Малыш - Наталья Егорова

Молодой маг улыбнулся. Он всю дорогу ждал продолжения давнего Орденского спора:

– Гибкость вашего чародейства требует слишком больших затрат. Какой толк уметь на ходу менять заклинания, если твоей энергии хватит от силы на десяток глобальных заклятий? А что дальше? Становиться легкой добычей темных сил?

Альдин сверкнул глазами:

– Ну хорошо, я слаб, я не могу швыряться молниями трое суток подряд. Но ты то сам, чего стоишь без своего мешка, набитого артефактами? Отбери у тебя оружие, сможешь ли ты зачаровать хотя бы мышь?

– Что ж, - голос Дзиннера приобрел шипящие интонации рассерженной кобры. - Попробуй отбери!

Лицо его приобрело выражение непоколебимого упрямства. Очевидно, двум таким разным магам не суждено было договориться.

Серый рассвет застал их на том же месте. Охранные круги не были потревожены, но оба чародея едва ли сомкнули глаза в эту ночь.

Роща вывела их к пологому берегу широкой реки. Над водой седыми клочьями стлался туман, картина было самая умиротворяющая. Мэтр Альдин, опираясь подбородком на посох, уставился в направлении невидимого противоположного берега. Задумчиво пробормотал:

– Слишком широка, нужен хотя бы плот. Что у тебя есть на этот случай?

С легкой улыбкой превосходства, Дзиннер принялся рыться в мешке. На свет был извлечен мятый сверток, после некоторых манипуляций превратившийся в лодку - легкую, но прочную. Из носовой ее части вырастало нечто, напоминающее вожжи. Столкнув лодку в спокойную воду, механист сделал приглашающий жест.

– Вперед, мэтр.

Альдин осторожно ступил на кажущуюся слишком неустойчивой поверхность. Оттолкнулся от берега посохом. Взявшийся за "вожжи" Дзиннер был похож на возницу причудливой колесницы, но управление лодкой казалось простым, да и течение почти не сносило крохотное суденышко.

Чертовщина началась к середине реки. Поверхность ее вспучилась гигантским пузырем, подняв лодчонку на гребень диковинного холма. Дзиннер напрасно пытался повернуть судно: чудовищная волна удерживала их на одном месте, невзирая ни на течение, ни на саму невозможность для воды вести себя подобным образом.

Старый маг почти до конца доплел какое-то сложное заклинание, когда все враз изменилось. Громадный пузырь лопнул сам собой, и лодка шлепнулась о поверхность воды, черпанув немалое ее количество бортом. Вокруг, родившись на глазах прямо из разбегающихся от удара кругов, закружился водоворот, увлекая лодку за собой. Стремительное движение воды засасывало их в воронку, на дне которой сквозь темную субстанцию угадывалось гигантская зубастая, предвкушающая поживу пасть.

Старик выкрикнул несколько странных звуков, какие, казалось, не могло родить человеческое горло. Посох его бешено закрутился, выписывая в воздухе горящую рунную вязь. Дзиннер из последних сил пытался удерживать суденышко от погружения в пучину, лоб его покрылся холодными каплями, на шее вздулись жилы.

Налетевший шквал обрушился на них карающим молотом. Долгую секунду невозможно было ни вздохнуть, ни сопротивляться, глаза запорошила мельчайшая водяная пыль, и неясно, то ли неслись они по воде, то ли по воздуху.

Маги пришли в себя на берегу возле разбитых останков лодки. Одеяния их превратились в лохмотья, а от посоха Альдина стихия оторвала длинную щепку, и место повреждения зияло на потемневшем от времени дереве незажившей раной. Но Дзиннер сохранил-таки свой мешок, хотя руки его были расцарапаны, словно он пытался удержать в них гигантского ежа.

– Спасибо, мэтр, - слегка поклонился он старцу, справедливо расценив источник последнего шквала.

– Спасибо и тебе... мэтр, - с достоинством отозвался тот.

Перед ними расстилалась выжженная, покрытая спекшимися камнями равнина, на которой прямо из обугленной земли росли кое-где чудесные яблони, усыпанные крупными розовыми цветами. Впереди за полосой странной синеватой растительности поднималась гряда невысоких изъеденных солнцем и ветром гор. Именно у их подножия, если верить магическому зеркалу Альдина, и располагался центр тех сил, что хозяйничали здесь.

Совсем недавно по равнине вдоль реки было разбросано несколько деревушек. Теперь же от строений не осталось и следа, только нелепо торчал посреди черной земли сруб одинокого колодца. Дзиннер порылся в промокшем багаже, выудил стальной обруч с торчащими во все стороны упругими нитями и водрузил на голову. Альдин только хмыкнул, глядя, как его молодой коллега застегивает широкий пояс с двумя кинжалами на нем, натягивает тонкие рукавицы с замысловато переплетенными вокруг кисти ремешками. Но каждая из вещей Дзиннера могла таить в себе возможность убивать или спасти, и старый маг уже не раз убеждался в эффективности этих артефактов. Впрочем, и сам он был прекрасно вооружен собственным умением.

Путь их через равнину начался на редкость гладко. Не было ни чудовищ, ни разбушевавшейся стихии. Добредя по хрустким, рассыпающимся в пыль камням до колодца, они с удивлением обнаружили, что он весь словно покрыт корочкой льда. Или мутного стекла, затянувшего поверхность воды. Маги переглянулись.

И именно тут из-под земли донесся тяжкий гул, словно великан топнул по выжженной земле, заставив ее содрогнуться. Дзиннер схватился за рукояти кинжалов, Альдин взметнул посох, готовясь к новой напасти. Но шли секунды, и ничего не происходило, только с неба закрапал слабый дождичек. Редкие капли, падая на камни, шипели как на раскаленной сковороде.

Дзиннер вскрикнул от неожиданно острой боли. Попав ему на плечо, капля дождя моментально проела и грубую ткань, и кожу, оставив ровную маленькую язву. Тут же и старый маг зашипел сквозь зубы, застигнутый жгучим дождем. Уловив некоторую растерянность в глазах спутника - неужели на этот счет у механиста не осталось артефактов - Альдин принялся плести вязь мощного заклинания, требующего, правда, едва ли не всей энергии, что он мог высвободить.

Над путешественниками растянулся синеватый почти невидимый купол; падая на него, капли шипели и скатывались на землю безобидными прозрачными шариками. Однако поддержка защитного пузыря отнимала у мага все силы: глаза его ввалились, лицо побелело. К тому времени, когда дождь закончился - так же внезапно, как и начался - Альдин уже еле держался на ногах. Дзиннер, однако, проглотил готовое вырваться очередное замечание о неэффективности натуралистической магии, и просто свинтил пробку с фляги синего стекла, выуженной из недр кажущегося бездонным мешка. Глотнув зелья, старик порозовел лицом, а в глазах вновь появился живой блеск.

Капли прожигали не только кожу: черные камни вокруг оказались испещрены небольшими выбоинами, разглядывая которые, маги понимающе переглянулись.