Миллион для гения - Олег Ёлшин

– Формальности окончены? – спросил он, – мы можем поговорить по существу?

– Конечно, – спокойно ответил Силаев, – по существу.

И достал из сейфа две пачки новеньких пятитысячных купюр, положив их на столе. – Прошу, ваш гонорар.

Сказав это, замолчал, давая понять, что разговор окончен, с интересом ожидая реакции на две пухлые новенькие пачки. Леонидов оцепенел. Он заворожено смотрел на деньги, наконец, перевел взгляд на Силаева.

– У вас еще какие-то ко мне вопросы? – спросил тот.

– Да, – встрепенулся Леонидов, – конечно! У меня масса вопросов…

– Вы не будете пересчитывать деньги? – удивленно перебил Силаев.

– Я уже пересчитал, – в нетерпении воскликнул Леонидов и замолчал, мучительно соображая. Наконец произнес: – Вы знаете,… я начну с конца,… для меня самое главное в форме реализации сюжета – эзотерический финал…

– Какой финал? – нервно переспросил Силаев.

– Эзотерический, …ну, вы понимаете!

– Да-да, понимаю, отчего же не понять? – пробормотал тот и загрустил.

– Понимаете? Замечательно! От такого финала, пожалуй, зависит все. Вся история сводится именно к такому концу. Не технологии, не деньги или политические акции, не сцены насилия или перевороты – ничто не спасет общество! Переворот в сознании, смещение акцента, переоценка ценностей. Если, наконец, человек сбросит надоевшую обувь, пройдет босиком по мокрой траве, окунет ноги в волнах океана, будет ходить по мокрому песку, смотреть на солнце, просто жить, только тогда эта история оживет и засверкает. Привычные законы или, как теперь говорят, понятия, отойдут в сторону и зритель задумается. А задумается – значит поймет!

Леонидов внезапно остановился, взглянув на Силаева. Тот с удивлением и неподдельным интересом слушал его. Потом медленно произнес:

– Честно говоря,… я еще не читал ваш сценарий.

– Как? – Леонидов был ошеломлен.

– У меня слишком мало времени, – раздраженно ответил тот. Но, опомнившись, уже мягче добавил: – У нас есть люди, которые делают это лучше меня. Я всего лишь продюсер, – помолчав немного, добавил, – всего лишь хозяин проекта,… но режиссер мне обязательно подробно доложит обстановку,… то есть сюжет.

– А я могу поговорить с режиссером? – настаивал Леонидов. – Дело в том, что это мое детище, как вам сказать… мой ребенок,… и я хочу достойно передать его из рук в руки.

– Я не определился еще с кандидатурой режиссера, – устало ответил Силаев.

Потом он внимательно посмотрел на Леонидова, – да, не волнуйтесь вы так! Во-первых, вы прошли огромный конкурсный отбор – наши люди пересмотрели сотни работ, прежде чем остановиться на вашей! С чем вас и поздравляю! Во-вторых, мы профессионалы, и вы полностью можете довериться нам. Киностудия НИК-Пикчерс – это не детские игры! Господин Леонидов, это будет настоящий блокбастер! – заверил он.

– Блокбастер? – непонимающе переспросил Леонидов.

– Да! Настоящий Экшен!

– А, понятно, – сказал он, услышав знакомое слово, – его друг, кажется, так называл этот новый жанр.

– Экшен! И вы можете не волноваться!.. Так, вы будете пересчитывать деньги?

– Нет,… нет,… спасибо… я уже пересчитал.

Он положил две пачки новеньких купюр в сумку и встал.

– Мы обязательно пригласим вас на премьеру, господин Леонидов. Вы нам понадобитесь на презентациях и пресс-конференциях, о чем указано в договоре, который вы внимательно прочитали, – с улыбкой добавил он.

– А когда будет премьера? – спросил Леонидов.

– По плану – ровно через год! – уверенно произнес Силаев.

– Через год, – прошептал Леонидов.

Тот протянул через стол свою большую лапищу, и они попрощались.

Он снова шел по длинному коридору. Ангел, видимо, оставил его по дороге, заскочив в шикарный буфет или заглянув в съемочный павильон. Да, и не нужен был сейчас этот Ангел – свое дело он уже сделал. Леонидов тоже заглянул в какую-то открытую дверь. Там стояли декорации неизвестного фильма. Увидел двухэтажное здание, с крыши которого головой вниз летел человек, и грохот автоматной очереди расстреливал тишину зала. Тот шлепнулся в болото, и брызги воды разлетелись во все стороны. Какая-то женщина, подойдя к двери и грозно на него посмотрев, перед его носом прикрыла ее. Теперь он шел по длинному коридору, ноги вязли в болоте, неизвестно откуда взявшемся на этом паркете. Он с трудом их передвигал, вокруг все падали и падали тела, а грохот автоматных очередей слышался со всех сторон. И если бы он упал, наверное, задохнулся бы в этой тине… Какая-то девушка, идя навстречу, мило улыбнулась, и он пришел в себя, нормально добрел до выхода, но все еще казалось, что ноги мокрые, обувь перепачкана, а вода хлюпает и чавкает в туфлях.

