Роскошная скромность - Холли Престон

— Но, Линда, я же не увижу тебя целую вечность! — запротестовал он. — Этот Уорнер живет у черта на куличках. Ты приняла не самое лучшее решение!

— У меня нет другого выхода, — с сожалением заметила девушка. — Филипп Уорнер вспомнил о том, что я существую, и выразил желание помочь. Это уже неплохо характеризует человека, ведь так? Они с моим отцом очень любили друг друга. Знаешь, когда я там устроюсь, то обязательно приглашу тебя на уик-энд.

Однако в глубине души Линда чувствовала, что, говоря эти слова, она утешает и уговаривает не столько Дэйва, сколько саму себя. Просто пытается бодрыми словами отогнать собственные страхи.

— Почему ты не называешь его дядя Филипп? — не скрыл своей подозрительности Дэйв.

— Потому что он мне не дядя. Мы не родственники.

— Да ты что! Сама же говорила, что он брат отца! Ну, значит, и не надо туда ехать! — занервничал молодой человек. — Ты же совсем не разбираешься в людях, а у него, судя по фотографии, очень тяжелый взгляд. Мне не нравится твой писатель. Случись там что-нибудь с тобой — я даже не смогу тебе ничем помочь.

Линда улыбнулась. Она вполне может постоять за себя. Худенькая, длинноногая, девушка производила впечатление хрупкой и беззащитной, но сама себя таковой не ощущала. Сейчас, конечно, слабость после перенесенного заболевания дает себя знать, но это дело поправимое. Смена обстановки, свежий морской воздух поставят ее на ноги. Так что можно считать, приглашение Филиппа пришлось весьма кстати.

— Давай поженимся, — внезапно предложил Дэйв.

Это прозвучало так неожиданно и было сказано на таком драматичном нерве, что Линда рассмеялась.

— Как временное решение моих проблем?

— Может быть, у нас все сладится, подумай, — уже тоскливо настаивал парень.

Идея запоздалая, но, возможно, и неплохая. Дэйв — из разряда современных донкихотов. Ну разве не благороден — в трудную минуту жизни не задумываясь предлагает руку и сердце. А есть ли в том сердце любовь? Ревность — еще не любовь. Да и трудно его представить в роли мужа.

— Нет, нет, Дэйв. Не сейчас говорить об этом…

И вот настал день отъезда. Скорый поезд уносил Линду на запад страны. За окном мелькали приветливые сельские пейзажи, но девушка не замечала их. Невеселые мысли, собственные переживания — вот что занимало ее. Ну почему все беды, несчастья, невзгоды валятся только на нее? Она не заслужила этого. Судьба к ней явно несправедлива. Натура гордая и независимая, Линда все еще не могла смириться с обстоятельствами, вынуждавшими принять помощь от едва знакомого человека.

Почему бы просто не согласиться с условиями родительского завещания? Тогда она легко бы избежала нынешних неприятностей и унижений. Но Линда перестала бы быть собой, если бы послушно, вопреки собственным устремлениям, безоговорочно выполнила чужую волю…

Поезд неумолимо несся навстречу новой жизни. Однако откуда эта странная слабость? От быстро меняющихся картин за окном закружилась голова.

Линда прикрыла глаза и попыталась представить себе встречу с Филиппом Уорнером. И по мере того, как пейзаж за окном становился все более чужим и непривычным, девушка все больше сожалела о вынужденном своем переезде. Ощущение тревоги, беспокойства, одиночества и неуверенности переполняло ее.

Когда поезд, вздрогнув, притормозил у перрона, Линда уже собрала свои вещи. У нее была пара чемоданов и несколько коробок с книгами и любимыми безделушками. Грузить в поезд ее нехитрый скарб было довольно весело, но тогда ей помогали Эмили и Дэйв.

Ну а теперь пришлось самой выгружать вещи на платформу, что в ее состоянии было довольно сложно. Однако все-таки справилась. Уорнер, возможно, подумает, что многовато она взяла с собой всякого барахла. А что он скажет, если узнает, что она захватила с собой абсолютно все, чем на нынешний день владеет?

Линда стояла на платформе, не зная, что предпринять — похоже, никто ее не встречает. Девушка беспомощно озиралась по сторонам. Так, наш писатель задерживается, мысленно иронизировала она, и тем самым обнаруживает свое отношение к гостье. Конечно, с его точки зрения такая незначительная персона, как мисс Бекли, может и подождать. О том, что она будет делать, если Уорнер не появится вовсе, Линде не хотелось даже думать.

