Чужая. Марсианская защита (СИ) - Верховский Роман

— Куда увезли Машу? — потом спрашивала Алиса и папа садился на корточки:

— Алиса, её увезли в специальную школу, она станет охотником. Всё настоящее мясо, что богатые люди едят в ресторанах, добывают охотники. Вот и она одна из них. А мы едим мясо искусственное.

Вскоре и за Алисой приехали мужчины в костюмах. Почти сразу она стала охотником и покинула интернат для специальных детей и жила в резервациях. Там дети засветло вылазили из пуховых спальников сразу в ночь, на холодный пол. Они одевались под свет газовой горелки и выбегали, стоило солнцу наметить рассвет.

Холодные и пустые поля сменялись влажным лесом. Они находили несколько троп и, держа одинаковый ритм, исследовали лес по сети капилляров и если им удавалось находить быструю “почтовую” тропу зверей, то они собирались вместе и бежали по ней друг за другом след в след.

В большинстве случаев подростки за несколько дней загоняли оленей и с помощью длинных ножей убивали своих жертв, смиренно без страха принимавших смерть, потому что не было в них сил не только на бег, но даже на понимание происходящего. Это усталое отупение и было их смертью, они благодарно от него избавлялись, глядя охотникам в глаза.

Тогда охотники вызывали в резервацию вертолёт для транспортировки дичи и только такое настоящее мясо можно есть на земле: убитое в охоте тем, кто сильнее. А кроме добытой дичи, другое мясо есть нельзя, если оно не искусственное.

Когда сестра пропала, Алиса испытала облегчение, ведь Маша пыталась убить её. У неё остались очень короткие и обрывочные воспоминания о нескольких днях, что она провела рядом с сестрой, но то, что та пыталась убить её ножом, в этом не было никаких сомнений.

Глава 3. В которой охотятся на охотника

Макаренко ведёт её по запутанным коридорам станции. Об этих коридорах Алиса знает только одно — если кончается серый ковролин и стробящие через одну световые панели, значит, они уже внутри бетонного бункера глубиной с девятиэтажку.

— Сраная космическая программа. Я херею, — ругается Макаренко впереди.

Алиса смотрит на его сутулую спину в форме с погонами. А ведь она даже что-то чувствует к нему. Это неприязнь к его простым установкам, ей смешно от того, что он считает трудностями и как он психует тоже. Это так безопасно, что даже мило. Как заспиртованный уродец.

— Никогда, я повторяю, никогда ни один человек не может спланировать ни свою жизнь, ни запуски, ничего! То у них означает это, а это означает то! Сегодня твоя ракета летит на Марс, а завтра уже никакого Марса нет, а перед тобой не ракета. Как меня это достало, господи.

— Макаренко, успокойся, пожалуйста, — просит его Алиса.

— Ладно, заходи в медицинский. Я пока подготовлю остальное снаряжение.

Внутри кабинета медицинский бак, хирургический бот, несколько пауков сшивателей и простая кушетка. Выглядит не здорово. Ещё и лампа застилает это белым мёртвым светом. Многие на базе ставят тёплый свет, чтобы в пространстве без окон не сходить с ума, но этот мужчина за столом крепче многих. Молодой, всего лет тридцать. В минатековском серебряном фартуке мясника — кровь с них смывают шлангом. Кровь, плоть, кости и мозги.

— Проходи и прис… — он замолчал на полуслове, а потом продолжил: —саживайся, пожалуйста.

Кроме кушетки садится больше некуда. На ней расстелена одноразовая простыня. Кушетка холодная и высокая. Ноги не достают до белого кафеля. Док манипулирует только ему видимой голограммой. Снова длинная пауза. Почему не говорит? Он человек или психопат-агрессор? Алиса не может его прочитать. Не чувствует когнитивных искажений, будто она сидит с зеркалом. Док тщательный и отрепетированный, решает Алиса. Так просто его не поймёшь.

— Я подключу тебе интеллектуальную струк… — он берёт из-под стола старую терминальную клавиатуру, она такой архаики вообще никогда не видела. Значит, что-то военное, — структуру с творческими функциями.

— Зачем?

— Этот АИ поможет тебе там, — он показывает глазами наверх и снова молчит.

— На Луне? Или на Марсе?

— Везде. Это боевой… — наконец док поворачивается к ней и долго смотрит, — …АИ. Его не… возможно уничтожить. Информационная структура не существует физически, как и другие АИ. Но у неё больший доступ. Военный.

