Информатор: порядок против хаоса - Альберт Альчербад

– Чё то запоздали ребята. – Кто-то ехидно выпалил из толпы студентов в укор прибившим на место охранникам ВУЗА.

– Агась, не всё же у нас в универе быстро делается. – Подметил ещё один остроумный язык. – Зато чётко и смачно. Зацени, какая дубаса! Жесть ведь!

Рука падшего героя уткнулась на свои разбитые в бою очки, дужки которых верно лежали неподалёку…

Между тем, много лет спустя…

Часть 1

Цепь невозврата

.::Глава 1

Ещё несколько мгновений назад душный после майских праздников школьный коридор был тих и гармоничен, подобно глухой болотистой заводе. Возле дверей, у самого центрального входа, на своём аванпосту сидел крепкого телосложения и средних лет полусонный охранник Валера, облачённый в свой серый строгий камуфляж. Прищуриваясь, страж лениво разгадывал помятый кроссворд, изредка черкаясь в нём простым обкусанным карандашом, а также, время от времени, нехотя поглядывал в крупный монитор на своём пульте управления для внутреннего спокойствия. Мимо него, в свою потайную каморку служебного персонала украдкой проскользнула технический сан – работник Степанида, аккуратно и беззвучно прикрыв за собой дверцу.

Вскоре из-за угла со стороны спортивного зала в холл, умело помахивая массивной связкой ключей и печатей, вальяжно и одновременно уверенно вышел серьёзный и коренастый, но некрупногабаритный учитель физкультуры Арнольд Сильвестрович. Он бросил свой острый и даже слегка презрительный взгляд на немногочисленных и вялых старшеклассников, порядком опоздавших к началу учебного утра. Видимо, этих наглых харь не пропустила на уроки дежурный завуч. Ведь она пыталась ежедневно поддерживать хотя бы какую-то видимость адекватного порядка. Естественно, что для большинства из них данное слово «порядок» представлялось не более, чем древним мифов, утратившим свою власть над подавляющей серой массой. Но как такового порядка, дисциплины в поведении, грамотности и культуры в общении им и не было нужно. Даже и намёка на всё это: ведь таким, как они вполне хватало модного гаджета в ладонях и какого-нибудь занюханного дешёвого хита одного дня, сверлящего ушное отверстие, якобы пытающегося отразить всю суть жизни в примитивных куплетах и не менее тупых припевах. И всех подобное стечение обстоятельств более чем устраивало и казалось обыденной нормой.

Взрослого матёрого физкультурника подобная картина, повторяющаяся каждое утро из года в год, не особо вдохновляла. Поэтому он с присущей ему строгостью и цинизмом, хотел было сделать какое-нибудь едкое замечание в сторону опоздавших учеников, комфортно прохлаждавшихся на скамейках и мини-диванчиках вдоль стен, однако сдержался, решив всё-таки не вмешиваться в их устоявшийся быт. Учитель только сурово обвёл взглядом зелёных сосунков. Нахмурив брови, он посмотрел серьёзно на часы на своей левой руке, затем медленно перевел взгляд на высокую стену, на их больших собратьев типа «Электроника 7», мутно светящихся зелёным оттенком, с периодически потрескивающим индикатором на электронном циферблате, на чёрном табло. Спустя миг Арнольд риторически произнес:

– А не пора ли подать звонок?!

– И то верно! – Охранник в ту же секунду, быстро-быстро поморгав глазами, резко отбросил газету на широкий объёмный стол, поднялся со своего нагретого местечка и зашел в небольшую комнату, расположенную неподалёку от поста. Запнувшись об железное ведро, Валера слегка вскипел, но всё же удержался от крепкого выражения.

Через пару секунд мощный звонок с первого урока, словно дерзкий сигнал тревоги, пролетел по школьным коридорам ровно по расписанию, утверждающе ознаменовав начало бурной перемены. Внезапно пустые пространства этого скромного учебного заведения начали интенсивно заполняться густыми толпами учеников, рвущихся на обнадёживающую свободу.

Однако:

– Я вам не первый раз говорю, – звонок с урока для учителя! – Достаточно строго и громко, но не совсем уверенно заявила пожилая учитель Математики и Алгебры старшего звена, Зинаида Васильевна. Затем продолжила в условно повелительной форме. – Сели, открыли дневники, записали домашнее задание: для контрольной работы повторяем косинусы, синусы, логарифмы, тангенсы и котангенсы. До ЕГЭ остаётся уже очень мало времени, так что не филоним! Повторяем. Учим, если не выучили в своё время. Свободны. – Наконец, заключила она.

