Брек Рот - Юрий Никитин

- Ты моя Эли!

- Нет, Брек Рот. Ничего общего. Я не понимаю, как можно было целыми днями носиться по выставкам, смотрам, соревнованиям, презираю ее взбалмошность, осуждаю визгливое веселье... Извини, но я совсем другая. Ну а девичество вообще помню как смутный сон.

- Ты любишь меня? - спросил он с надеждой.

- Да, - ответила она так же просто, - я люблю тебя.

Он взял у нее из рук ребенка и подозвал экипаж.

Брек рос и воспитывался без матери, как и положено будущему Покорителю Диких Земель, потому не знал материнской заботы, но сейчас в свои тридцать три года впервые ощутил уют, ласку... Эли прекрасно готовила, и он впервые обнаружил с изумлением в ежедневном поглощении пищи иные достоинства, кроме зарядки калориями.

В костюмах, которые связала Эли, он готов был и спать, настолько нравились, но для сна она приготовила другие, восхитительно мягкие и неправдоподобно удобные одежды. По комнате ползали два маленьких веселых человечка, приставали, требовали внимания, но - странное дело! - возле них отдыхал еще больше.

Даже мебель она заменила полностью, стены выкрасила в мягкие спокойные тона. Он чувствовал, что в этой его квартире он впервые по-настоящему отдыхает, с души спадает корка усталости, раздражения, приходит блаженный покой.

Не скоро появилась тревожная мысль, но однажды повертелась на языке и сорвалась:

- У нас двое детей... Нас двое, и мы дали двоих. Увы, не все доживают до брачного возраста, не все из добивших женятся, не у всех женившихся бывают дети... Нужно хотя бы троих детей на семью, чтобы население не уменьшалось. Клянусь тебе, Эли, это в последний раз!

Она обняла его, ее губы были мягкими и теплыми.

- Меня убеждать не надо. Сама любовь - порождение этого инстинкта. У нас будет третий ребенок, Брек Рот.

Вскоре лицо ее покрылось красными пятнами. В оставшиеся дни она заботилась о его будущей жизни... Чтобы ему было удобно с последующей женщиной. Кем бы она ни была. Эта новая черта ее характера потрясла его, заставила выскочить из дома, пряча покрасневшие глаза, где стояли слезы. Если в первый раз она - впрочем, она ли это? - готова была умереть вместе с ним, во второй раз - красиво погибнуть за него, то сейчас самоотверженно заботилась о его будущей жизни...

И снова боль сжала ему сердце. Какой она будет? Останется величавой красавицей Севера или вернется к прежнему состоянию знойной южанки? Превратится в робкую девчонку, которую привел в дом, даже не спросив ее имени? Или характеры сольются? А может, откроются совершенно неведомые тайники женской души?

Когда он вез ее в Дом Окончательной Метаморфозы, подул ледяной ветер, и с неба сорвались первые снежинки.

Наступила зима.