— Я не понимаю, — придуривается Алиса и наблюдает за доком.

— АИ сам себя фо… рмирует из информации по определённым алгоритмам. Если есть вы, то будет и АИ. Я его загружаю. Ещё минуту. Интерфейс управления — голосовой.

— Ничего не понятно, — Алисе надоел этот мужчина. Она хочет его убить.

— Готово. Вы свободны, — он будто бы отвечает на её желание. Но этого становится мало. Она так и не получила ответы:

— То есть это реально нигде и ничто, но не просто АИ, а боевой? — быть глупой ей нравится ещё меньше.

— Именно. С доступом абсолютно ко всему, что не охраняет другой боевой АИ. Через пару часов информационная структура будет сформирована. Она первая приветствует вас. А я прощаюсь.

Алиса силой воли подавляет звенящий осколок внутри, холодную жажду крови. Макаренко встречает её на парковке. Он подводит Алису к чёрному двухдверному купе с массивной мордой и откинутым назад кокпитом. Тачка быстрая.

— Ты водить умеешь?

Алиса ничего не отвечает. На Марсе идёт революция, сепаратисты создали правительство республиканского типа. Она охотник ВДОХа на военной базе-космодроме. А её отправляют на задание ни на ракете, а на тачке? Похоже, что сейчас она движется по плану Б, а они всегда хуже плана А. Макаренко продолжает:

— Следуй моим инструкциям. Вот твои ключи, я отхожу в сторону. Открой багажник. Ага. Доставай чемоданчик — керамика, но просвечивается рентгеном, размер ручной клади, выдвижная ручка, колёса. Открой, пожалуйста. Внутри зиплок с криптой, зачислится, как установится АИ. Сколько не помню, прости. АИ маркирует тебя. Для людей ты по-прежнему охотник. Ниже в чемодане комплект штатской одежды, белья и кроссовки. Комплект для женской гигиены. Сменный костюм. И классная куртка. Я выбирал. На Луне сейчас холодно. Носи с удовольствием. Так и ещё кое-что, иди сюда. На ухо скажу:

— Можешь использовать чемодан как оружие. Керамика рассыпается в облако с высоким поражением. Как у дронов-камикадзе.

— Не так я себе представляла отправку в космос, Макаренко, — Алиса отстраняется от его влажного дыхания.

— Нож сдавай, — он протянул руку, — теперь ты самостоятельная единица ВДОХа. Ты сама за себя, — он снова протягивает руку, — нож, говорю, давай свой.

— Руки у тебя грязные, — она даже не притронулась к кобуре. Чтобы не было видно, что нож ей дорог.

— Ладно, попытаться стоило. Пока, Алиса, — он отступил на шаг.

— Последний вопрос. Где ты алкоголь находишь на базе?

— У Лигостаева в кабинете, — он заговорщически подмигивает, — Всё, давай, пока! Едь сразу в космопорт и бери билеты до Марса. На ночной рейс успеешь.

Он развернулся и пошёл наверх. И никаких больше инструкций, ничего. Алиса бросила чемодан в багажник, села за руль и дала газу по серпантину из бункера. Пока не передумали. Это её любимая часть заданий. Когда она остаётся сама по себе. ВДОХ больше не отвечает за неё.

Длинный подземный туннель выбрасывает ревущее авто на площадку КПП в чистом поле. Ни деревца, ни кустика на гектары. Это чтобы враг из соседней корпорации не смог подобраться.

Автоматические ворота открылись ещё до того, как тачила подъехала. Так что Алиса вылетела с военного космодрома на приличной скорости. Водородный двигатель, определила она по мгновенному отклику на педаль. Пару раз ей приходилось удирать на таких в Казахстане. Главное, чтобы в машину не стреляли. А отрыв она обеспечит быстро.

В степях они охотились на шайку террористов — те пытались устроить цифровой блэкаут для отщепенцев, не использующих метаполе, но ничего у них не вышло. Говорят, их спонсировала лунная ячейка, но что там происходит на Луне, Алиса не знала. Их выследила Маша, а потом задание передели Алисе. С сестрой она так и не встречалась. Дело прошлое. Впереди Алису ждёт Новосибирск. Чтобы попасть на его космодром, даже не нужно въезжать в город. Но Алиса знает, что должна. Даже если это очередной тест на лояльность от Лигостаева. После побега Маши он должен быть особенно аккуратен с охотниками и той степенью свободы, которой наделяет их.