Функция 2 - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хочешь сказать, дерзость из тебя уйдет после принятия?
Голос деда снова изменился, исчезла из него та властность, что заставляла Охотника рваться с цепи.
— Ну, тут по-разному может сложиться… Не все же от меня зависит, от вас тоже.
И тут дедок улыбнулся. Вот ей-богу, лучше бы он и дальше с мордой статуи стоял! Оскал матерого зверя возник на старческом лице так неожиданно, что я едва удержался, чтобы не отступить назад.
«У него родные зубы, или это протезы?» — некстати мелькнула тогда мысль. Почему-то я хорошо это запомнил.
— Хорош. Но молод еще. И не обучен. Тоня, забирай его. Связь по установленному регламенту. Доклад по прибытии. Свободны.
На сей раз пришлось потрать полторы секунды, чтобы пережить ярость моего альтер-эго. Охотника так взбесила последняя фраза старика вкупе с продемонстрированным им оскалом, что я камнем замер на месте, боясь любым движением спустить зверя с цепи.
— Да, дедушка, — раздалось у меня за спиной. Рука девушки обвила мой локоть и настойчиво дернула. Антонина старалась максимально быстро свалить с глаз патриарха.
Вот, собственно, и вся встреча. Никаких объяснения, никаких «Люк, я твой отец» и массивных фолиантов с надписью по кожаной обложке «Откуда есть пошли новусы на Руси». Фигня, в общем, а не встреча. Старикан посмотрел на меня, что-то там в своей древней черепушке решил и отправил восвояси. Точнее, прямиком в аэропорт.
По дороге к нам присоединился Вадим, оказавшийся той еще задницей. Тоня коротко отрекомендовала его как своего брата — сводного — и полковника ФСБ вдогонку. Затем, отмахнувшись от моих вопросов, стала весело рассказывать, какой хороший город Новосибирск и как она рада туда отправиться. А ты, Ваня, рад? Понимая, что никакого разговора в самолете не получится, я сообщил, что счастлив и завалился спать. А спустя несколько часов мы уже топали к автобусу в Толмачово.
Все происходило по ставшему уже привычным для меня сценарию: некогда объяснять, Лях, просто беги! Это серьезно накаляло. Настолько, что, поторчав минут пять в «своей» комнате, я решил пойти прогуляться — проветрить мозги. Боялся, что, продолжив сидеть взаперти, начну кидаться на людей. То есть на новусов.
Однако намерению не суждено было исполниться, на выходе меня остановил Вадим.
— Нельзя, — произнес эфесбешник, закрывая телом узкий коридор. — Сидим в квартире.
Последняя капля, соломинка, ломающая хребет верблюду, и каменная морда Воина — это все явления одного порядка. Обычно-то я в бутылку не лезу, стараюсь проявлять терпимость и эту, как ее, толерантность. Но чекист реально бесил! Что он о себе возомнил⁈ Заделался моим тюремщиком? Последнее, скорее всего, было чистой правдой.
— А ты меня останови! — рявкнул я быстрее, чем успел сформулировать более адекватный ответ. И напрягся, готовясь к драке.
— Иван, не горячись, — услышав шум зарождающейся ссоры, из спальни выплыла Антонина. Она уже успела переодеться в домашний трикотажный костюм, состоящий из короткого топа и бесформенных штанов-шальваров, волосы собрала на макушке в хвостик, отчего из холеной бизнесвумен превратилась в натуральную няшу.
— А че он встал? Я просто пройтись хотел.
Вадим закатил глаза, мол, вот идиот! Я чуть не врезал козлу! Тоня же мягко улыбнулась мне, как ребенку, который вдруг спросил, почему вода мокрая.
— У новусов есть правила… Ты с ними еще не знаком, так что пока тебе лучше не выходить из квартиры на улицу. Пойдем чаю выпьем? Заодно я расскажу, как у нас все обстоит.
Сподобилась, наконец! Как я, значит, спрашиваю, так она с темы съезжает, а тут дракой запахло — и мы готовы говорить? Ладно, послушаем!
Некоторое время я еще играл в гляделки с Вадимом, доводя до его сведения тот факт, что в прайде он более не является единственным альфа-самцом, после чего с независимым видом, словно с самого начала так и собирался поступить, продефилировал на кухню.
— Рассказывай, — буркнул, когда передо мной на столе появилась чашка с янтарного цвета напитком. — Чего там у вас с космическими кораблями и большим театром?