– Всё! Попёрли. – Резко выкрикнул кто-то из аудитории. После этой неформальной команды ученики наскоро собрали свои вещи, скомпоновались в небольшие кучки, затем покинули кабинет.

В школе утро всегда было довольно нудным, и вовсе не располагало учащихся к проявлению какой-либо бурной активности. А после майских праздников, особенно в духоте закрытого помещения, с лишь изредка открытыми окнами в классах и коридорах для проветривания, общая атмосфера была вообще схожа с каторжным трудом тощих рабов Древнего Египта, изнемогавших под обжигающим солнцем, воздвигающих монолиты для Великого Фараона.

По всему зданию школы редко и лениво бродили старшеклассники в апатичном состоянии, в томительном ожидании предстоящих выпускных экзаменов, приветливо им улыбающихся уже через какую-то пару недель. Большинство из молодых людей и не менее молодых барышень пытались не особо заботиться о том, что их ожидало в ближайшем будущем и не удручаться излишними проблемами, связанными с их рейтингом оценок. Поскольку, как обычно, ребята плющили свои физиономии на диванчиках, плотно уткнувшись в смартфоны, судорожно водя пальцами по экранам, в поисках самой распоследней информации в их виртуальных беседах в социальных сетях о каких-либо событиях, имевших место относительно недавно. А главным гвоздём программы любого учебного заведения было бойкое обсуждение друг друга и своих учителей, в том числе; как бы, подразделяя сообщество на плохих и хороших, и тех, кому посчастливилось оказаться посередине. Другие же товарищи просто весело и бодро прогуливались по коридорам, заткнув уши гарнитурой, пытаясь как-то отрешиться от живого окружения, послав подальше все учебные вопросы грядущего дня, сосредоточившись на саморазвлечении. Но всё же эту мутность старшего звена разбавляли личные разборки с гордыми выкриками, нацеленными на самоутверждение, в основном за счёт других, более слабых личностей; где-то бывали даже несерьёзные потасовки, которые постепенно переходили в дружное слушанье телефона всей компанией. Некоторые гнусавики выходили покурить, а вернувшись, щурили глаза и кашляли.

Конечно, к генетически коренным ботаникам всё это ни в коем случае не относилось. Последние же буквально тряслись за свои оценки ежеминутно, пытаясь повторять материал по любому попавшемуся под руку предмету. Для получения медалей годились любые средства, поэтому заучки не чурались также использовать свои гаджеты для дополнительных сведений вместо школьной библиотеки, которая зачастую пустовала. Хотя и в ней интернет всегда был доступен. Но подниматься на второй этаж было непосильным бременем для большинства, тем более, это было затруднительно для тех, кто находился в другой части здания, поэтому перетаскивать себя не имело никакого смысла. Намного проще было нажать кнопку на своём устройстве и мобильно законнектиться.

По-другому дело обстояло с младшими и средними классами. Те, в свою очередь, гиперактивно перемещались по школьным пространствам, издавая при этом дикие, одновременно нечеловечески истошные крики, смешивая их с весёлым гоготом и задорным воплем нормальных домашних животных, выпущенных впервые на волю. Подобный контингент вообще не заморачивался над чем-либо и существовал проще всех и просто так. Его главная потребность заключалась в том, чтобы за перемену успеть выпустить из себя всё то обильное великолепие разноцветных эмоций, что накопились за урок. Вполне стандартная и естественная для подобного возраста необходимость. Однако тот ужасный ухо раздирающий визг, извергающийся каждый раз из детских недр, многим (в особенности, – учителям) мешал прибрать все мысли в порядок, а самое главное – морально отдохнуть и переключиться на другую тему. Но большинство из учителей, конечно, за долгие годы своей интенсивной педагогической практики привыкли к сложившемуся укладу школьной жизни, не менее важную часть которой составляли мощные детские возгласы и крики.

Но как бы ни было тяжело и скучно, нудно и угнетающе на душе у того же самого большинства учащихся; как бы изнуряюще ни влияли майский зной и расслабленное состояние после ярких и продолжительных выходных, как бы ни давило приближение конца учебного года; и как бы угрожающе ни представлялись серьёзными экзамены – всё же некоторые ребята, в основном активисты, всё равно находили способы развеять это вялое и невыносимое состояние в окружающей атмосфере. К редкому числу таких неугасающих и живых людей относилась довольно прилежная ученица 11-го «А» класса, Мария Маленкова, главный и бодрый голос школы, а также школьный радиожурналист и, своего рода, «Ди-джей» внутренней мини-станции FM: