Призрак в зеркале (СИ) - Мурашкин Алексей

Кто-то захлопал. Какая же пошлятина имеет порой успех даже среди искушённой публики!

— А что думает о предстоящей гонке обладатель поула? — опять обратились ко мне. — Рассчитываете на победу? Или сконцентрируетесь на интересах команды?

— Не вижу противоречий, — коротко бросил я. На этот раз шеф одобрительно кивнул.

— Но, не будем лукавить, главный ваш соперник завтра стартует с седьмого места. И вам достаточно финишировать впереди него…

— Только если он придёт вторым, — (получив сорок очков вместо пятидесяти за первое). — Я ответил на ваш вопрос?

— Полагаю, да, — подытожил за репортёра вполне удовлетворённый босс.

— Завтра мы все гоняемся за Боба, — встрял неуёмный Фирелли и перевёл взгляд на Фрэнка. — Кроме одного.

На старте итальянец будет дышать мне в спину, и его это вряд ли устроит. Он не из тех, кто запросто делится титулами и очками. Как и вторивший ему кивком Зебровски.

— Вы тоже так считаете? — всё-таки попросили его уточнить.

— Да, — сделал это он.

— А подробнее?

— Завтра увидите.

С такими «союзниками» лёгкой жизни ждать не приходится.

— У кого ещё вопросы? — прервал ведущий спровоцированную молчуном паузу.

— У меня… — поднялась на среднем ряду светловолосая девушка в элегантном оливковом костюме, строгостью изящно подчёркивающем юность.

— К кому? — передали ей микрофон.

— К лидеру… — сама она держалась, пожалуй, чересчур стеснительно для своей профессии.

— Квалификации, — подсказал ведущий. Интервьюер собралась и с грехом пополам продолжила:

— Скажите… В конце того самого быстрого круга… Когда поняли, что выигрываете… Случайно не заметили?.. — она снова сбилась.

— Что? — неуклюже пришёл на помощь я, тем самым лишь усугубив её неловкость. — Или кого?..

Черты её лица показались смутно знакомыми… В какой альтернативной реальности я мог её видеть? В этой бы однозначно запомнил! Сама, словно привидение в оливковых одеждах… Таким взволнованным голосом обычно не вещают для широкой аудитории, а шепчут тет-а-тет на ушко, чтобы сообщить нечто сокровенное, или предупредить:

— Жёлтого призрака в зеркалах… Вы, должно быть, слышали про него…

— Ему незачем было в них пялиться! — раздражённо перебил шеф. — И завтра, надеюсь, нужды не будет. Пусть туда чаще поглядывают круговые, чтоб не мешать его гонке. Дайте пилоту отдохнуть. Всем нам предстоит жаркий денёк. Пресс-конференция окончена!

— О чём это она? — поймал я его на выходе.

— Не бери в голову! — буркнул он. — Наверняка одна из «группиз» Лайквуда. Профессионалка не стала б нести такую ахинею на камеры.

А без них? Я вернулся в зал. Но места для прессы стремительно пустели. Операторы и фотографы паковали аппаратуру. Загадочной юной дамы среди них уже не было. Голые сиденья смотрелись даже эффектнее недавней модной публики, яркие пластмассовые спинки вместе складывались в цвета национального флага Федеративной Республики: угольно-чёрный, кроваво-красный и… Чёртов призрак!.. Почему жёлтый?.. Вряд ли в виду имелся солнечный зайчик. Почудилось, где-то в глубинах подсознания цыплёнком вылупляется гаденький страх. И усмехается ожившей маской-смайликом со шлема парализованного Боба.

1 — в песне «Success Story» Джона Энтвистла , исполняемой The Who, это звучало : «Just like Cinderella, when she couldn't go to the ball, a voice said, "I'm your fairy manager! You shall play the Carnegie Hall»

Ужин

После светской обязаловки наконец представилась возможность собраться с мыслями. Когда стоишь ногами на тверди, всё выглядит большим. И даже жизнь впереди видится длиннее, подобно асфальтовой прямой, почти упирающейся в горизонт петлёю на противоположном конце. Завтра мы будем покрывать это расстояние быстрей взлетающего самолёта.

Стоя на мосту, уже переодетый в «штатское», я изучал светофоры перед стартовой решёткой, издалека прикидывая: как бы пораньше уловить момент, когда они зажгутся зелёным… Чёрт! В завтрашней гонке старт даётся с ходу. И до выезда на прямую желательно уже встать на газ. Лидеру, конечно, проще. Это другим важно следить, чтоб никого не обогнать раньше черты. Вот только опыт у меня в подобных дебютах, считай, никакой.

