Под крылом Дракона (СИ) - Нурт Митра

— У тебя иная память, не для зубрежки. Учи с удовольствием. Тогда ты поймёшь что именно хотели до тебя донести.

Не желая перечить, я опустила голову и сжала зубы. Заодно вспоминала о кольце, которое до этого то ли не замечала, то ли просто не обращала внимания. Хотя с активной жестикуляцией учителя от его рук глаз было порой не отвести, несмотря на всю неприязнь.

— Ты тоже можешь идти, — с улыбкой кивнул мне Михаил Сергеевич, возвращаясь к листам учеников, чтобы минимум ещё раз перечитать каракули. Молчаливо кивнув, я закинула на плечи портфель и двинулась к выходу.

—… Учи с удовольствием и тогда поймешь! — я неумело передразнила учителя, идя вместе с Антоном в неровной колонне учеников. Мой милый хихикал под нос, таща за спиной свою гитару, а в одной руке тяжёлый пакет с провиантом для полевой кухни.

— Забей на это и всё, — пожала плечами Марина, моя соседка по парте и наша с Антоном общая знакомая. — Учитель только в школу пришёл и не знает на ком оторваться. Я бы не против поменяться с тобой ролями! Честно.

— Да, пожалуйста! — хмыкнула я, закатывая глаза. — Так и передам: Михаил Сергеевич, баста! Теперь пришла очередь Васильевой принимать всех ваших тараканов! Ковровая дорожка вычищена, ножницы дать ленточку перерезать? — оба мои спутника захрюкали от смеха. — Вот только обломись. Это чудовище урвало себе уже кого-то и женило на себе.

— Да ладно? — Маринка продолжала смеяться, поменяв руку, несущую несколько мелких пакетов.

— Ага. А ты у него кольца на пальце не видела? — я вытащила из кармана карамельки и поделилась с Антоном и Мариной.

— Мне вообще казалось, что он колец не носит… — задумчиво пробормотал Антон, перекатив конфету за щеку. — Это точно — наши девчонки, шепчась позади меня, тогда от восторга чуть его на сувенирчики не разобрали.

— Жаль, что не разобрали… — проворчала я, поправляя походный рюкзак.

— Я бы взяла себе один, — Маринка придурковато заулыбалась, вглядываясь в идущих впереди нас, явно молясь заметить смольный затылок. Мы с Антоном на этот комментарий лишний раз посмеялись.

Самое время было расслабиться — осеннее солнышко ярко светило, разгоняя редкие тучи. Ветер шумел где-то в вышине, а школа казалась таким далёким местом, что я с радостью позабыла обиду.

Через полчаса ходьбы мы с Мариной двинулись в сторону своего класса, а Антон ушёл к своим. Начались уже привычные приготовления лагеря и разделение обязанностей. Девчонок дружно отправили кухарить, да и никто особо не возмущался. Лишний раз посплетничать и посмеяться за работой. Мальчишки ставили палатку и размещали вещи, пока наша классная руководительница решала вопросы по поводу соревнований и подавала заявки команды-класса. Мы с девчонками готовили какую-то похлебку, посмеиваясь по поводу того, кто захватил с собой активированный уголь. Кто-то ждал конкурсную комиссию, рассказывая о планах «соперников» из параллели: один класс варил картошку и делал сосиски на решётке, по соседству дымили в попытках сварить уху. Мало-мальски как-то незаметно прошли спортивные конкурсы. Наш класс победил в перетягивании каната, но сдал позиции в волейболе и футболе. Когда площадки освободились, я решила вытащить Антона из цепких лапок его класса и немного поиграть в бадминтон или послушать как он играет на гитаре. Мой парень был старше меня на год, поэтому пришлось прилично пробежаться вдоль палаток, чтобы отыскать нужный класс и разобраться, куда всё-таки подевался мой милый.

Ну, народ бывалый, в отличие от наших, догадался принести с собой то ли подстилку, то ли какое-то старое одеяло. У большой палатки весело горел костерок, на огне которого, видимо, уже грели чай — за часы, проведенные на пустыре, некоторые уже несколько раз успели запечь картошку в углях. Старшеклассницы суетились, собирая в кучу посуду, а немного поодаль на куртке с гитарой сидел мой Антошка, перебирая струны. У меня аж зубы свело при виде того, как его ребячеству улыбается присевший невдалеке руководитель Антона.