Платформа быстро опустела. Лишь несколько человек были видны возле здания вокзала. Холодный пронизывающий ветер напоминал о том, что где-то рядом море. Линда, поеживаясь и притоптывая, продолжала ждать. Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Какая-то женщина беззастенчиво рассматривала ее. В глазах той был и вопрос, и любопытство.

— Извините, — наконец произнесла незнакомка. — Вы случайно не Белинда Бекли?

Девушка внутренне напряглась. Она терпеть не могла, когда ее называли Белиндой. Казалось бы, стоило обрадоваться, что хоть кто-то встретил ее, знает о ее приезде, а она по вечной вредности своей сначала обратила внимание именно на то, что назвали ее не так, как хотелось бы.

— Да, — ответила на вопрос женщины Линда, пытаясь изобразить на лице некое подобие приветливой улыбки. — Я направляюсь в поместье Филиппа Уорнера, меня должны были встретить.

— О, я в курсе дела! — Судя по всему, и незнакомке непросто далась ее улыбка. — Фил попросил меня встретить вас, а уж дальше вы сами как хотите…

С явным неодобрением встречающая оглядела гостью. Голову на отсечение, что именно то, что было особо привлекательного в ней, Линде Бекли, оказалось осужденным в первую очередь. Смотрела так, будто хотела сказать: фу, как молода эта мисс Бекли, такие длинные ноги теперь не носят, такие стройные фигуры вышли из моды, волосы излишне вьются, а глаза слишком велики и выразительны. В общем, ничего в мисс Бекли надменной женщине не понравилось. Во всяком случае, так можно было понять по выражению ее лица.

— Мистер Уорнер прислал вас встретить меня? — переспросила девушка. — Вы что, его секретарь? — Линда умышленно добавила голосу некоторую надменность, чтобы хоть этим победить свою растерянность. И с удовлетворением отметила, что незнакомка покраснела с досады. Пусть, решила девушка, они обе замечательно играют свои роли. Главное, чтобы никто не догадался, как она боится Филиппа Уорнера. Прошло довольно много времени с тех пор, когда Линда видела жену Филиппа, но стоявшая перед ней жгучая брюнетка ничем не напоминала Доминик.

— Господи, конечно нет! Работать с Филом? Увольте! Мы… мы скорее друзья.

Друзья? Допустим. Ну и дела! Интересно, а что думает Доминик о «подруге» своего мужа?

— Фил попросил меня об одолжении, — продолжала незнакомка. — Кстати, меня зовут Мэдж Фри. — С явным опозданием она протянула руку, и Линде ничего не оставалось, как ответить на рукопожатие. Мэдж насмешливо обозрела коробки и чемоданы, внушительной грудой располагавшиеся у ног девушки, и не отказала себе в удовольствии заметить: — Вижу, вы не любите путешествовать налегке. Будем надеяться, что все это поместится в моей машине.

— Я пробуду здесь до сентября. Поэтому взяла все вещи, которые могут пригодиться, — пояснила Линда. Пусть лучше ее считают экстравагантной, чем бедной!

— До сентября? Целых шесть месяцев? — Мэдж снова воззрилась на гостью. Ее губы вытянулись в тонкую линию. — Любопытно… А что по этому поводу думает Фил?

— Так он сам меня и пригласил, — заверила Линда, чувствуя, что эти расспросы писательской «подруги» начинают ее раздражать. Но еще больше злило беспардонное разглядывание с выказыванием явного неодобрения. Линда-то знала, что выглядит на все сто в элегантной одежде, купленной еще до вынужденной безработицы. — Да, меня пригласил мистер Уорнер.

— Ну-ну, — коротко бросила Мэдж и с заметной неохотой взялась за чемоданы. — Фил ждет очень важного звонка из Австралии, поэтому не смог приехать сам и попросил меня встретить вас. По его описанию я ожидала увидеть подростка. Вы быстро растете, мисс Бекли.

— Удачно подметили, миссис Фри, — поспешила согласиться Линда.

Значит, мистер Уорнер думал, что помогает малышке племяннице? Ничего себе! Должно быть, классик совсем заработался. Упустил, значит, из виду, что время не стоит на месте и его племянница уже не та боязливая девчушка, которую он видел много лет назад?

— Филипп Уорнер сводный брат моего отца. И с его стороны было очень великодушно предложить мне временное пристанище, — добавила Линда.

— Вот уж это совсем на него не похоже, — сухо бросила Мэдж. — Великодушный Фил! Не могу себе представить. Разъяренный, взбешенный — куда ни шло. Вы должны с ним быть осторожны и продумывать каждый свой шаг. В противном случае скоро мне придется нести все эти вещи обратно, — не без удовольствия закончила она.

Линда решила пропустить мимо ушей столь язвительное предостережение.