Вторая сторона медали - Василий Головачев

– Как это случилось? – спросил Бекетов.

Начальник полигона, сопровождавший гостей из столицы, посмотрел на полковника Павлова, начальника охраны, тот развёл руками:

– Никто не знает. Его нашли утром в его домике. А убили его, по оценке врача, ночью, часа в три утра, когда все спали. Выстрела никто не слышал.

– Оружие не нашли?

Начальник полигона передёрнул плечами:

– Пистолетами «волк» вооружены только три человека на полигоне: я, мой зам и командир подразделения охраны. Мы проверили: ни один пистолет не пропал, ни из одного не стреляли.

Бекетов постоял немного у трупа и вышел.

– Поехали к «дыробою».

Бронетранспортёр с «дыробоем» на броне всё ещё стоял на прежнем месте, в точке испытаний, несмотря на ухудшение погоды: пошёл мелкий противный дождик. Возле него возились двое хмурых мужчин: один в стандартном камуфляже, бородатый, второй в цивильной одежде. Бородач оказался помощником Злотниченко, знавшим Шелеста. Они поздоровались, и Шелест представил Бекетова и Лазарева. Добавил:

– Контрразведка.

Бородач окинул прибывших безразличным взглядом, дёрнул Шелеста за рукав куртки, отводя в сторону.

Бекетов и Лазарев переглянулись.

– Учёные, мать их за ногу, – бледно улыбнулся капитан. – Мы для них не авторитеты.

Бекетов нахмурился:

– Здесь ЧП, какие могут быть тайны? Кто тут старший?

– Ну, я, – оглянулся бородач. – Подожди, мы поговорим.

Майор шагнул к нему, крепко взял за локоть, сказал медленно, чеканя слова:

– Давайте договоримся, любезнейший. Кому из нас подождать, буду определять я. Это первое. Если вы считаете себя круче местных сопок, то ошибаетесь. Через пять минут вас заменят. Это второе. Всё понятно?

Бородач дёрнулся, пытаясь высвободиться, глянул на Шелеста, хотел возмутиться, но встретил заледеневший взгляд Бекетова, вздрогнул:

– Я хотел…

– Я спрашиваю, вам всё понятно?

– Понял, – буркнул военспец.

Бекетов отпустил его локоть.

– Вот и славно. Показывайте оборудование и рассказывайте, что произошло.

Возникла небольшая суета, затем гостям показали дырку в каменном бугре на склоне сопки, уходящую в недра полуострова на неведомую глубину, и «пушку» на платформе БТР, оказавшуюся «дыробоем». С виду она была цела, но специалисты уже вскрыли панель управления установкой, и взорам гостей предстала сотовая начинка компьютера, управлявшего поляризатором вакуума. Она выгорела почти вся, и в воздухе отчётливо воняло сгоревшей изоляцией и пластиком.

– Коротнуло, – заметил один из спецов, с опаской поглядывая на Бекетова.

– Не похоже, – возразил второй, худой и небритый. – Это не КЗ в классическом варианте.

– А что? – поинтересовался Бекетов.

Спец помялся, бросая взгляды исподлобья на бородача, но тот демонстративно молчал.

– Такое впечатление, что кто-то дал команду, блокирующую систему контроля… и по цепи прошёл запороговый сигнал. Сгорел блок управления, а также вся коммутация слаботочных систем.

– Кто мог подать команду?

– Никто, – бросил бородач, подумал и добавил с угрюмым удивлением: – Но выглядит это именно так.

– Я займусь этим, – сказал слегка оживившийся капитан Лазарев. – Компьютеры и электроника – моя епархия.

– Действуй, – согласился Бекетов. – А я пока допрошу свидетелей и побеседую с начальством.

До вечера он выяснял круг допущенных к испытаниям людей и уточнял детали происшествия.

Начальство в лице полковника Рутберга, командира полигона, и руководителя испытаний полковника Плацебо толком ничего сообщить не смогло. Они знали только то, что испытания закончились торжеством теории и практики, а что произошло после победной вечеринки в кругу военспецов, никто из них не ведал. Оба проводили высокое московское начальство – министра обороны и Леонтьева, «приняли на грудь» изрядную дозу «успокоительно-горячительного» и убыли к семьям в офицерское общежитие полигона ещё до отбоя.

Эксперты, обслуживающие аппаратуру полигона, также не добавили ясности в дело, лишь отметили, что Леонтьев и Злотниченко дольше всех возились с «дыробоем».

Не помогли следствию и охранники, не заметившие ничего подозрительного вокруг района испытаний в частности и на территории полигона вообще.

