Их невинный подарок (СИ) - Кучер Ая

– Или, - Клаус усмехается, а Ник сжимает шею сзади, притягивая ближе к себе. Тону в его черных глазах, теряюсь. – Будь плохой девочкой, красивая. И дай нам повод наказать тебя прямо здесь.

Вспыхиваю от такой пошлятины. Не могу поверить, что отчим действительно доверил меня этим мужчина. Сопроводить к братьям, ага. В дороге с двумя бугаями, которых я вижу впервые.

Но…

Отшатываюсь, когда Ник отпускает. Киваю, мол поняла. Не могу поверить, что это действительно происходит. То есть… Отчим просто позволил кому-то меня сопровождать и дал карт-бланш?

Или это сводные братья такие щедрые?

Хмурюсь, пытаясь придумать, что делать дальше. Угрозы мужчин тревожат, будоражат. Крючком поддевают внутренние страхи, не позволяя расслабиться.

– Нам далеко ехать? – решаюсь на вопрос, сминая ткань платья. – Я просто хочу понимать…

– Обычно часа два. Но скоро начинает буря, поэтому дольше. На твоем месте я бы надеялся, что мы будем ехать как можно медленнее.

– Почему?

– Тем дольше не увидишь своих братьев.

Прикусываю губу, сдерживая раздражения. Не уверена, с кем мне безопаснее. С двумя незнакомыми мужчинами или со сводными братьями. Кто несет меньшую угрозу?

Но Клаус прав. В одно моменте. Я бы с радостью ехала по дороге вечность, наблюдая через окно, как ложится хлопьями снег. Красиво, завораживающе.

А ещё у меня появится время придумать хоть какой-то план. Я просто не могу позволить сбагрить меня непонятно кому и… Что? Воспитывать, словно я зверушка?

Когда мама только встретила Устинова, я радовалась. После развода с отцом она долго была одна, а здесь обаятельный мужчина, который всегда приносил цветы нам двоим и вел себя обходительно.

А потом я узнала, что за фамилией Устиновых стоит жесткий свод правил. Вести себя прилично, не позорить, не одеваться вызывающе. Скромный макияж, собранные волосы, тихий голос.

Мужчина всегда прав.

И прочий бред, услышав которой, отчима бы запинали ногами феминистки. Но мама вышла за него замуж, и мне пришлось подстраиваться. Хорошо, что у меня было общежитие в городе. Там я жила по будням, сохраняя свою свободу.

– Не хочешь сыграть, красивая? – Ник наклоняет голову, внимательно рассматривая меня. От его взгляда кровь застывает, пульсирует в венах. – Скучно ведь ехать.

– Мне не скучно.

– Будешь несколько часов играть в молчанку?

– Может быть, кто знает, - жму плечами, стараясь не звучать слишком дерзко. – Мне и так хорошо. Лучше молчать, чем…

– Не пытайся дерзить, - угроза Клауса заставляет сглотнуть остаток фразы. – Веди себя достойно, Карина.

– Достойно? Сказал тот, кто просто потащил меня на кровать, а после сказал, что я сама захотела. Где здесь достоинство? Обижать тех, кто заведомо слабее.

Чувство несправедливости переполняет. Потому что мужчины выглядят довольными, добились своего. А я… Я даже Новый год не могу отпраздновать с семьей, потому отчим поверил другим.

Никакого праздника. И боя курантов с шампанским, и это золотистое платье, которое я выбирала несколько дней, не пригодится. Я могла отпраздновать с друзьями, но Устиновы встречают одной семьей.

Только я видимо, не часть семьи. И просто лишний элемент.

От досады делаю единственное, что могу. Пинаю кресло перед собой, чувствуя, что вот-вот накроет истерикой. Это нечестно и жестоко! И мне страшно, до головокружения. В горле тугой ком, я просто сойду с ума от волнения.

Отталкиваю Ника, который пытается перехватить мою ладонь. Бью его по ладони, вздергивая подбородок.

– Не смей меня касаться! – перехожу на крик, потому что отчаяние клокочет в груди. – Выпустите меня, хватит этих…

– Карин, угомонись и будь паинькой.

– Паинькой? Почему? Вы… Уж точно не вам рассказывать, как я должна себя вести. А со своей сестрой вы бы так же поступили? Позволили какому-то уроду завалить и рассказывали о том, как и кто должен защищаться? Это нормально, по-вашему? Так и надо?!

