Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка

В чем сходятся все жизнеописатели Ганнибала, так это в признании его удивительных полководческих талантов. Это подтверждается количеством битв, которые он выиграл, находясь с войском в Италии. А был он там полтора десятка лет. Вдали от дома, не получая достаточных подкреплений от завистливого и скаредного совета Карфагена, бросаясь то в одну, то в другую область страны, Ганнибал раз за разом громил римлян.

Общая победа в войне была одержана Римом скорее за счет ресурсов, политической и экономической организации. И в меньшей степени благодаря способностям своих военачальников.

Первый же бой на реке Тичино показал превосходство карфагенянина в тактике. Затем последовала битва на реке Треббия. Здесь Ганнибал преподал второй урок римлянам. Тема его на этот раз была: как использовать засаду и провоцировать противника. В результате сражения вся Цизальпинская Галлия оказалась в руках пунийцев. Еще более показательной стала битва при Тразименском озере.

В ней римский консул Фламиний продемонстрировал верх безрассудства, а его талантливый визави в очередной раз показал себя творчески мыслящим и предусмотрительным командиром.

Около пятнадцати тысяч человек потерял Рим в этой битве, шести тысячам римлян удалось вырваться, но они были настигнуты и окружены пунической конницей, сам консул погиб. Несколько тысяч легионеров разбежались и пробирались теперь в Рим поодиночке или небольшими группами. Потери карфагенян вряд ли превышали две тысячи человек.

После такой катастрофы Рим изменил тактику. Диктатором стал сдержанный и дальновидный Квинт Фабий Максим, прозванный Кунктатором (медлительным). Он решил вести войну на измор. Ганнибал со своей армией, а Фабий со своей ходили по Италии на расстоянии друг от друга.

Но римляне не давали карфагенянам брать важные центры и получать продовольствие. Римские солдаты забывали о страхе перед врагом. Тем временем их войско росло. Недаром один из древних авторов сравнивал легионы с Лернейской гидрой, у которой вместо одной отрубленной головы вырастало две. Впрочем, римлян ожидала еще одна трагедия. Имя ей – Канны.

Битва при Каннах произошла в 216 году до н. э. и стала классикой военного искусства. Фабий Максим уступил место другим командующим, и один из них, Гай Теренций Варрон, погубил армию. В блестящем стиле Ганнибал организовал ложное отступление и последующее окружение противника.

Огромная римская армия была разгромлена. Рим потерял десятки тысяч человек убитыми и несколько тысяч пленными. После Канн римские военачальники стали значительно осмотрительнее. Ганнибал же то ли не захотел, то ли не смог воспользоваться плодами победы. Он отказался двигаться прямо на Рим, чем, согласно источникам, вызвал раздражение у своих соратников.

Следующий этап войны характеризовался более или менее успешными попытками Ганнибала перетянуть на свою сторону города и народы Италии. Иногда это удавалось – иногда нет. В политической игре пунический полководец не превосходил своих противников – у Рима были здесь свои традиции и свои козыри. Подкупами, угрозами или дипломатией римские власти добивались возвращения покорности местного населения.

Македонский царь Филипп не смог оказать пунийцам реальную поддержку, несмотря на заключенный союз. В то же время римляне добились немалых успехов в Испании, Сардинии и Сицилии, куда были направлены значительные силы. У Ганнибала же возникли сложности с подкреплением из Африки.

Совет Карфагена настороженно относился к его победам, продолжая видеть в нем потенциального диктатора. В Италии пунический полководец еще одерживал победы, но уже не столь впечатляющие. В свою очередь и римляне могут похвастаться рядом сражений. О новом командующем Марцелле уважительно отзывался и сам Ганнибал.

В 211 году до н. э. Ганнибал предпринял, пожалуй, последнюю серьезную попытку решительными действиями переломить ход войны в свою пользу: карфагеняне направились к стенам Рима. Так Ганнибал собирался заставить римлян снять осаду с кампанского города Капуя, да и мысль о взятии самой столицы не выходила у него из головы.

Вот тут-то и началась в Риме настоящая паника. «Ганнибал у ворот!» – эта знаменитая фраза казалась римлянам еще пару веков не менее зловещей, чем современникам описываемых событий. Тем не менее сенату удалось оперативно собрать легионы и отбить атаку пунийцев. Другая версия – полководцу помешал сильный дождь. Вскоре римляне взяли Капую, и, в общем, в ходе войны наступил перелом не в пользу Ганнибала.

На последнем этапе войны в римской армии на первый план выдвинулся Публий Сципион. Это был человек незаурядного дарования, настоящий харизматический лидер, порой до безрассудства смелый, но исключительно удачливый. Сципион Младший быстро восстановил положение римлян в Иберии, а в 210 году до н. э. предпринял рискованную, но результативную операцию по взятию Нового Карфагена.

Оба брата Ганнибала, Гасдрубал и Магон, вынуждены были покинуть Иберию. Гасдрубал повторил путь брата, перешел через Альпы, но вскоре погиб в бою с врагом. Умер от ран и второй брат Ганнибала, Магон. Сам полководец был зажат римлянами на юге Апеннинского полуострова.

Рим собирал силы для войны уже на территории Африки. Возвратившийся из Испании Сципион настаивал на этой экспедиции. В его пламенной речи, которую не то цитирует, не то пересказывает Тит Ливий, отражена общая позиция римских историков по поводу важных причин победы их государства: «Ганнибал не надеялся, что к нему в Италии перейдет столько городов и племен, сколько их перешло после каннского бедствия; в Африке у карфагенян все еще неустойчивее: они – неверные союзники, суровые и высокомерные господа.

Мы, даже покинутые союзниками, устояли благодаря собственным своим силам и римскому войску – у карфагенян нет граждан в их войске, у них оплачиваемые наемники, африканцы и нумидийцы, верность их легковесна, мысли переменчивы». На самом деле, 15 лет, проведенные Ганнибалом в Италии, говорят о том, что в его армии были не такие уж ненадежные наемники.

Степень же «высокомерности» Карфагена по сравнению с Римом – вопрос спорный. Скажем так: возможно, аристократы – члены совета Карфагена – действительно были «слишком далеки от народа», не доверяя даже своему лучшему полководцу. Римские сенаторы проявили большую гибкость.

Но до демократических реформ в армии или предоставления италийским союзникам полноценных прав тоже было еще далеко. Осуждение Карфагена в данном случае – это возможность выразить свои республиканские и гражданские симпатии для самого Ливия.