Клинок для героя. Трилогия - Бадей Сергей

Не отрываясь от своего занятия, Семен пустился в пространные объяснения о каких–то жидкостных потоках, о содержании солей в этих потоках и о том, что я лоботряс и мог бы поинтересоваться этим сам, штудируя умные книги.

Пришлось напомнить Семену, что спелеологом я стал не по своей воле. Кое–кто коварно заманил меня в этот каменный мешок, а теперь не желает делиться багажом знаний.

Семен невнятно со мной соглашался, выбирая место для наиболее удачного ракурса съемок.

– Влад, встань позади меня и посвети вот на этот сталактит! – распорядился Семен.

И вот тут я сделал ошибку, которую не прощают ни горы, ни пещеры. Я не посмотрел, куда следует встать, а просто туда шагнул. Нога не встретила поверхности пола. Вот так я, коротко матюгнувшись, и ухнул в яму. Как назло, дна там не оказалось, и я по неожиданно скользким стенкам поехал вниз. Я еще успел услышать изумленный возглас Семки и шум его падения. Шнур на мгновение натянулся, задерживая мое скольжение, но тут же ослаб, давая понять, что Семен отправился вслед за мной.

Я отчаянно пытался хоть как–то затормозиться. Растопырив руки и ноги, старался ухватиться хоть за что–нибудь. Но ничего мне не попадалось. Скорость падения нарастала. Краем уха я слышал, что Семен тоже пытается что–то сделать, но так же безрезультатно.

Но вот подошва правого ботинка за что–то зацепилась. Я, спружинив ногой, тормознулся. Так ведь не подумал, что сверху катится Семен. Он всей массой на меня и налетел, мигом выбив из–под моих ног опору, а из меня, собственно, сознание. Что там было дальше, я уже не знаю. Простите, но участие в дальнейших событиях принимало лишь мое тело. Сознание в этот момент пребывало в глубокой отключке.

Глава 3

Сознание вернулось как–то скачком. Лицо пригревало, под сомкнутыми веками ощущалось, что мне в лицо что–то светит, как бы не солнце. Я медленно приоткрыл глаза и увидел над собой глубокую синеву неба. Легкое облачко, неспешно осуществляющее свое путешествие, как раз заслонило солнце. Я осторожно провел ревизию своих конечностей, проверяя их функциональность и наличие. Вернее, наоборот. Их наличие и функциональность. Результат меня немного обрадовал. Несмотря на ломоту от падения, все вроде бы было нормально.

Кто–то, несомненно добрый, нас нашел и вытащил на поверхность. Никого не слышно. Наверное, этот добрый побежал за помощью, и вскорости приедет «скорая», и нас заберут в местную больничку. Нас… Нас? Нас ли?

Кровь, получив от этой мысли порцию адреналина, сделала ощутимый толчок. Я резко сел, испуганно оглядываясь по сторонам в поисках Семена.

Фух! Да вот же он, лежит на спине. Глаза закрыты, но грудь вздымается от дыхания. Жив, курилка!

Я, покряхтывая, поднялся и проковылял к другу. Странно. Шнур все так же связывал нас в единое целое. Интересно. Нас что, вот так, вдвоем, и вытащили? Поморщившись, я отцепил шнур и наклонился над Семой. Что там делают, чтобы привести в чувство? Вроде бы хлопают по щекам и льют на физиономию холодную воду. Воду я лить не стал, не садист же какой–нибудь. Похлопал. О! Подействовало! Семен медленно раскрыл глаза. Они были слегка мутноваты.

– Привет, крылатый! – улыбнулся он и снова закрыл глаза.

Это плохо! Я огляделся по сторонам, так, на всякий случай, ничего и никого крылатого не заметил. Ставим диагноз: крыша уехала. Как будем возвращать?

Я, ободренный первым удачным опытом, возобновил массаж щек друга. Семен снова открыл глаза. На этот раз они приняли осмысленное выражение. Он сфокусировал на мне взгляд.

– Влад?..

Глаза сделали было попытку снова разъехаться, но я пресек ее очередным хлопком по щеке.

– А где тот?

– Кто «тот»?

– Ангел?

Мама родная! Не хватало еще, чтобы Семен в «дурку» после этой экспедиции попал.

– Здесь нет никакого ангела! И не было! Понял? – рявкнул я, замахиваясь для очередного массажного воздействия.

– Не надо! Я понял, – торопливо сказал Семен. – Значит, мне померещилось. Я уж подумал, что туда попал.

– Куда?

– Ну в этот… в рай.

– Ага! Так тебя туда и пустили. Особенно после того, что ты со мной сделал. Да тебя бы святой Петр поганой метлой гнал бы до самого ада!

Семен, постанывая, попытался сесть. Я быстро пришел ему на помощь, поддержав за плечи. Он огляделся по сторонам.

