Попытка говорить 2. Дорога человека - Анатолий Нейтак

Тратить энергию на атакующие чары нам, пожалуй, не следовало вообще. Судьба моей "торпеды" и пары схожих попыток, предпринятых Схеттой, это доказывает со всей возможной определённостью. Магия – дело такое: можно вбухать уйму энергии на алхимическое превращение воздуха в низине, где расположился вражеский отряд, в двуокись азота, а потом обнаружить, что враги в буквальном смысле чихать хотели на это, потому что у всех имелись простенькие амулеты "против дурных запахов". Или, как вариант: обрушиваешь на цель десятки мощнейших молний, а результат никакой, потому что какой-то предусмотрительный маг растянул над целью плёнку поля с нулевой электропроводностью. Диэлектрик-то молнией прошибло бы, пробой изоляции – дело нехитрое и нередкое. А плёнку, которая вообще не проводит ток – шиш. Причём эта же плёнка лопнула бы, как только в неё попали бы камешком из рогатки… м-да.

Вот почему даже новички в магии всегда стараются сделать защиту многослойной, а атаки – комплексными. И вот почему в спорах магов высокого уровня побеждает не самый сильный, а самый умный и опытный. То есть в случае примерного равенства сторон, как было у нас с Ивойл, могут выходить на первый план и иные факторы, вроде запаса энергии и тэ дэ. Но если одна из сторон настолько искуснее…

Мы проигрывали. Должны были проиграть, не продержавшись и десяти секунд. Если бы не любезно предоставленный джокер.

Ад и пламя!

Пока я растрачивал пребывание на пике "пульсирующего" мышления на философические размышления, переходящие в экзистенциальную тоску, один из хилла запустил в обход щитов нечто вроде моей "торпеды" – только куда более тонкое и злое. А нацелена она оказалась, как я понял с позорной задержкой, не в труднопрошибаемого меня, нет.

Поганец целился в куда более уязвимую Ладу.

Или?..

"Преобразование среды!"

Панический вопль Айса, подкреплённый соответствующим мысленным образом, помог мне среагировать правильно. Вместо того, чтобы подставлять "торпеде" себя, как я поначалу решил, я провёл локальное уплотнение "киселя" по строго определённым правилам, заодно вбивая в это уплотнение "маску" личных магических щитов Лады. Благо, сам их делал.

Ахнуло так, что даже мгновенное затемнение моего шлема не помогло убрать вспышку полностью.

Да. Вот она, помощь в последний момент!

Только два фактора до поры спасали наш отряд, если не считать нелинейных извивов континуума. И первый фактор – это моя ментальная сеть, каким-то чудом позволявшая нам по-прежнему держать контакт друг с другом, помогать, прикрывать и страховать. Кажется, именно в этом и состоял подарок Легионэй, благосклонной нашей Королевы. Будь я вынужден тратить для поддержания сети так же много внимания, как до её вмешательства, я бы просто не успевал переадресовать мысленные послания, держать свой слой щита, да ещё задумываться о тактике и даже контратаковать. Гибкость любого сознания имеет пределы, а "метельный взгляд" помогает рассеивать внимание только между достаточно простыми и однородными объектами.

А фактор номер два носил имя маэстро Лимре.

С помощью Видящего мы находили в бурлящих потоках "киселя" дорогу к границе Квитага и Мрака (там я, по крайней мере, получил бы доступ к Силе в уже привычном для меня объёме, да и с друзьями смог бы поделиться). Но главное – Видящий оказался неоценим как советчик. Даже координируя свои действия, мы не продержались бы так долго, если бы он не мог хотя бы отчасти предвидеть характер чужих атак.

Смертных магов, даже старших, мы бы за счёт такого преимущества укатали на счёт пять. Ну, не пять, так семь или восемь. Но проклятая демоническая кровь, текущая в жилах хилла; хаотическое начало, пронизывающее их умы, ловко подстраивающие к переменчивым условиям тактические решения; их, будь он неладен, приблизившийся за века к совершенству фетвосс – всё это создавало им частичный иммунитет к способностям Лимре. Маэстро мог ясно различать лишь уже готовые структуры заклятий – но не структуры, только-только задуманные тройкой хилла.

Властительные риллу были для Видящего предсказуемы. Хотя бы отчасти (и не такие, как Квитаг). А вот наши преследователи – нет.

Есть за что не любить подобных родственничков, о да!

"Как с резервом?"

"Хреново".

"Аналогично. Я пока полон, но в Побратиме осталось чуть меньше трети".

"Айс, какова оценка Лимре? Мы успеем добраться до границы Мрака до истощения?"

"Нет. Не хватает полутора минут".

"Точность?"

"Плюс-минус полминуты…"

"Lobarrvhudlympaas! Fravyssoulympaas!"

"Прямо мои слова, Схетта…"

Каторжан заставляют трудиться. Простых заключённых обременяют механической работой в помещении, но иногда, при условии хорошего поведения, выводят на прогулки по тюремному двору. Меня из кутузки не выводят. То есть вообще. Никуда и никогда. Я (по нынешним временам) дохленький, но всё же маг. Такому узенькую щель покажи – в момент просочится за десять вёрст да всё канализацией, и ищи потом среди грунтовых вод, где тут Рин Бродяга.

Но – фигу. Никаких щелей. Сижу и тоскую.

Вообще моя тюрьма организована не без изящества. Чувствуется рука изобретательного и опытного мастера пенитенциарных дел, не чуждого притом достижений высокой магии.

Что вызывает у меня особый восторг, так это замкнутость системы. Я – прямо что твой космонавт, сидящий в герметичной коробке станции, где организован полностью замкнутый цикл превращений органики. В моей кутузке нет ни окон, ни дверей, ни вентиляции с канализацией. Здесь есть только я, лежак, "окно" и Растение. Сейчас расскажу о последнем подробно.

Оно того стоит.

Размеры у Растения невелики. Так, средний куст, не более. До потолка (он тут высотой в два с половиной метра с хвостиком) не дорастает, дальнюю от лежака стену трёхметровой ширины полностью не закрывает. Выглядит Растение как смелый гибрид голого кактуса, лишайника и плодового дерева. Фрукты у Растения всего трёх видов: бананообразные синие – мучнистые такие, слегка сладковатые, с тающей во рту кожицей; затем грушевидные красные – на вкус как плоды с фантастического колбасного дерева, явно богатые белком и ненасыщенными растительными жирами. Ну и третьи… не плоды даже, а скорее полые листья. В них скапливается влага, годная для питья: чуть солоноватая, с железистым привкусом, немного похожая по вкусу на кровь и оттого не очень приятная.