Путешествие Геоса - Валентин Новиков

Математик поднял серое от усталости лицо с красными воспаленными глазами, увидел Одэю.

Он весь преобразился. Засуетился, достал из шкафа бутылку с искрящейся фруктовой водой.

Чарли было всего тридцать лет, но в его коротко остриженных волосах сверкала седина, над переносьем ветвились беспорядочные морщины.

- Чарли, посмотрите, какой у вас вид!

Математик поправил отложной воротник белой рубашки, пригладил ладонью волосы.

- Нет же, у вас очень усталый вид. За вами, вероятно, вовсе не следят врачи.

-- Да-да. Сейчас много работы.

- Сейчас понятно. А раньше?

- Раньше тоже. Мне приходится работать сверх положенного времени. Мне повезло... Это помогает мне не думать о вас. Но не всегда. Часто вижу ваше лицо среди цифр и шифров этих проклятых машин. Как все же они несовершенны, как ограниченны их возможности. Особенно сильно мы почувствовали это сейчас, анализируя радиосигналы из космоса.

- Что-нибудь уже известно?

- Очень мало. Машины перегружены...

Внезапно замигали сигнальные лампы, зазвучали короткие тревожные гудки.

Одэя огляделась-Аэлы в комнате не было. Она не заметила, когда девочка вышла.

Чарли бросился к щиту управления, включил микрофон. Напряженно прозвучала его короткая отрывистая команда:

- Главная централь! Немедленно прекратите подачу энергии!

- Вы хотите выключить мозг планеты? - послышался чей-то хриплый от волнения голос.

- Выполняйте, черт побери! - побледнев от ярости, закричал Чарли.

В то же мгновение все лампы погасли, воцарилась полная тишина. Чарли и Одэя бросились искать Аэлу.

Взрослые не обращали на девочку внимания, и она вышла на прозрачный, висящий над густой зеленью балкон. У перил играл пестрый котенок. Он жмурился от яркого солнца подпрыгивал, ловил собственный хвост. Аэла взяла котенка на руки и вошла с ним через открытую дверь в огромный зал. Вокруг мерцали короткими вспышками бесконечные панели анализатора.

Аэлу заинтересовали маленькие автоматы, проворно сновавшие среди движущихся частей и мелодично поющих моторов в машинном отделении. Автоматы поминутно выверяли режим работы механизмов, чтото чистили, смазывали.

Внизу, под движущимися цилиндрами сновала взад и вперед маленькая щеточка. Котенок вырвался из рук Аэлы и бросился к щеточке, но маленький автомат с быстротою молнии перехватил его. Котенок принялся отчаянно царапать задними ногами твердую пластмассу рук автомата. Он злобно фыркал и вырывался.

Аэла подбежала, выхватила котенка. Автомат послушно отдал его. Но котенок царапнул руку девочки, вырвался, бросился наутек куда-то вниз под части работающей машины. Его немедленно перехватил второй автомат.

Аэла снова отняла котенка и сказала:

- Зачем ты его трогаешь? Это мой котенок.

Автомат был такого же роста, как Аэла. Он тупо глядел на нее и повторял:

- Это инородное тело.

- Это не тело, это котенок. А ты кто такой?

- С-72...

- Ну и имя!

Из машинного зала Аэла вошла в сводчатое помещение, где было одно из программных устройств. Ввиду перегрузки машины тут никто не работал.

Аэла подошла к клавиатуре, держа в одной руке котенка, другой нажала красную кнопку.

Тотчас донесся ясный металлический голос:

- Готовность.

- Ты кто? - спросила Аэла.

- Электрический мозг.

- Ты можешь придумать сказку?

- Да.

- Ну-ка, придумай.

Не ведая того, Аэла задала мозгу задачу огромной сложности. То, что было легко для человека, оказалось крайне тяжело для машины.

Аэла подошла к пульту распределения энергии и не заметила, как пересекла электронный луч и замкнула электрическую цепь. Машина начала подавать в главный сектор сигналы тревоги.

Чарли, как ветер, влетел в зал и, увидев у программного устройства Аэлу, всплеснул руками.

- Как ты меня напугала, детка!

Он торопливо сказал в микрофон:

- Энергия!

Снова вспыхнули сигнальные лампы.

Они возвратились в главное управление анализатора.

Принятые из космоса радиосигналы не поддавались кибернетической машине. Попытки установить их последовательность также ни к чему не привели.

Не слышалось ни единого звука. Только какой-то шорох да тихий скрежет иногда прерывали плавное движение ленты.

Аэла сидела в легком качающемся кресле и, щуря глаза, прислушивалась не к шорохам ленты, а к приглушенному шуму океана. Океан начинался за окном и стеной уходил в дневное небо, терялся и тускнел в его невыносимом блеске.

Одэя стояла у окна и прислушивалась к монотонному пению приборов.

Чарли поглядывал на нее запавшими глазами.

- Никакой системы,- нетерпеливо сказала Одэя.- Зачем все это, если сигналы невозможно разобрать? Для кого собственно они посылали их?

- Скорее всего сигналы предназначались для того, кто первым примет их. В сигналах мы действительно не находим системы, но это не значит, что ее нет. У них какой-то свой язык, который трудно понять. Но мы могли бы, не зная его, понять друг друга на элементарном математическом языке.

Он подошел к окну и стал рядом с Одэей. Долго смотрел в пустынную даль Тихого океана. Волны плескались у берега, разбрасывая брызги. Вдоль побережья бежали светло-голубые электробусы. Над водой скользил силуэт крылатого океанского лайнера.

- Мне кажется, что-то тревожное есть в этих сигналах из космоса,вдруг сказал Чарли.- Странно, но я что-то чувствую.

Одэя быстро взглянула на него.

- Но, может быть, они потерпели катастрофу и зовут на помощь.- Кстати, какие у них координаты?

- Это в направлении созвездия Лебедя. Нас от них отделяет сто световых лет.

- Вы исключаете возможность катастрофы?

Математик пожал плечами.

- Кто знает. Я не уверен, мне, судя по этим сигналам, кажется, что уровень их цивилизации весьма близок к нашему.

- Но ведь здесь просто ничего нет, пустая лента.

- Здесь что-то есть.

Аэла слушала молча и смотрела через окно в ровную лучезарную пустоту неба.

И вдруг Аэла сказала:

- Три, какое-то слово, потом два, четыре, опять это же слово, потом три...

-- Что-что? - повернулся к ней математик.

- Я не знаю,- ответила Аэла.

Математик бросился к аппарату.

- Невероятно,- прошептал он.

Снова зашуршала пленка.

- Один,-сказала Аэла,-теперь другое слово и два. Три, опять такое же слово и четыре...

Одэя словно в каком-то оцепенении некоторое время смотрела на дочь.

-- Ты что-то слышишь?- спросила она. Аэла кивнула и погладила котенка,

- А теперь что? - спросил математик, включая аппарат.

- Два, еще какое-то слово и опять два. Математик ударил себя ладонью в лоб и закричал:

- Биологическая радиосвязь? Я же чувствовал, что на меня как-то странно действует этот шорох. Вот почему машина не могла найти никакой последовательности в сигналах.