Творения. Часть 1 - Афанасий Великий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда было Пахомию около двадцати лет, – он был взят вместе с другими в военную службу. Но, по случаю скораго окончания войны, отпущен на свободу. В это время успел он познакомиться с христианством, и возвратившись в свое отечество, в г. Хиновоске принял св. крещение, и избрал жизнь иноческую, под руководством старца Палемона. Когда же подвигами, изучением Писаний и молитвою, достаточно приготовлен был для того, чтобы быть руководителем других; тогда по наставлению Ангельскому, приступил он к устроению монастыря, где положил учредить общежитие. Местом для сего избрано было запустевшее селение Тавенна[36], на берегу Нила. Это было уже по окончании гонения Максиминова, и еще до начала арианства; – следовательно, между 312 и 320 годами[37].
Устав Пахомиев[38], определявший весь образ жизни иноческой, принят был ревнителями благочестия с такою радостию, что Тавеннийский монастырь вскоре наполнился монахами, и нужно было позаботиться об устроении новых обителей. Пр. Пахомий сам устроил еще шесть монастырей, получивших свое название, по большей части, от городов и селений, близ которых находились, и именно: Пабау[39], в котором и жил потом Преподобный, управляя всеми прочими через местных настоятелей, – Хиновоскиский[40], Монхозин[41], Тивеве, Пахнум близ Латополя[42], и, по просьбе епископа Панопольскаго, монастырь Тисмене[43]. Сверх того, устроен был Пахомием, на тех же правилах общежития, один монастырь женский, в котором первою настоятельницею была сестра его[44]. По кончине пр. Пахомия (349 г.), преемники его Орсисий и Феодор, вынужденные разделить между собою управление обширным братством, основали еще новые монастыри: два – близ Гермополя, Кай и Ови и один – близ Гермотина, и также еще – один женский[45].
Братство Пахомиево вскоре так размножилось, что его изчисляли тысячами. Еще при жизни Пахомия, было у него братии до трех тысяч человек[46], а в 404 году бл. Иероним возводит число их до невероятнаго множества – пятидесяти тысяч человек, полагая в каждом монастыре от тридцати до сорока отдельных зданий для келлий, и в каждом доме – около сорока человек[47] Вся братия содержались трудами рук своих, и в свое время, по звуку трубы[48], собирались к общему Богослужению. Большая часть иноков были египтяне; греков, или знающих греческий язык, было между ними немного[49]. Сам Пахомий, как и пр. Антоний, не знал по-гречески[50]. Но и греки стремились подражать образцам, какие представляла жизнь иноческая в Египте, как напр. св. Василий Великий, учредитель общежительнаго монашества в Каппадокии.
Сам начальник отшельнической жизни, Антоний Великий, достойно ценил великия заслуги учредителя общежития. Драгоценное свидетельство об этом находим у жизнеописателя пр. Пахомия. По смерти Пахомия, двое из учеников его посланы были в Александрию, и на пути узнав, что Великий Антоний находится в своем монастыре на р. Ниле, сочли долгом принять от него благословение. «Услышав о прибытии братии, – говорит жизнеописатель, – Антоний, понудив себя, встал (ибо был уже весьма стар), и вышедши к ним, приветствовал их, и стал разспрашивать: как живет авва Пахомий? Но из слез учеников уразумев, что Пахомий уже скончался, Антоний сказал: „Не плачьте: все вы стали, как авва Пахомий. Я вам говорю: великую услугу оказал он, собрав такое множество братий; он шел путем апостольским“. Один из учеников, авва Закхей, на это сказал: „Ты, отче, – светило всего мира. Слава твоя дошла до царей, и за тебя прославляют Бога“. – „Не говори того, Закхей“, – отвечал Антоний. „В начале, как стал я монахом, не было ни одной киновии для воспитания других; но каждый из прежних монахов, после гонения, подвизался особо. После того, отец ваш устроил это благое дело, при помощи Божией. Еще прежде его хотел учредить то же другой, по имени Аот; но поелику не от всего сердца старался о сем, то и не получил желаемаго. Об отце же вашем много раз слыхал я, что живет он по Писанием, и, истинно, часто желал видеть его телесно; но видно, был не достоин того. В царствии небесном, по благодати Божией, увидим друг друга и всех св. Отцев и, что особенно дорого, самого Господа и Бога нашаго Иисуса Христа. Дерзайте же, утверждайтесь у усовершайтесь“»[51].
Многочисленность братства Пахомиева тем для нас изумительнее, что в то же время существовали в Египте, в пустынях и даже городах, и другие многолюдные монастыри, о которых говорят свидетели, лично посещавшие их в конце IV столетия. Так, спускаясь ниже по Нилу от Киновии Пахомиевой, находим в округе Арсенойском пресвитера Серапиона с десятью тысячами иноков, которые трудами рук своих не только содержали самих себя, но и доставляли щедрыя милостыни на судах в Александрию[52]; в округе Гермопольском у Аполлоса – около пяти сот братий[53]; а город Оксиринх до того богат был иноками и инокинями, что посетителям казалось, в нем более было монастырей, нежели домов, и по свидетельству тамошняго епископа, в стенах и за стенами города, находилось до десяти тысяч иноков, и вдвое более инокинь[54]. Окрестности Мемфиса и Вавилона также наполнены были безчисленным множеством иноков[55]; вблизи Александрии Палладий видел их до двух тысяч, живя между ними около трех лет[56].
Около того же времени, когда Антоний удалился к пустынным берегам Чермнаго моря, а Пахомий основывал общежитие Тавеннийское, пр. Аммон открыл новое убежище для пустыннолюбивых иноков не вдалеке от Александрии[57], в горе нитрийской. Семнадцать лет прожив с своею супругою в девстве, он решился наконец, по взаимному согласию, разлучиться с нею, и в уединении безраздельно посвятить себя Богу. Вскоре и эта гора стала наполняться келлиями иноков, так что к концу IV столетия считалось здесь до пятидесяти монастырей, и жило до пяти тысяч человек – по одному, по двое, и многие – вместе[58]. За горою начиналась обширная пустыня ливийская; когда и уединение горы нитрийской для некоторых не казалось достаточным – Аммон, с благословения Антония, посетившаго местопребывание своего друга, перенес келлии и в сию пустыню[59], и
