Очерки социально-политической истории России IX-XX вв. Часть 1 - Дмитрий Колупаев

Все эти хозяйственные успехи не могли не привести и к постепенному усложнению социальной структуры внутри племени полян, поскольку изменения в экономической системе всегда диктуют трансформацию социального состава общества. Наличие излишков производства и близость степных регионов к местам расселения полян привели к постоянным набегам на их территорию кочевников. Следовательно, резко возросла роль профессиональных военных, защищающих общее добро. Выборный военачальник становится князем, с наследственным правом передачи власти. Ему помогает воевода, который выполняет роль его заместителя в войске. Само войско, состоящее из отроков («от» – не, «рок» – речь, то есть молодые воины, не женатые, не имеющие права голоса на вече), постепенно превращается в лиц, знающих только одно ремесло – военное. Внутри племени, хозяйственные успехи постепенно размывают родовую общину, приводя к появлению соседской. Это приводит к появлению первых социальных групп. «Люди» – общее название членов племени, распадаются на «мужей» – глав больших патриархальных семей, на подчиненных им «сирот» («сир» – человек без роду и племени), появляются холопы – слуги, челядь – патриархальные рабы, находящиеся в домашней эксплуатации. Более бедная часть населения называется «смерды», то есть сохраняющие личную свободу. Военнопленные пребывают в состоянии рабов – «челяди» некоторое время, а затем переводятся в состояние «сирот» с перспективой, женившись на славянке, занять какое – либо место в общественном строе племени. В марксистской терминологии такой социальный строй носит условное название – «военная демократия». В целом подобное состояние социума, которое наблюдалось к IX веку у славян – полян можно назвать протогосударством.

В качестве антагонистов «смышленых» полян выступали «дикие» вятичи, славянское племя, жившее в районе реки Оки, современной Рязани. Экономическая структура хозяйства вятичей была весьма примитивна и сосредотачивалась в обеспечении подсечно-огневого земледелия, когда требовалось усилие большого количества людей для проведения работ по подсеке и корчёвки леса. Большая часть населения было занято в этом коллективном труде, и только незначительная часть участвовала в уже упоминавшихся традиционных славянских промыслах: охоте, рыболовстве, бортничестве. Незначительные упоминания о вятичах в письменных источниках характеризуют их как людей «средства существования которых не очень обильны». Также следует отметить малое количество железной руды на всех землях славян, в том числе и вятичей, имевших в своем распоряжении так называемую болотную руду. Из неё можно было изготовит малое количество оружия, что сказывалось на военных качествах славянского ополчения.

Эти экономические факторы способствовали консервации у вятичей родовой общины. В этом случае естественным представляются социальные обычаи этого славянского племени: совместная жизнь в городищах-крепостях, пребывание семей в патриархальных больших избах, совместные спортивные игрища, сжигание умерших, выступление в военный поход всем «миром». Сохранилось в быту вятичей и такое явление как самоубийство вдов. Тем не менее, постепенно и у вятичей выделялись социальные группы, но при очень малой дифференциации. Имелись богатые «люди» чье благосостояние определялось количеством бочек мёда в запасниках наличием кожаных сапог, и числом жён до трёх. Управлял вятичами «светлый князь», как его называли вятичи «свиет маликом» и его заместитель «супанедж» (то есть наместник). «Светлый князь» обладал судебной властью и был командиром племенного ополчения. Каждый род в племени вятичей имел своего главу – «райиса», которые находились в зависимости от «светлого князя» и уплачивали ему дань в виде общеизвестного полюдья.

