Крутен, которого не было - Василий Купцов

Меж золотыми рожками вспыхнул огонь, зашипело, полетели искры. Гориполк так и отскочил, да еще и руки спрятал за спину. Сеть сгорела в момент, как какая-нибудь паутина. А заяц прошмыгнул меж двух замерших в нерешительности молодых людей, да запрыгал в сторону.

— Волшебный зверь, — глаза у Бегуни блестели, — он не для наших рук…

— Может, не для твоих, — вскипел княжич, — а я добычу не упущу, будь она трижды околдованной!

— Но сеть-то погорела.

— У тебя запасная есть, давай сюда!

— И эта погорит, — пожал плечами отрок, доставая из сумки у седла ловчую сеть.

— А мы ее намочим, — догадался княжич.

— Дык другое колдовство явит заяц-то…

— А мы с солью!

— Где ж мне воду соленую взять?

— Где-где, известно где…

Вскоре сеть была уже намочена, вернее — обмочена. Особых трудов сия противоколдовская мера для молодых людей не составила.

— Эх, ежели бы еще жеребцы могли брызгать под заказ! — вздохнул княжич.

— Погано это…

— Что погано? — удивился Гориполк.

— Да сеть осквернять, — кажется, сегодня все, что говорил Бегуня, шло наперекор княжичу.

— Чего время тянешь, — рассердился Гориполк, — ишь, разговоры ведешь… Возжелал, что б заяц убег?

— Да не наш этот зверь, его, может, Макошь, Судеб Пряха, послала… — крикнул, запрыгивая на жеребца, мальчик.

— Опоганил сеть, понимаешь ли, — пробормотал Гориполк, пуская коня галопом, — в иных странах, Млад сказывал, мочу сушат, да потом стирают тем, что остается… Эх, нету братца, подсказал бы, как управиться…

Какое седьмое чувство подсказывало Гориполку, куда вести скакуна? Неизвестно, может у охотников, как у собак, чутье имеется, только чуют не запах, а что другое… Как бы там ни было, но уже вскорости золотые рожки мелькнули впереди, как искорки среди зеленой травы.

— Вон, вон… — воскликнул мальчик.

— Не слепой! — одернул отрока Гориполк, — Заходи справа…

Странный зверек не сразу понял, что охота все еще не прекращена. Неизвестно, сколько лет насчитывалось рогатому чуду, жил ли он по законам недолгого заячьего века, или боги дали ему жизнь долгую, может — бессмертную. Ведь неудобно то и дело менять вестников, ежели хозяева живут веками… Как бы там ни было, еще никто не осмеливался продолжать охотиться за ним, после того, как заяц являл искорку волшебной мощи. И потому зайчик встрепенулся лишь тогда, когда жеребец юного охотника опустил копыта всего в десятке шагов. Золотые Рожки прыгнул вбок, и оказался чуть ли не под копытами уже другого скакуна. Заяц заметался, еще два прыжка, мгновение — и сеть накрывает длинноухого.

И вновь заискрило меж рожками, защелкали маленькие молнии. Вонючий дымок — влажная сеть гореть не желала, только чадила чуток. Еще пара молний — и запас волшебства иссяк.

— Осторожно! — воскликнул отрок.

Но Гориполк осторожничать не привык. Мгновение — и заяц поднят в воздух, как и положено, за ухи, лишь ногами дрыгает. Ай да Гориполк, поймал чудо лесное, теперь об охоте той песни петь будут, удалого да смышленого княжича, что с молниями управился, славить станут!

— Хочешь подержать? — предложил княжич мальчику.

Тот замахал руками в испуге.

— А погладить? — хохотал юноша.

— Не к добру, не к добру, — попытался еще раз предостеречь Бегуня, — лучше отпусти Золотые Рожки с миром, может — и пронесет гнев небесный…

— Ежели небо пронесет, мы все в дерьме будем! — хохотнул княжич.

У Бегуни от страха зашевелились волосы, только сейчас он, как следует разглядев волшебного зверя, неожиданно понял, что и не заяц это вовсе. Похож, но не то, да и вообще — вроде не зверь. Отрок ненароком встретился глазами с рогатым чудом. Все пошло как бы кругами, и лес, и Гориполк перестали существовать для мальчика, казалось, что он где-то совсем в другом месте, заяц, неожиданно заговоривший по человечески, да непонятно — показывает ему что-то такое, чему он, Бегуня, даже и названия не знает, и объясняет, объясняет! Пытается как бы за руку взять, куда-то повести… Наваждение? Или крик о помощи заточенной в теле рогатого зайца человеческой души?! Бегуня встряхнул головой, мгновение — и он снова в лесу, а заяц, или нечто, похожее на зайца — в руках княжича.

— Да отпусти его… — взмолился отрок, не в силах объяснить всего.

— Послушай своего дружка, юноша! Отпусти зверя, — услышал Гориполк совсем рядом, обернулся, чуть не выпустив добычи из рук — совсем рядом стоял старец с длинной седой бородой. И волосы тоже седые, до колен, никак не меньше. И одежды белые… Белый ведун!

— Еще чего!

— Или мне отдай, еще лучше будет, — голос старца стал сладким, точно медом помазанный, — я — Белый Ведун, Смерть — моя сродственница, шепну как ей на ушко, так и станет. Отдай мне зайчишку, долгую жизнь тебе нашепчу, триста лет проживешь!

— Не верь ему, от него еще живым никто не уходил! — крикнул Бегуня. Как ни странно, но к мальчику вернулась отвага, он даже выхватил малый меч из ножен. Известное дело — бой не ведовство, с мечом-то проще. А Бегуня уже трижды бывал в сечи, видывал врага нос к носу, спину княжича прикрывал…

— Правильно мальчик, правильно, — ласково молвил ведун, — вы первые будете, кого живым отпущу, да с подарками. А цена — невелика, зайчишку — на супчишко… Да и куда вам уходить-то?

Гориполк оглянулся. Откуда ни возьмись, со всех сторон выходили слуги ведуна, все — здоровые, высокие, с глазами белыми, пустыми. Княжич уже видел оживших мертвецов, вернее — всего одного, Младояр водил братьев — показывать, тогда волхвы словили лазутчика. Ошибки быть не могло — все слуги Белого Ведуна — околдованные.

— Ну и что? — задорно воскликнул княжич, — Два меча — прорвемся!

— Ну, меча-то полтора, вернее — один с четвертью, — презрительно кинул Белый Ведун.

— Моей четверти для тебя хватит! — взбеленился отрок.

— Слышал, старик? — голос Гориполка звучал довольно, отрок не подвел, не струхнул, а что богов боится — так их покуда не видать, — Лучше прикажи освободить нам дорогу!

— Зачем тебе Золотые Рожки, глупенький? — спросил ведун.

— Отвезу в Крутен-град, будет о напастях предупреждать!

— Это как же зайчик, в клетке сидючи, предупреждать будет? Хвостиком махоньким виляя, что ль? — голос ведуна из медового стал ядовитым.

— А волхвы разберутся, что да как, мое дело — охотничье!

— Отдай зайчишку, живым уйдешь, может — и парой ложек супа угостишься! — продолжал уговаривать старик. Кольцо из оживших мертвецов, тем временем, все сжималось вокруг молодых воинов.

— А кто того зайца съест, долго жить будет? — догадался отрок.

— Умный мальчик, правду молвил, и жить долго будет, и помолодеет, и всякое другое разное… — облизнулся ведун, — Уговори своего парня, пусть отдаст зайчишку с миром, достанется и вам по ложечке долгой жизни, да молодости!