— Шалом алейхем, суперзвезда! — чей-то кулак ощутимо ткнул костяшками под лопатку. Растерявшись от такой наглости, я чуть не звезданул в ответ раньше, чем обернулся.

В колониальных светло-бежевых шортах и жилетке, но кепке вместо шлема, мой обидчик аристократично опирался на сложенный штатив, как на трость, а с другого бока висела кобура, в которую бы уместился портативный гиперболоид. Под лоснящимся тропическим клювом расплылась улыбка до ушей.

— Шабат шалом! — теперь я был готов задушить его в объятиях, если б не мешал фотоаппарат на шее (что тогда в оттягивающей кобуре?). — Курт! Вангер!.. А я-то думал: кого мне не хватает на пресс-дегустации?!.

— Так ты и не смотрел в мою сторону, — шутливо упрекнул «придворный папарацци её Величества Королевы Автоспорта», — предпочёл быть лакомством для молоденьких акул пера. Никуда не торопишься?

— Наоборот. Спать захочется не скоро, а как по-другому убить остаток дня — не приходит в голову. Поможешь?

— А то! Наёмный убийца времени всегда к твоим услугам. Сам, небось, видел Штайнвальд только из кокпита?

— Чем я, по-твоему, сейчас занимался?

— Всё равно не то. Есть неплохое местечко, где можно спокойно перетереть и осмотреться. Ноги ещё ходят?

— Сегодня, считай, пока и не начинали, — (исключая утреннюю пробежку, во время которой не слишком перенапрягался), — Будет полезно немного ими подвигать.

— Тогда вперёд!

Питлэйн и боксы команд находились с внешней стороны — необычная компоновка, но удобная с точки зрения логистики. А внутри кольца вдоль стартовой прямой и скоростного участка перед ней крутой рельеф образовывал естественные трибуны. Обзор был бы почти идеальным, если б не лепившиеся по склонам вековые деревья. Гоночное полотно отсюда напоминало широкий нерегулярный пунктир, прерываемый стволами и кронами. Мы, очевидно, держали путь к наивысшей точке очерченного трассой островка. Дорожка-лесенка затейливо извивалась вверх по склону, будто вела к древнему мегалиту. Курт заметно выдохся. Да и я давно размял затёкшие от сиденья ягодицы.

То, что снизу выглядело приземистой средневековой башней, вблизи оказалось бетонным новоделом, обклеенным плиткой «под камень». Судя по запахам из окон-бойниц, на первом этаже размещалась кухня.

Мы направились на верхний ярус — круглую площадку, уставленную столиками и стульями под тряпичными зонтиками, хлопающими на ветру, словно разноцветные паруса. Наперерез нам подскочил, видимо, менеджер, с пропорциями охранника.

— Проходите, — изрёк тот, увидев показанный Вангером пропуск. С таким лицом, будто делал великое одолжение, впуская посетителя в пустое кафе. — А вы куда? — ещё менее любезно загородил он проход мне.

— Это со мной, — пояснил Курт. — Хочу в неформальной обстановке взять интервью у сегодняшнего героя.

— Обслуживание только по пропускам, для прессы и VIP-гостей.

— Так без этого господина ни один из VIP-ов сюда носа не сунет! Подумать стыдно, даже лифта нет! Мы, люди натренированные, и то выдохлись, взбираясь до вашей пафосной забегаловки. А ему ещё за рулём потеть. Неужели отправите голодным восвояси завтрашнего хедлайнера? Тогда авторитетно обещаю профессиональную антирекламу.

— Так вы гонщик? — с извиняющейся миной начал соображать менеджер-охранник. — Простите, не признал, — соврал он мне, зачем-то притворившись, что теперь узнаёт. — Милости прошу. Какой столик предпочитаете? По счастью, есть выбор. С видом или как?

— И какие аргументы в пользу «или как»? — поинтересовался Курт.

Тот пожал плечами.

— Вот и у нас нет. Разумеется, с видом.

VIP-ложа представляла собой своеобразную вершину усечённой пирамиды Маслоу, откуда можно безопасно посылать окурки и плевки на нижележащие ярусы. А у её подножия за пешеходной дорожкой параллельно трассе выстроились туалеты. Видимо, чтобы, реализуя низшие потребности, зрители не прерывали наслаждения рёвом моторов.