Искусственный разум - Алексей Чачко

Даже сегодня это "не", поставленное А. Лавлейс перед словом "числовые", даже сейчас это "не" кажется многим людям странным, сомнительным, неприличным.

Все мы так свыклись с названиями - цифровая вычислительная машина, электронная счетная машина. Они то и дело мелькают на страницах книг, журналов, газет. Вычислительная машина! Счетная машина! И перед мысленным взором возникают бухгалтерские счеты, но с электронными костяшками, счеты огромной производительности. Складывать числа, вычитать, умножать, делить, извлекать корни из чисел - одно слово, вычислительная машина, цифромолка, компьютер, числоглот ненасытный.

Если б вправду машина только и была способна перерабатывать числа, мало было б надежды вместить в нее искусственный разум. Ибо не числом единым жив Искинт.

В нашей обыденной жизни мы редко вычисляем. Рано утром по пути на работу я перехожу улицу. Мчатся, спешат встречные потоки автомобилей. И я спешу. Вот тут бы решить точно задачу о безопасном переходе, учесть направление и скорость движения транспорта, время открытия светофора. Ничего подобного я не делаю, а ориентируюсь на глазок, прикидываю без чисел, шагаю смело - и вот я на другой стороне улицы.

Так начинается день, и так он продолжается, и вся наша сознательная жизнь совсем не числовая, вовсе не вычислительная. Мы не по формуле находим, где благородство, а где предательство, не подсчитываем, кто нам враг, а кто друг. Наши решения, наши жизненные выборы чаще всего не количественные, а качественные: "лучше - хуже", "проще - сложнее", "деликатнее - грубее", "уродливее - красивее". Даже математики, эти жрецы меры и числа, нередко плохо умеют считать и часто создают свои тонкие теории, опираясь не на цифры, а на грубые оценки.

"Лишь мысли свет, не скованный числом, осветит тайны и достигнет правды", - утверждал Д. Байрон. Ада Лавлейс первой поняла, что не только людям, но и вычислительным машинам под силу нечисловые задачи. Работая над своими программами, молодая женщина увидела вдруг в "чудачестве Бэббеджа", в компьютере, мельницу, в которой могут перерабатываться не только наборы цифр - числа, но и наборы любых символов - "слова", на каком бы языке ни были сказаны эти слова. Чтобы осознать проницательную и необычную мысль А. Лавлейс, мы начнем с шуточной истории. Вспомните игру, которой, скуки ради, занимались гости в одном из рассказов Ильфа и Петрова. Хозяин дома предлагает:

- Ну, давайте грузить корабль. На какую букву? На "м" мы вчера грузили. Давайте сегодня на "л". Каждый говорит по очереди, только без остановок.

Друзья дома принимаются грузить.

- Ламбрекенами! - подхватывает первый гость.

- Лисицами!

- Лилипутами!

- Лобзиками!

- Локомотивами!

- Ликерами!

- Лапуасцами!

- Лихорадками!

- Лоханками!

Постепенно запас слов скудеет, и гости уже грузят корабль люмпен-пролетариями, лезгинками, ладаном... Вычислительная машина, в памяти которой хранится хороший словарь существительных, могла бы присоединиться к словоохотливым гостям.

В свой черед она извлекала бы из памяти свои слова, не уставая, не забывая, не повторяясь и не пропуская ничего. Уж она не стала бы от нехватки более подходящих товаров грузить корабль лихорадками или лезгинками: в компьютерном алгоритме четко оговорено, что подходят только вещи и существа.

Гость-машина вчистую обыграет гостей-людей, последнее слово почти наверняка останется за ней. Кстати, и обмануть машину нелегко: ходы она считает, каждое слово собеседников проверяет.

Может, подсунуть ей несуразную букву? На "л" она сильна, пусть грузит на "ы". Тоже не пройдет. Обнаружив "ь", "ъ", "ы" или "й", цифровая не дрогнет, и отпечатает: "Шутки в сторону. Вы не знаете больше товаров на "л", следовательно, вы проиграли, а я выиграла. Продолжаем грузить корабль. Предлагаю теперь грузить на "п". Я гружу корабль программистами. Следующий ход ваш, хозяин!"

Итак, цифровая вычислительная машина прекрасно решила не числовую, а словесную задачу. Она оказалась интеллектуальнее человека, даже не одного, а целой компании, всех гостей разом.

Вот это да! Похоже, путь к Искинту открыт, и недлинным и прямым выглядит этот путь.

Просто следует усложнять словесные задачи. Вместо "Погрузки корабля" возьмем студенческую головоломку: сделать из мухи слона.

Требуется получить из слова "муха" слово "слон", меняя каждый раз по одной букве, причем все промежуточные слова должны тоже быть полноценными русскими словами.

Попробуйте сделать из мухи слона. Это совсем непросто. Решение головоломки: муха - мура - тура - тара - кара - каре - кафе - кафр - каюр - каюк - крюк - крок - срок - сток - стон - слон. Машина с программой, мало отличающейся от "Погрузки корабля", успению выведет эту цепочку слов и добавит, что в заданном ей словаре эта цепочка наикратчайшая. Правда, впечатляет?

Теперь расширим круг доступных машине "слов". И опять воспользуемся не очень серьезным примером. Ну, скажем, однажды к компьютеру обратился некий молодой человек с просьбой помочь в розысках Спящей красавицы. Машина охотно согласилась, только попросила у юноши карту сказочной страны и вызвала для консультации вещую птицу. Вещая птица много знала, но говорила всего два слова - "да" и "нет".

Делать нечего, машина разделила территорию сказочного Царства пополам и присвоила половинкам имена. Одну из них назвала Баклуши, а другую - Балясы. Потом ткнула световым карандашом в Баклуши и спрашивает у вещей птицы:

- Красавица здесь?

- Нет, - отвечает осведомленная птица.

- Значит, она в Балясах, - соображает машина и теряет всякий интерес к пустой половине Царства. В фокусе машинного разума оказались Балясы, для компьютера именно они стали всей страной, и, естественно, машина присваивает им новое имя: были Балясы, а стало Царство.

Как и положено в сказке, полстраны обратились вдруг страной, зато машине ни о чем не нужно думать, она просто повторяет всю цепь своих действий: делит территорию Царства пополам, называет половинки (на самом-то деле они уже четвертинки) Баклушами и Балясами, указывает на новоявленные Баклуши и опять осведомляется у птицы:

- Красавица здесь?

- Нет, - говорит птица.

- Значит, в Балясах, - привычно решает компьютер, столь же привычно присваивает четвертушке страны имя Царство и делит это оскудевшее Царство снова пополам.

Так раз за разом машина дробит страну, отбрасывая части, где нет красавицы, до тех пор, пока вещая птица не скажет "да".

Найденная часть может оказаться и маленькой площадкой, и размером с полстраны - как повезет. Естественно, юноша, вошедший во вкус электронных поисков, вместо того, чтобы обшаривать леса и луга, преодолевать реки и горы, предпочтет усовершенствовать алгоритм.

"Есть же в последних по счету Баклушах единственное место, где расположена пещера с красавицей, - размышляет он. - Только как узнать доподлинно, где оно? Компьютер единственное, что умеет, - это половинить Царство да присваивать половинкам имена. Имена прежние, а площадь все меньше и меньше, глядишь, па остатке едва уместится пещера. Вся страна - пещера. Вот это мне и нужно! Значит, пусть машина сравнивает две площади: площадь пещеры и площадь своих Баклуш".

И спрашивает у вещей птицы:

- Баклуши еще велики?

- Да, - отвечает птица.

Компьютер опять делит их пополам, присваивает имена, спрашивает, снова делит, опять присваивает. И настает решающий миг:

- Красавица здесь?

- Да.

- Баклуши еще велики?

- Нет!

Дело сделано: кусочек сказочной страны, на который машина указала перстом, и есть пещера. Юноше можно теперь садиться на коня и скакать к невесте напрямую.

Юноша, скачущий к невесте

Машина нашла Спящую красавицу довольно необычным, на взгляд человека, манером: она использовала неизменный прием поиска - делила Царство пополам да присваивала половинкам имена. Произошло множество присваиваний, целая череда переименований. И выходит, что решение совсем не словесной, а лирической задачи состоит в переработке "слов", опять в переработке "слов".

Вычислительной машине безразлично, принадлежат ли "слова" русскому языку, языку логики или представ ляют собой набор диковинных символов. Машина справ ляется с любыми "словами": заменяет буквы, разрезает склеивает, сравнивает, дополняет, присваивает. Машин ный счет тоже хоровод "слов"; эти "слова" - числа а правила их переработки - арифметические законы Само собой, машина превращается в гигантский ариф мометр, в цифромолку, в числоглота ненасытного.

Машина обрабатывает любые "слова" по правилам, диктуемым алгоритмом. В алгоритм мы вольны включить и лингвистические, и логические, и геометрические, и арифметические, и всякие иные правила...

Мало-помалу, но и мы подошли к краю пропасти, в которую заглянула когда-то А. Лавлейс. Ее потрясла способность машины, шестереночного механизма, обрабатывать самый человеческий, самый интеллектуальный материал - слова. Людское слово вездесуще - и размышления наедине с самим собой, и дружеские беседы, и ученая переписка, и пламенные речи трибунов, - всюду слово.