— У тебя инструмент расстроен, — проговорил он, как только я шагнула поближе. Антон поднял на учителя искрящиеся глаза.

— Вы думаете? А настроить можете? — он быстро снял гитару, в ожидании, когда ту заберут. Мужчина смущённо — отчего я ощутила тошноту — пожал плечами.

— Не исключено, — Левин как-то с неохотой принял в руки семиструнную, нырнув под широкий ремень. Уселся поближе на небольшое бревнышко, довольно оглядывая гитару. Покрутил колки, пару раз перебрал струны, с видом знатока прислушиваясь к звучанию. Пальцы учителя снова пробежались по колкам, подтягивая струны или уменьшая натяжение…

…смуглые пальцы перебирают толстые медные струны, настраивая резную альра́т. Рисунки на боках инструмента радуют глаз, а прекрасные звуки — слух. В лучах щедрого на свет солнца блестят кольца на пальцах редкого музыканта. Но больше всех горит камень в фамильном перстне, отливая алым по черни.

— Разве сегодня день для слёз? — я удивляюсь, хотя даже грусть в исполнении альрат восхитительна.

— Мне нельзя радоваться? Или и радость мне непростительна? — в ответ улыбаются даже в голосе…

— Что ты там играл? «Осень»? Эх, всему вас учить надо! — учитель засмеялся, удобнее размещая гитару и подбирая аккорды.

Первая попытка донести мелодию… Струны на грифе не послушались. А после ритмичный и неторопливый звон полился, как ручей. Я мигнула, захлопнув открывшийся сам по себе рот. Настолько меня поразило это чопорное создание своим ребячеством.

— Вот как надо играть, молодежь! — мужчина повторно ударил по струнам, ускоряя темп исполнения, но от этого мелодия не стала веселее, а только глубже всадила крючок внимания. Короткий проигрыш. Улыбка, с которой оглядывают собравшуюся аудиторию.

—… Только зарево утра тронет леса,

Зазвучат голоса, что зовут в долгий путь…

Обернувшиеся на голос девчонки ахнули, а у ребят повытягивались лица. Антон сам от удивления покачал головой. У меня повторно отвалилась челюсть, но я поспешила её подобрать. И, кажется, я успела это сделать, когда…

Я сижу за книгами, разбирая рукописный текст при свете нескольких толстых свечей. Позади ходит мой дед, поясняя мне всё, что я пытаюсь и без того постичь сама.

— Есть три вида Пелетений — Словом, Жестом и Знаком. От Слова убежит только глухой, но Учителей и их Наследственную Силу не заглушит даже самый сильный гром. Если Слово вложено в стих, то и глухой расслышит его…

—…Расколов вдалеке пополам небеса,

Засверкает даль, что наполняет грудь тоской…

Я на миг снова увидела костёр, палатку и играющего рядом на гитаре учителя, когда перед глазами предстала окружённая с боков равнина густых трав. Вдали показались зубья высоченных скал. Утренние сумерки наведались сюда — по вершинам скал пробежался трепет света. Краешек солнца показался из-за острых гигантов, прорвав пелену мглы — меж зубьев словно пролилось приторно-сладкое персиковое вино, золотистое, блестящее, решившее растечься по чаше равнины и согреть всех его жителей, двинувшись дальше, — в лес, наведавшись туда игривым драгоценным туманом…

— Не простившись, уйду по студеной росе,

По родной траве, что с детства верной была…

Неторопливо от меня двинулся породистый жеребец со всадником. Грациозное животное уже успело собрать серебро росы с нетронутого зелёного ковра. Мои ноги тоже уже искупались в росе, но мне ничуть не холодно. Я бодра и радостна от красот, что вижу перед собой. Но спутник впереди меня, босой, как я, пятками подгоняет коня, уходя дальше, к зорьке…

— Вдаль от дома по ручьям, по холмам веди,

Проводи меня!

Освети зарницей путь, не забудь — вспоминай!..

Оба коня ушли далеко вперёд, разогнались, но ведущий впереди меня чуть приостанавливает своего, на ходу спрыгивает и продолжает уже сам бежать. Руки, словно их что-то тянет к земле, тяжело поднимаются. И — правда — тьма тянется с земли, прыгая на просторную рубаху, охватывая моего спутника, теперь похожего со спины на ворона.