Древний фильм о приключениях студента Шурика Тоня не смотрела, как я и предполагал. Мои сверстники вообще большей частью зависали, когда я начинал мемы из советского кино выдавать. Меня-то на них мама подсадила, еще подростку прививая вкус к качеству. Все эти «Операция „Ы“» и «Каникулы Петрова и Васечкина» я чуть ли не наизусть знал. Хорошие, кстати, фильмы, хоть и наивные.
— Чего? — захлопала ресницами рыжеволосая няша. Вадим, перегородивший выход из кухни, дернул уголком рта. Понял, зараза, что я сказал, ему же лет под сорок было. Но пояснять ничего не стал.
— Правила, говорю, рассказывай. Что вы тут за масонские кодексы напридумывали.
— Правила общежития, — быстро вернула самообладание девушка. — Так сложилось, что новусы живут родами и плохо реагируют на чужаков.
— Львы, типа?
— Что-то вроде. Новосибирск — чужая для нашего рода земля. Но это бы еще полбеды. Например, если в Благовещенск без злых намерений приезжает новус из Хабаровска, ему нужно лишь встретиться с уполномоченным представителем клана и получить разрешение на нахождение.
— А тут?
— Здесь по-другому все. Новосибирск массово заселялся во время Великой Отечественной, сюда свозили промышленные мощности и научную элиту страны…
— Я умею пользоваться Википедией, кстати. На случай, если ты решила продолжать считать меня быдлом микраховским.
— Не перебивай, — Вадим не повысил голос, но напустил туда столько угрозы, что я мгновенно ощетинился. — Тебе нужно четко понять, как обстоять дела, чтобы не сдохнуть самому и нас не подставить. Так что закрой рот и внимательно слушай.
Несмотря на бешенство, которое вызывал во мне этот престарелый франт с посеребренными сединой висками, я был вынужден признать его правоту. И молча кивнуть, подавляя эмоции. По большому счету он прав, я выделывался. Мне информация нужна? Нужна! Значит, надо слушать, что говорят новусы. Даже если они и будут привирать для пользы дела. Но я ведь тоже не полный чайник, смогу правду ото лжи отличить.
Но бесил меня франт конкретно! Вот прям бесил! Причем не столько Охотника, сколько меня лично. Странно, да?
— Прости, Антонина. Продолжай.
— Спасибо, — девушка словно не заметила перепалки. Сверкнула зубками и повела рассказ дальше: — Так вот, со времен войны в Новосибирске живет пять семей. Территория города разделена между ними примерно в равных пропорциях. Рода связаны договорами о неприкосновенности границ, нарушать которые можно только в чрезвычайных обстоятельствах. Это что касается местных. Приезжим еще тяжелее. Любой чужак в городе может быть убит, если до этого не предстал перед Комитетом и не получил право здесь находиться. Понимаешь теперь?
Я медленно кивнул. Вечер, как говорил перед каждой пьянкой один из моих университетских знакомцев, стремительно переставал быть томным.
— Поэтому до съезда мы должны сидеть в квартире и ждать.
— До съезда?
— Съезд Комитета. Каждый клан делегирует на съезд по одному члену. Пять представителей говорят за кланы. Решения Комитета обязательны для исполнения.
— Совдеп какой-то… Комитет, съезды… Что за тупые названия⁈
— Ой, Вань, ты даже не представляешь насколько! Кланами управляют бывшие партработники, так что названия органов управления оттуда. Как и много другое, кстати… Тебе еще только предстоит осознать, в какой замшелости мы живем. Но сейчас тебя не это должно волновать.
— А что?
— Ты Ликвидатор, забыл?
Забудешь такое, ага! Я действительно не относился ни к одному из типов, имевшихся в составе клана Ланских. И вообще был неведомой зверушкой, среди русских новусов не встречавшейся. Ликвидаторы и Чистильщики, как мне сказали, раньше лишь приходили из Китая, убивали всех сверхлюдей, до которых могли дотянуться, после чего валили обратно. Они ни с кем не разговаривали, не вступали в переговоры, просто чистили землю от новусов — и все.
И тут я такой нарядный — здрасьте, родичи!
А да! Суперы в кланах делились по типам. Первым среди них, можно сказать, низовым, был Воин. Такой новус не обладал никакими особыми способностями, кроме силы, скорости и безумной, превосходящей даже мою, регенерации. Самая частая мутация как среди клановых, так и у диких. И именно они чаще всего слетали с нарезки, превращаясь в неуправляемых, живущих на одних инстинктах, животных. Почему — никто не знал. Или не посчитал нужным мне
