Соглашение (СИ) - "LANA6"

Белла видела, как его необычного цвета радужки начали менять окрас, приобретая алый пугающий оттенок. Ей было не по себе, но вскоре беспокойство исчезло – становилось так хорошо рядом с Эдвардом. Хотелось оставаться в этой неге как можно дольше. Не было ни боли, ни переживаний, лишь желание быть с Мейсеном поглощало сознание.

Она потянулась к щеке вампира, чтобы погладить; на ощупь кожа оказалась холодной. Двигаясь дальше, провела большим пальцем по губам, и когда это сделала, те приоткрылись – и за ними показались белоснежные ровные зубы с необычными клыками, длиннее человеческих, напоминающими звериные. Конечно, хищнику необходимы такие, чтобы легко вонзаться в тело жертвы.

Ощущая, что скоро будет пройден тот барьер, после которого монстр, живущий в нем, питающийся кровью людей, выйдет наружу (а с ним было трудно договориться), решив, что время показательных выступлений окончено, Мейсен прекратил очаровывать несостоявшуюся добычу.

Все возвращалось на свои места, включенный невидимой рукой рубильник вновь пустил по телу Свон боль утраты, разнося ее с неимоверной скоростью, уничтожая то, что дарил ей недавно вампир. Белле хотелось забвения, вернуться под его влияние, ведь там она могла не ощущать опустошения.

– Эдвард, что это было? Как тебе удалось занять мой разум, закрыть на мгновение весь пережитый мною ужас?

– Феромоны. Мы выделяем их, чтобы привлечь жертву. Можешь называть их чарами, если так привычнее. Люди любят искать в очевидном магическую подоплеку.

– Ты так говоришь, будто никогда не был человеком.

Поймав себя на мысли, что Мейсен может быть каким-то мутантом или, что еще хуже, пришельцем с другой планеты, Белла поежилась. Стало не по себе от того, что он так легко воздействовал. Хотя кого она обманывала? Эдвард таковым не являлся. Тогда кем же он был?

– Нет, меня когда-то, как и тебя, родила смертная женщина. Я рос и развивался в счастливой полной семье. Окончив школу, поступил на экономический факультет и там встретил будущую жену. Вскоре после свадьбы у нас появилась дочь, Сьюзан. Но в один день нашей идиллии пришел конец. Вернувшись раньше домой – совещание тогда отменили, – я застал эту тварь Ирину в нашей кровати с моим лучшим другом Лораном. Они так увлеклись процессом, что даже не заметили, как я вытащил из брюк ремень и обернул его вокруг шеи Кинга. Я быстро вставил язычок в пряжку и, уперев ноги в кровать, сдавливал кадык, пока тело изменника не перестало подавать признаков жизни. Я был чертовски зол. Это чувство так одурманило меня, что я не слышал, как кричала жена. Лишь когда выпустил ремень из рук, осознал, что рядом с кроватью стоит Сьюзан, одетая в пижаму, прижимающая медвежонка к груди, и просит меня отпустить дядю Лорана.

Белла, затаив дыхание, слушала страшную историю Эдварда. Случившееся с ним было ужасающим. На глазах дочери он убил человека, который когда-то, возможно, дарил девочке подарки на праздники, как Билли ей.

Свон задумалась: а что сделал бы отец, если б Рене изменила ему? Имеет ли она право судить Мейсена за содеянное?

– И что было дальше? – дрожащим голосом прошептала она, вертя бабушкино кольцо на пальце.

– А как ты думаешь? Арест, суд, камера строгого режима. Карьера успешного экономиста закончилась так же быстро, как и началась. Жена развелась со мной, даже не удосужившись объявить об этом решении лично, лишила права общаться с девочкой. Все двери в прошлое были закрыты, впереди ждало лишь оранжевое будущее с завтраком, обедом и ужином по расписанию. Двадцать лет жизни за решеткой – не шутка, не какой-то розыгрыш, а реальность. Я каждый день молил Всевышнего о возможности исправить все то, что натворил. Уж не знаю, кто меня услышал, но на пороге моей одиночки появился хорошо одетый молодой мужчина. Его длинные волосы были собраны черной лентой в хвост. Золотисто-карие глаза смотрели с любопытством и какой-то тихой радостью. Казалось, он нашел ценный артефакт и размышлял, что с ним дальше делать. Подойдя ближе, он сел на край моей койки и попросил расположиться рядом. Не знаю, откуда он пришел, но Аро Вольтури – именно так представился незнакомец, – явно принадлежал к высшим кругам общества, ведь посещать осужденных в их камерах запрещалось.

– Вскоре, как таинственный визитер начал свой рассказ, я понял, что он был не только важной шишкой, но еще и вампиром, появившимся на свет на заре зарождения мира существом. Он – сын бога Аида и Агаты, смертной жрицы мойр (богинь судьбы). Сначала все казалось бредом, какой-то насмешкой, но, после того как Вольтури, подчинив себе, заставил охранника войти в камеру, где на моих глазах выпил досуха, я уверовал. Конечно, я был напуган, но догадывался, что Аро – моя возможность выйти из тюрьмы, потому последовал за ним не раздумывая, когда тот позвал.

– Мы беспрепятственно покинули здание, сели в черный «хаммер» и отправились в его поместье. Там-то он, сытно накормив меня, предложил привести себя в порядок. Когда я вернулся, одетый в новую, купленную специально для меня одежду, Аро ждал с бокалом бурбона в одной руке и бумагами в другой.

– Немного выпив, я вальяжно расположился в кресле. В этот момент вампир спросил, не желал бы я изменить произошедшее тогда, если бы была возможность. И я сказал «да», однако не верил в подобное, потому Вольтури пригласил меня к запертой двери и показал, как я ошибаюсь. И через мгновение я уже визировал бумаги, совершенно не интересуясь, под чем подписываюсь. Позже узнал, что стал пожизненным рабом вампира, а тогда лишь думал о возврате своей холеной жизни, ну, и чтобы дочь уберечь от моральной травмы. Когда Вольтури разрешил шагнуть в прошлое, я был счастлив впервые за какое-то время. Я шел по коридору холдинга, где работал, и как бы случайно наткнулся на Эммета и пригласил его поиграть в бильярд, чтобы потянуть время и не дать себе вернуться домой раньше положенного срока.

Его молчание угнетало Беллу; ей хотелось узнать, что было дальше, но Мейсена, казалось, поглотили собственные мысли.

– Эдвард. – Она дотронулась до его руки и сразу отдернула ладонь, посчитав, что не имеет права беспокоить вампира.

Будто очнувшись ото сна, он посмотрел по сторонам, а затем – на нее.

– Ты хочешь стать рабыней вампира, Белла, пока твое сердце бьется – это главный пункт договора, – исполнять даже самые изощренные приказы Аро в обмен на возможность спасти родителей, а?

Девушка ощущала, как злость исходит от Эдварда, пропитывая все вокруг. Она не понимала, что его так расстроило, хотя, может быть, сделала что-то не так и разгневала вампира. Конечно, ведь вынудила рассказать о личном, заново пережить весь кошмар.

Свон спокойно взяла ручку и, найдя место для подписи, завизировала документ.

– Я согласна.

– Что?

– Согласна стать рабыней Аро, лишь бы спасти Рене и Чарли. Я смогу вынести любые муки, зная, что с родителями все в порядке.

– Как хочешь. Это твое решение, ты его уже приняла, потому не вижу смысла задерживать здесь. – Он отошел от стойки и направился к двери; Белла последовала за ним.