Таким образом, можно сделать промежуточный вывод о наличии у восточных славян к IX веку элементов протогосударства, хотя и не у всех племён. Но возникновение древнерусского государства во всех отечественных учебниках и пособиях связано с именем викингов – норманнов, которых славяне называли варягами. Роль скандинавов в создании древнерусского государства косвенно признают даже противники так называемой «норманнской теории», столь яростно с ней полемизируя, что поневоле начинаешь вслушиваться в аргументацию их оппонентов. Однако суть формирования структуры управления в древнерусском государстве неразрывно связана с приходом варяжских дружин. Были ли они создателями государства или пришли на всё готовое, как утверждают адепты норманнской и антинорманнской теорий создания государства на Руси? Формально летописи гласят, что новгородцы, передравшись друг с другом, по совету старца Гостомысла, в 862 году отправили посольство к Рюрику Ютландскому, с предложением прийти и княжить у них. Любопытна, в плоть до сегодняшних дней, социальная мотивация приглашающих, которая при всех редакциях, выглядит следующим образом: «Земля наша велика и обильна, а порядка («наряда») в ней нет. Приходите княжить и володеть нами». Смысл приведённой здесь общеизвестной исторической фразы в некоторых аспектах актуален и до сегодняшнего дня. Но применительно к тому периоду исторического развития они показывают ряд обстоятельств места и времени, приведших именно к такому решению. Первое – обращение к варягам. Именно в IX веке на севере Европы викинги – варяги были главной военной силой. А именно военные возможности в Средневековье были решающими при создании государственных образований. Славяне не могли договориться между собой о системе приоритета той или иной племенной общности, хотя бы из-за разности в социальном и экономическом развитии. Варяги-викинги пришли в Новгород как наёмные дружины, которые должны были обеспечить социальный порядок и защиту от внешнего врага. В этом коренное отличие боевых отрядов норманнов-варягов в Древней Руси от ситуации с норманнами на Западе Европы. Если в западноевропейских странах норманны это пираты, завоеватели, дикие воины, разорявшие страны и рушившие государства (по некоторым данным и сам Рюрик Ютландский, первый князь на Руси, погиб при осаде Парижа в 885–886 годах), то в Восточной Европе варяги суровые воины – наемники, иногда вступающие в драки с местным населением (легенда о Вадиме Храбром вступившим в Новгороде в противостояние с варягами в 864–865 годах), но также купцы, морские и речные первопроходцы, стремящиеся попасть на службу в Византию. Для варягов, появившихся на речных и морских просторах Восточной Европы, Византийская империя была тем средневековым «Эльдорадо», к которому стремились многие поколения скандинавских воинов. Свой проход к Царьграду по ставшему знаменитым торговому пути «из варяга в греки» викинги – варяги прокладывали не столько мечом, сколько торговыми соглашениями и наймом на военную службу к славянским князьям. В последнем случаи варяги были очень необходимы южным племенам восточных славян, поскольку помогали тем же полянам в борьбе с кочевниками – хазарами. Недаром в Киеве укрепились варяжские вожди Аскольд и Дир. Из всех перипетий внешнеполитических ситуаций второй половины IX века видно, что славяне скорее наняли викингов-варягов против хазар-кочевников, чем были завоеваны скандинавами. Несомненно, что великолепная боевая сила варяжских дружин постепенно начинала играть основную роль при решении местных проблем и конфликтных ситуаций. Сами варяги все больше становятся правителями среди восточнославянских племён, накладывая на них дань, собираемую старым славянским способом – полюдьем. Было ли это завоеванием? Летопись временных лет всегда на своих страницах изображает варягов суровыми воинами, но никогда не дает им эпитета «поганые», которым награждались кочевники. Дань варягам, собираемая с европейской рациональностью, не ложилась тем тяжелым бременем всеобщего разорения от набегов кочевых племён, которые испытывали славяне от жителей степи. Достаточно быстрый рост структур государственности – 862 год, призыв на княжение, 882 год захват Олегом Киева, 907 год – первый общеславянский и варяжский поход на Византию – все это показывает наличие почти готовых условий для формирования государства. К обеденному столу зовут тогда, когда он накрыт. Таким образом, варяги исполнили в среде восточных славян динамичную социальную роль катализатора государственного устройства, растворившись впоследствии в новообразованном ими социуме.

Большую роль в этом своеобразном этническом симбиозе (термин Л.Н. Гумилева) сыграли брачно-семейные отношения. Семья, как известно, ячейка общества, его первый социальный организм. Многие варяги оставались навсегда на просторах будущей Киевской Руси, связав свой личный интерес с интересом местного населения. Именно браки со славянками стали главным элементом интеграции викингов-варягов в славянскую жизнь. Нехватка женского населения в Скандинавии (из-за скудости почв, при неурожаях девочек до трех лет относили в лес, на съедение волкам, поскольку мальчик-воин в будущем может принести добычу) вынуждала многих варяжских воинов жениться на славянских женщинах. Участие в постоянных походах, прерываемых только зимой, долго сохранявшийся религиозный приоритет скандинавского воина – смерть в бою с мечом, иначе не попадёшь в скандинавский рай – Валгаллу, все это ограничивало роль отцовского элемента в комплексном семейном воспитании. Варяжские отцы передали своим потомкам только социально-психологическую жизненную установку – они будущие воины. Язык у потомков варягов, особенно в третьем поколении был языком мам и бабушек. Аналогичная ситуация с норманнами сложилась на севере Франции, где им, после долгих войн, была предоставлена территория для поселения, впоследствии названная в их же честь Нормандией. Уже в третьем поколении герцог Нормандский искал для своего внука учителя древнескандинавского языка. В историческом развитии Франции жители Нормандии стали одними из лучших воинов в крестовых походах, завоевателями Англии в 1066 году, а впоследствии лучшими французскими моряками и пиратами, первооткрывателями Канады. Так что кровь предков сказалась у многих потомков норманнов в Европе.