Практическое руководство по злу - overslept
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заметив мое приближение, Счетоведка широко улыбнулась, блеснув золотыми коронками на зубах.
— Ты показала хорошее шоу сегодня, Обретённая, — сказала она. — Даже заставила меня гордиться нашей родиной.
В ответ на это я только фыркнула. Кожа и волосы Счетоведки были того же бронзового оттенка, как у меня: кровь деорайтов текла по моим и ее венам. При этом я была сиротой, а она родилась и выросла в Лауре — никто из нас никогда не был в северном герцогстве[5] и не говорил на его древнем языке. Не то чтобы меня оскорбляли такие корни: других пятнадцатилетних девочек, вроде меня, и вовсе не допустили бы до боев на Арене. Я прорвалась только благодаря репутации деорайтов, считающихся несокрушимыми в бою. Они защищали Стену около пятисот лет, вплоть до Завоевания. Даже сейчас герцогство, в котором жила большая часть деорайтов, оставалась единственной частью Кэллоу, куда не назначили имперского губернатора. Я читала о какой-то сделке, заключенной с Императрицей Ужаса, хотя не могла вспомнить подробностей.
— Я старалась, — буркнула я. — Ну, и где мой выигрыш?
Счетоведка усмехнулась и высыпала денарии на стол. Я пересчитала их — один раз меня обсчитали, когда я не сделала этого, — и нахмурилась, поняв, что их всего двадцать один.
— Не хватает четырех, — категорично заявила я. — Я не собираюсь попадаться дважды на одну удочку, Счетоведка!
Ее телохранители вышли из тени и угрожающе придвинулись ко мне, но смуглокожая женщина только поморщилась и махнула рукой, призывая их остановиться.
— Мазус снова взвинтил цены, — пояснила она. — Все получили меньше, даже я.
Хотя я и не думала, что доходы Счетоведки могли на самом деле пострадать, тем не менее вполне готова была поверить, что губернатору захотелось выжать чуть больше золота из Арены. Имперский губернатор Лауэра начал свой третий срок службы с объявления о том, что все временное налогообложение отныне становится постоянным. Сейчас в городе не было ни одного кошелька, куда бы он не засовывал свою пригоршню.
Я мрачно кивнула, пряча свое серебро в кожаную сумку, где хранила сменную одежду.
— Захария в комнате позади меня, если хочешь подлечить у него свой синяк, — сказала Счетоведка. — Ну, ты и сама знаешь, что делать.
Она перестала смотреть на меня раньше, чем закончила предложение, но меня это отнюдь не смутило. Счетоведка была не тем человеком, в компании которого хотелось задерживаться. Я скользнула мимо телохранителей, не удостаивая тех взглядом, и переступила через порог маленькой темной комнатушки, где маг-целитель Арены занимался своим ремеслом.
Захария выглядел лет на двадцать с небольшим, а его кожа была бледной и покрытой нездоровым румянцем. Полупустая бутылка вина рядом с креслом, в котором он дрых, являлась основной причиной того, почему этот человек вообще связался с нелегальным бизнесом. Он был алкоголиком, и в обмен на большую часть денег, которые он зарабатывал на исцеление бойцов, Счетоведка позволяла ему пить столько, сколько ему хочется. Я почувствовала вонь перегара, когда подошла разбудить его, но, по крайней мере, в этот раз к ней не примешивался запах рвоты. Захария с трудом приоткрыл глаза и облизнул пересохшие губы распухшим от обезвоживания языком.
— Кэтрин?.. — прохрипел он. — Мне казалось, твой бой будет завтра.
Меня злило, что он звал меня по имени, а не Обретённой, но не настолько, чтобы ругаться из-за этого. Конечно, я могла пойти в Дом Света[6] за исцелением и получить его бесплатно — если бы мне хватило терпения сидеть в очереди, — но у тамошних жрецов была дурацкая привычка задавать ненужные вопросы. Уж лучше потерпеть компанию пьяницы с трясущимися руками, чем обнаружить жрицу в приюте, разболтавшую Наставнице о моем участии в нелегальных боях.
— Завтра — это сегодня, — со вздохом сообщила я Захарии. — Ты достаточно трезв для того, чтобы колдовать?
Он пробурчал в ответ что-то, чего я не поняла, и закатал рукава, показывая свою готовность работать. На мгновение взгляд Захарии метнулся к бутылке, но, когда он снова рискнул посмотреть на меня, выражение моего лица убедило его оставить эту идею. Он выбрался из своего кресла и жестом пригласил меня присесть на деревянный табурет. Судя по тому, как он морщился, его преследовала мучительная головная боль.
— А почему жрецы лечат лучше, чем маги? — поинтересовалась я, пытаясь заставить Захарию сосредоточиться на происходящем.
Он посмотрел на меня со снисходительностью во взгляде. Затем произнес несколько странных слов, и его рука озарилась желтоватым сиянием: он поводил ей в дюйме[7] от синяка, позволяя магии окутать мою кожу.
— Священники жульничают, Кэтрин, — поведал он мне. — Они просто молятся Лучезарным Небесам, и сила течет оттуда сквозным потоком, исправляя любые повреждения. Это не требует особого ума. Маги же обязаны понимать, что они делают: бездумное применение колдовства может сотворить что угодно, но только не исцеление.
Это прозвучало... не так обнадеживающе, как я рассчитывала. Уже после первой встречи с Захарией мне тяжело было поверить в то, что этот человек понимает, что делает. Тем не менее, будь он полным неудачником, Счетоведка не стала бы держать его при себе. Только Боги Наверху знали, сколько золота Захария был должен ей в алкогольном эквиваленте, как бы ни было дёшево то пойло, которое он обычно употреблял.
— Всё, — сказал он через мгновение, убирая руку, — это настолько хорошо, насколько я вообще могу сделать. Постарайся, чтобы тебя не били в то же место в ближайшее время – сейчас кожа чуть тоньше, чем обычно.
Я кивнула в знак благодарности, выудив из сумки семь медяков и положив их в протянутую ладонь. Он поколебался, но все же вернул две монеты. Я удивлённо посмотрела на него.
— Тебе ведь почти шестнадцать, верно? — спросил Захария. — Вряд ли у