Зато неожиданно оказался полезным капитан Лазарев, отыскавший в недрах измерительного комплекса «дыробоя» параметры «выстрела» и запись испытаний, а также – что было вовсе уж экзотично и отдавало мистикой – запись с телекамеры, которая глядела на сопку Медвежью с расстояния в полкилометра. В суете вокруг «дыробоя» об этой телекамере забыли, но дотошный Лазарев отыскал в компьютере полигона схемы наблюдения и обнаружил «забытую» телекамеру, установленную на одинокой скале на берегу озера.

Телекамеру проверили, запись прокрутили, и Бекетов увидел, как в два часа ночи – камера имела инфракрасную оптику – возле бронетранспортёра сгустился мрак, приобрёл очертания человеческой фигуры. Ночной гость, неведомо как пробравшийся мимо охраны, влез на БТР, покопался в «дыробое» и растворился в ночи.

– Сможете определить, кто это был? – поинтересовался Бекетов.

– Попробую, – буркнул Лазарев, увлечённый работой. Судя по всему, он был специалистом очень высокого класса, и Старшинин не зря дал его в помощники своему подчинённому.

Берег Кроноцкого озера, 23 июля

Поздно вечером, когда уставший за день майор собирался ложиться спать, к нему зашёл Шелест, одетый в старенький спортивный костюм. На лице военспеца лежала печать философской задумчивости.

– Слышали вечерние новости?

– Нет, не успел, – ответил Бекетов, натягивая футболку. – Что вас взволновало?

– В Аргентине, возле Буэнос-Айреса, взорвался нефтеперерабатывающий завод.

– Ну и что? – пожал плечами Бекетов. – Несоблюдение каких-либо правил эксплуатации либо террористы постарались.

– Ещё был сбит американский азимутальный спутник, примерно в той же точке, над Аргентиной.

Бекетов хлебнул минералки из пластиковой бутылки, разглядывая лицо гостя.

– Что вы хотите сказать?

– Оба этих происшествия совпадают по времени и нанизываются на один вектор.

– Кажется, я догадываюсь…

Шелест поднял на майора светлые рассеянные глаза.

– Возможно, я был прав. Леонтьев и Злотниченко не до конца рассчитали параметры импульса. Затухания не получилось. «Дыробой» создал нечто вроде струны мгновенного распада материи, пробившей всю Землю навылет и ушедшей в космос.

– Здорово!

– Да, неплохо, – кивнул учёный, – если не считать последствий.

– Я имел в виду, что мы получили сверхдальнобойное оружие.

Шелест направился к выходу, бросив:

– Спокойной ночи, Савва Андреевич.

– Это всё, что вы хотели сказать? – вдогонку спросил Бекетов.

Военспец не ответил.

Майор походил по комнате: три шага туда, три обратно, сел на кровать, и в это время зазвонил мобильный телефон. Бекетов поднёс к уху трубку.

– Я кое-что получил, – заговорила трубка голосом Лазарева, оставшегося в центре управления полигоном.

– Узнал, кто был этот ночной лазутчик? – оживился Бекетов.

– Не поверишь…

– Сейчас подойду.

– Я сам приду, жди у озера.

– Что за секретность?

Лазарев понизил голос:

– Тут ушей много.

Бекетов помолчал.

– Хорошо, я буду у скалы, где стоит камера.

– Через полчаса.

– Договорились.

Гадая, почему капитану взбрело в голову встречаться в укромном месте, а также размышляя над словами Шелеста, Бекетов натянул свой «арктик» и без пяти двенадцать подошёл к скале, торчащей над лесом, в полусотне метров от обрывистого берега северной части Кроноцкого озера. Фонаря здесь никакого не было, но в небе висела ущербная луна, и берег был неплохо освещён.

Лазарева ещё не было.

Бекетов прошёлся по кромке обрыва, любуясь лунной дорожкой на озере, зябко поёжился: к ночи похолодало, температура едва ли была выше трёх-четырёх градусов выше нуля.

Что-то плеснуло под обрывом.

Бекетов насторожился.

Спину мазнул чей-то липкий взгляд. Пришло ощущение какой-то неправильности в окружающей природе. За ним наблюдали, цепко и зло. Бекетов пожалел, что согласился на дурацкое рандеву с капитаном в отсутствие свидетелей. Тронул рукоять штатного «волка» в кобуре под мышкой. Поднял к глазам циферблат часов: Лазарев опаздывал уже на пятнадцать минут, а это было против правил. Что-то случилось. А майор не смог адекватно оценить обстановку на полигоне, где произошло ЧП с убийством конструктора «дыробоя» и уничтожением самой установки.

Бекетов набрал номер Лазарева.

Где-то далеко, на грани мяукнул знакомый сигнал.

Бекетов напрягся, прислушиваясь, не понимая, грезится ему этот звук или нет.

Сигнал повторился и смолк. Но майор уже понял, откуда доносится тихий мяв – из-под обрыва (не может быть!), метнулся на берег озера.