали, к радости иной…Не ведаю, что сделалось со мною, —Рассветной упиваюсь тишиной.

Розовизной ухоженного садаДосужие дивуются глаза,Встречаются — тихонько — с Шахразадой,Пусть ведает, пусть знает Шахназа!

Пусть Бухара простит мои берёзы,Опущенных не поднимает век, —Когда цветут, благоухают розы,Добреет, молодеет человек.

28 июня 1990 г. Кипр, Средиземное море

«У арабов — коровьи глаза…»

У арабов — коровьи глаза,Мухаммед превозносит корову!По его благоверному словуВиноградная зреет лоза.

По правдивому слову пророкаС неба льётся не дождь — молоко.Лишь идущему скажет дорога,Что до Мекки дойти нелегко.

Совершится великое чудо,Коль к Аллаху взывают уста,Отзовётся его высотаНестихающим рёвом верблюда.

Тьма кромешная выбрезжит свет,Воссияет заря-заряница.Не оставит в беде МухаммедТех, кто к истинной правде стремится.

Устремляет себя на восток,На востоке рождается утро,Раскрывается тихо и мудроВолоокого дня лепесток.

По правдивому слову пророкаС неба льётся не дождь — молоко.Лишь идущему скажет дорога,Что до Мекки дойти нелегко.

До Медины дойти нелегко,Надо много отваги и риска, —То, что было когда-то так близко,Стало вдруг далеко-далеко…

29 июня 1990 г. Средиземное море

«Так тихо на сердце и на душе так тихо…»

Так тихо на сердце и на душе так тихо,Как будто в мире мир, не знающий вражды,Добро перемогло, добро попрало лихо,Широколиственные здравствуют сады.

Плодами радуют зари рассветной щебет,Щебечут воробьи, льют неуёмный дождь…Давно всё ведают не на земле — на небеБлагоухающая прозревает ночь.

Купает не себя, своё купает чадо,Рассветную зарю крестит в святой воде,Прохладою широколиственного садаНоворождённый упивается младень.

Он встанет на ноги, он свой возвысит голос,Он в возраст свой войдёт, он мудрость обретёт.Тогда униженный возрадуется колос,Воспрянет ото сна обманутый народ.

Безмолвствующие обретут языки,Давно утраченные возвратят права,Поляжет под ноги взывающей ослихеС небесных луговин сошедшая трава.

Животворящею увлажена росою,Трава на алчущих безмолвствует губах,А кто-то попирает, мнёт ногой босоюБылого ужаса рассыпавшийся прах.

Жарой умаянные веселит дороги,От давнего освобождает забытья, —Исчезнут лжеучители и лжепророки,Новорождённое возвысится дитя.

Возвышенное возговорит словоНад всей-то, всей землёй, над всем материком,Чтоб златорогая расщедрилась корова,Сереброструйным раздождилась молоком.

3 июля 1990 г. Поезд Одесса-Москва

«Был я на Босфоре, плыл я по Босфору…»

Был я на Босфоре, плыл я по Босфору,Видел я воочью сказочный Царьград.Восходил тихонько на святую гору,Поднимался к блеску каменных палат.

Я к Святой Софии свой приблизил посох,Боже мой, неужто я и вправду зрилЗвёзд неугасимых золотое просо,Яблоки высоко поднятых светил?!

Оглядал объятый дивным светом купол,Видел я сполохи сумрачной грозы,Сонными глазами долго-долго щупалКапельки сошедшей на землю росы.

А роса — как утра воробьиный щебет,Щебетало утро сладкою росой,Прозревало утро на царьградском небе,Улыбалось кроткой, тихой бирюзой.

Радугой — легко так — стыло над Босфором,Радуга — так зримо — подняла себя.Верую — ни коршун, верую — ни воронЩупленького не обидит воробья.

Не затмит прозревшей молодой лазури,Да восторжествует мир между людьми,Если даже море дружно голосует,Ратует за горечь попранной любви!

Движется в объятья ласковых купальщиц,Катит прямо в ноги прыткую волну,Омывает утра розовые пальцы,Нежит в белой пене тонкую луну.

9 июля 1990 г. Н. Новгород

АНАТОЛИЙ ШАВКУТА. ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЮБВИ

«Мы в жизнь пришли с весёлыми глазами…»

Мы в жизнь пришли с весёлыми глазами,С надеждой честь и верность сохранить,С восторгом и счастливыми слезами,С вопросом вечным — быть или не быть.

Казался мир огромным и прозрачным,Роса смеялась в травах на заре,И каждому из нас был предназначен,Был приготовлен праздник на земле.

Сады цвели. Созвездия сияли.Снега сверкали на вершинах гор.Нас не страшили вёрсты расстояний,В глаза небес смотрели мы в упор.

Сады цвели. Шумели в поле травы,Мы к цели шли, себя в пружину сжав.Строители неистовой державы —Прекрасной самой изо всех держав.

Ах, как светло, как трепетно и нежноЛюбили нас подруги наших днейВ садах любви, в долинах белоснежных,В мечтах великой родины моей.

ПОСЛЕ СМЕНЫ

Я к тебе в малиновом беретеПриходил на розовой заре.Не припомню, хоть меня убейте,То ли в марте, то ли в октябре.

Серебрились звёзды над домами,Полыхал оранжевый восток,Лёд ли был, трава ль под сапогами —Не припомню. Помню свой восторг.

От зари волшебной, от сиянья,Тронувшего нежный небосвод,От любви, от страстного желаньяВ срок пустить химический завод.

Ты на стук распахивала двери.Я входил, стремителен, высок.И смолкали люди, птицы, звери,Замирал неистовый восток.

«Прощай! Навеки твой…»

— Прощай! Навеки твой!— Прощай! Твоя навеки!От горя чуть живой.Опухли твои веки.

— Прощай! Сумей забыть!— Прощай! Я буду помнить!Как трудно разлюбить,Другим себя заполнить.

Как трудно отрубитьВсё, что надежду полнит.— Прощай! Сумей забыть!— Прощай! Я буду помнить!

«Как радостно ты уходила…»

Как радостно ты уходила.Так ношу снимают с плеча.Горячее лето чадило,Потрескивая, как свеча.

Как празднично ты уезжала,А я оставался один.Недвижные своды вокзалаОбрушились: — Не уходи!

Под матерный крик гармонистаПрощались, почти не любя.Не мог я, как надо бы, — чистоПорадоваться за тебя.

Гармонь гармониста визжала,Сиял светофор впереди,Прокисшие залы вокзалаВорочались: — Не уходи!

Звезда над составом всходила.Душа моя билась, скорбя.Не мог я — ведь ты уходила! —Порадоваться за тебя.

«Слишком много давал обещаний…»

Слишком много давал обещаний,Слишком многим я верил всерьёзВ этой чудной стране, обнищалой,Доводящей до крика и слёз.

Понимаю, что в гуле событийЯ надежду свою упустил.Не судите меня, не судите —Я себе ничего не простил.

«Я в жизнь играл…»