– Заебала.

Клаус рявкает, а после резко тормозит. Упираюсь ладонью в сидение, чтобы не унесло. И наблюдаю за тем, как мужчина резко открывает водительскую дверь.

И направляется ко мне.

– Доигралась?

Ник качает головой, когда я оборачиваюсь на него. В надежде, что он сейчас защитит и спасет меня от злого Клауса. Мужчина не просто зол, крылья его носа раздуваются, ладони сжаты в кулаки.

Он ведь ничего не сделает, да?

Не станет меня бить или…

– Клаус… - тяну перепугано, когда мужчина распахивает дверцу. – Что ты…

– Молчи.

Приказывает и тянется к моему ремню. Может, устали от меня и бросят посреди трассы? Я найду выход, поймаю попутку, всё пройдёт легко. Хотя я очень сомневаюсь, что кто-то ослушается приказа отчима.

– Клаус, я не…

– Закрой рот, - повторяет, вытягивая меня на улицу. Кожу пощипывает от холода, ладони тут же краснеют. – Или я найду чем его занять, если ты не умеешь молчать.

Сглатываю, почему-то на ум не приходит ничего приличного. Только развратное наказание, от которого на глаза набегают слезы. Они ведь не будут, да? Нельзя…

Но если Клаус намекает на минет, то никто не проверит. Не докажу, что меня заставили и… И сделали это со мной, причинили боль. Никак не отследить, да и слово охранников против моего.

– Умница, - усмехается, сжимая пальцами мои золотистые пряди. Тянет, заставляя запрокинуть голову. Я упираюсь в его тело, встречаясь взглядом с темными омутами. – Я не твоя нянька, Карин. Не добрый дяденька, который будет жалеть и помогать. Мы прояснили этот момент?

– Да, - киваю, решив, что вопрос разрешает говорить.

– Уже хорошо. Если ты начнешь чудить, то получишь наказание. Кажется, твоя упругая попка очень напрашивается на порку. Хорошую и долгую. И при этом к пункту назначения ты доедешь девственницей. Всё как в условиях твоего отчима.

– Но…

– Не перечишь. Не нарываешься, - перечисляет, а его пальцы поглаживают затылок. Медленно ведут по коже, подбираюсь к подбородку. Вздрагиваю, когда Клаус касается моих губ. – Не доставляешь мне проблем. Иначе сидеть не сможешь ближайшие дни.

– Я не… Хорошо.

Опускаю взгляд, не выдерживая этого внимания. Щеки пылают от мысли, что именно со мной сделают за непослушание. Обиженно соплю, едва выравнивая дыханием.

– Только давай без надутых губ, - Клаус наклоняется, греет дыханием кожу. – Ты сама виновата, красивая. Меньше зли меня, и с тобой ничего не случится. Не-а, - перехватывает мой подобродок, не давая обернуться. – Ник не поможет и не защитит. Разозлишь одного, будешь получать наказание от каждого из нас. Как думаешь, твоя попка выдержит двойную порку? Или по-другому будешь отсасывать прощение?

– Что?!

Не могу сдержаться, потому что это уже слишком. Интимно, порочно и грязно. И я никогда ничего подобного не сделаю!

– Плохо слышишь? Я спросил, будешь ли по-другому выпрашивать прощение.

Выпрашивать.

Да.

Точно.

Разум отключается от страха, совсем не работает. Жду подвоха в любом слове, уже даже галлюцинации начались. Прикусываю губу, часто кивая. Уже согласна на что угодно, лишь бы Клаус перестал давить.

– Вот и хорошо. Садись, - подталкивает меня к переднему сидению, от чего я теряюсь. – Прокатаешься со мной. Может, теперь начнешь вести себя хорошо?

– А можно… - бросаю неуверенный взгляд на вывеску, задерживаю дыхание. – Можно заехать на заправку. Мне нужно в уборную.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Ведь там будут люди. И у меня будет шанс сбежать.

Глава 3. Карина

– Спасибо!

Не могу сдержать восторженного шёпота, когда Клаус действительно выполняет мою просьбу. Соглашается остановиться на заправке, и тем самым дает мне шанс.

Я знаю, что это маленький и ничтожный шанс. И он ничего не поменяет. Я ведь не могу всю жизнь скрываться от семьи, это глупость. Да и Новый год мне негде перекантоваться, все подруги или уехали, или решили парочками праздновать.