Но, выйдя на улицу, стало легко и приятно на душе – в сумке лежал МИЛЛИОН! С удовольствием небрежно махнул рукой, и сразу же два такси наперегонки устремились к нему, почуяв клиента. С радостью постоял в пробках, глядя по сторонам – город радовал шумными улицами и площадями, мигающими светофорами и людьми, снующими в разные стороны. Солнце ему улыбалось, кинотеатры замирали, с уважением глядя вслед. Скоро он снова придет сюда, скоро будет премьера, и толпы людей выстроятся у окошечек касс, а на рекламных щитах будет шагать нарисованный босой человек, и будет мочить ноги в ласковых нарисованных волнах океана.

– Как потратить миллион?

Он бросил перед ней на стол, как в дешевом кинофильме, пачки с деньгами, уселся в кресле, положив ноги на журнальный столик, и закурил сигарету. – Жалко, нет сигары, было бы очень кстати, – подумал он. А жена молчала и серьезно на них смотрела.

– Как потратить миллион? – наконец повторила она. – Никак! Нужно делать второй миллион! – и решительно заявила:

– Год! Мы не будем терять целый год! Потом ты промелькнешь в титрах, и о тебе сразу же забудут. А мы за этот год до премьеры раскрутим тебя и сделаем настоящей знаменитостью! Какое издательство откажется теперь от нас?

Он задумался, продолжая курить, потом произнес:

– Ты хочешь превратить мое занятие в коммерческое предприятие?

– Конечно! А как еще? – недоуменно переспросила она.

– То есть, ты хочешь, чтобы я писал и делал на этом деньги?

Длинная пауза повисла в комнате, потом Галя произнесла:

– Ты уже сделал это – они лежат перед тобой на столе.

– Это случайность, но не самоцель! – настаивал он.

– Любую случайность можно превратить в закономерность или ты что-то имеешь против? – говорила она мягко и разумно. Мягко, потому что знала его характер, и не хотела обострять разговор. И все-таки он не выдержал:

– Нет, милая, нет! Этого не будет! Или я пишу и серьезно делаю это или занимаюсь «остальным». Есть вещи несовместимые! Так, как хочешь ты, не получится!

– Почему? – спокойно спросила она.

– Если ты делаешь это ради денег, ничего существенного не напишешь!

– А как же Бальзак или твой любимый Дали? Они стремились заработать как можно больше. Я недавно смотрела передачу. Дали даже называли мистер Доллар. Но он гений! Или ты изменил свое мнение о нем? – разумно продолжала она.

– Я не помню, чтобы Бальзак заработал сумасшедшие деньги, скорее наоборот, всю жизнь считал долги… Дали? Да, он стал очень богат, но, скорее всего, это заслуга Галы. Пойми, имея такой стимул, никогда не сделаешь ничего достойного, – это закон! Такой стимул по своей сути порочен. Посмотри, что сегодня творят «мастера» на экранах и в литературе, в театрах, в кино. Можно сойти с ума! Суррогат, дешевый заменитель, хот-дог! Я не хочу этого, мне это не интересно.

После этой тирады замолчал, уставившись в окно. Долгая пауза зависла в комнате.

– Ты говоришь, Гала? – твердо сказала Галя, спустя какое-то время. – Значит, я и буду твоей Галой, а ты сиди и твори…. писатель. Остальное – не твоя забота, – и добавила: – Разделим обязанности, устраивает?

– Если тебе это интересно,… – задумался он, – конечно,… почему бы и нет.

– На том и порешили, – примирительно произнесла она, подведя черту, а глаза ее загорелись незнакомым огнем. Потом спросила:

– А чего, собственно, хочешь ты? Написать и положить в стол?

– Нет, Галя, конечно же, нет… Хочу, чтобы меня читали…

– Но тебя не будут читать, пока ты не станешь известным писателем. Это и есть закон! Ты сам это понимаешь?

Она была убедительна, и он не нашел, что возразить:

– Да, наверное,… пожалуй, ты права…, это замкнутый круг… Что мы сделаем с деньгами? – уже спокойнее спросил он.

– Вложим в тебя, то есть, в новый бренд под названием Леонидов! Кстати, ты не хочешь взять псевдоним, а то как-то?…

– Нет, пока останусь Леонидовым, – возразил он, – меня не стесняет моя фамилия…

– Как знаешь, – согласилась она, а он, задумавшись, добавил: – Послушай пару минут, хочу тебе кое-что прочитать.

– Конечно, послушаю, Леонидов, еще как послушаю, теперь я слушаю только тебя, – серьезно ответила она.