– Где мы?

– Слава богу, на поверхности! – отозвался я.

– Я вижу, что на поверхности, – огрызнулся Сема. – Где именно?

– У тебя что, совсем память отшибло?! – вспылил я. – Ты случайно не забыл, что мы в Карпаты поехали, по пещерам (чтоб им пусто было!) полазить?

– Это не Карпаты, Влад! – испуганно выпалил Семен.

Я ошарашенно огляделся вокруг. Как это – не Карпаты? Смерички – самые обыкновенные, камни вокруг – тоже. Скальные выступы ничем не отличались от того места, где мы предпринимали спуск в пещеру.

– Ну и почему это ты решил, что это не Карпаты? – сурово спросил я Семена.

Сема медленно поднял руку, указывая куда–то вдаль. Я проследил взглядом за направлением. Сначала ничего не увидел. Потом рассмотрел практически сливающийся с небом конус. Конус огромного вулкана! Вулкан в Карпатах? Да, это как–то не вяжется. Да ничего не вяжется!

– Где мы? – выдохнул я.

– Ты случайно не забыл, что это я задавал такой вопрос? – сухо спросил Семен.

– Хорошо, – поправился я, – как мы здесь очутились?

– Сначала надо определиться, где мы, а потом уже – как сюда попали. – Семен, покряхтывая, поднялся на ноги. – Ты не находишь, что вопросов больше, чем эти два?

– Нахожу! – буркнул я, продолжая рассматривать неожиданность на горизонте. До чего же грандиозное зрелище!

– Итак, – Семен встал рядом со мной и тоже уставился на конус, – где у нас имеются такие вулканы?

– По–моему, это называется Огненный пояс, – откликнулся я. – Вот там и имеются вулканы. Места, где происходят всякие напряженности в земной коре.

– Суть я знаю не хуже тебя, – сердито сказал Сема. – На какое место это похоже?

– Мне помнится, что Ключевская сопка – самый большой вулкан на Земле. Может быть, это она?

– Камчатка? – Семен почесал тыковку, сняв шлем. – Ты уверен?

– А что еще остается? – с надеждой спросил я.

Перенестись из Карпат на Камчатку! Сама эта мысль вызывала у меня очень неприятное сосущее ощущение в животе.

– Может быть, Италия? – предположил Семен. – Там у них Везувий имеется. Тоже вулкан не из маленьких… Или Этна?

– Мне почему–то кажется, что нет, – хмыкнул я. – В Италии плотность населения высокая. Ты наблюдаешь какое–нибудь поселение в пределах видимости?

Семен некоторое время крутился на месте, всматриваясь в разные стороны, потом медленно покачал головой:

– Не вижу.

– Значит, Камчатка, – решительно сказал я.

– Как будто вулканы есть только в Италии и на Камчатке! – повернулся ко мне Семен.

– Судя по растительности, это не экватор, – отрубил я. – Стало быть, надо брать среднюю полосу. Вряд ли это Чили. Я не слыхивал, чтобы там были такие громады. Значит, средняя полоса Северного полушария. Не Италия, иначе мы бы увидели какие–нибудь поселения. Остается только Камчатка.

– Не стоит ломать голову, – вдруг сказал Сема, продолжая посматривать по сторонам. – Вон поднимается дым. Пойдем туда и спросим. Кто–то же там что–то жжет.

– Где дым? – насторожился я.

– Да вон же! – Семен показал рукой вправо.

Сколько я ни всматривался, но дыма так и не увидел.

– Ты уверен, что это дым? – на всякий случай спросил я. – А вдруг это еще какой–нибудь вулкан. Их на Камчатке навалом.

– Что я, простой дым от вулкана не отличу? – фыркнул пренебрежительно Семен. – Пошли! Путь не близкий. Я оцениваю расстояние километров в десять.

Я смотал шнур в бухту и повесил на плечо. Каски мы оставили, как и фонари с аккумуляторами. По таким местностям лучше ходить налегке. А лучше вообще не ходить, да только деваться нам было некуда.

Люблю ходить по лесу, но не по горному. Сема ловко перескакивал камни и лавировал между ветвями. Он практически не производил шума, передвигаясь по лесному ландшафту. Зато я трещал за нас двоих, как медведь, забравшийся в малинник. Сема недовольно оглядывался на меня, хрустящего, но ничего не говорил. Это он правильно делал. Скажи он что–нибудь, я бы ответил, да так, что мало бы не показалось. Те десять километров, в которые Сема определил расстояние, мы преодолевали часа три, не меньше. Наконец за деревьями и я увидел клубы черного дыма, поднимающегося над лесом. Не хотелось бы напороться на тривиальный лесной пожар. А дым почему–то наводил на такую мысль. Слишком уж его много было.