Юбилей - Владимир Сорокин

ИРИНА Он старый?

ИВАНОВ (закрывая книгу) Что, доктор, скажите?

АСТРОВ Да... В десять лет другим человеком стал. А какая причина? Заработалась, нянька. От утра до ночи все на ногах, покою не знаю, а ночью лежишь под одеялом и боишься, как бы к больному не потащили. За все время, пока мы с тобой знакомы, у меня ни одного дня не было свободного. Как не постареть? Да и сама по себе жизнь скучна, глупа, грязна... Затягивает эта жизнь. Кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки; а поживешь с ними года два-три и мало-помалу сам, незаметно для себя, становишься чудаком. Неизбежная участь (закручивает свои длинные усы) Ишь, громадные усы выросли... Глупые усы. Я стал чудаком, нянька... Поглупеть-то я еще не поглупел, Бог милостив, мозги на своем месте, но чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю. Вот разве только тебя люблю (целует ее в голову) У меня в детстве была такая нянька.

ДЯДЯ ВАНЯ А как она хороша! Во всю свою жизнь не видел женщины красивее.

ИРИНА Интересный человек?

ИВАНОВ Ах, не зуди ты, зуда! Чтобы ехать в Крым, нужны средства. Допустим, что я их найду, но ведь она решительно отказывается от этой поездки...

НИНА Он скучает без человека.

ИВАНОВ Лишние люди, лишние слова, необходимость отвечать на глупые вопросы - все это, доктор, утомило меня до болезни. Я стал раздражителен, вспыльчив, резок, мелочен до того, что не узнаю себя. По целым дням у меня голова болит, бессонница, шум в ушах... А деваться положительно некуда... Положительно...

Входит Фирс; он в пиджаке и в белом жилете.

ФИРС (идет к кофейнику, озабоченно) Барыня здесь будут кушать... (надевает белые перчатки) Готов кофий? Ты! А сливки?

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

ФИРС (подходит к столу, берет желчный пузырь, опускается на колени, кричит в желчный пузырь) Рассопо! Рассопо! Рассопо! Рассопо!

АСТРОВ (кричит в печень) Уято! Уято! Уято! Уято! Уято!

ИРИНА (кричит в почку) Омон! Омон! Омон! Омон! Омон!

НИНА (кричит в сердце) Борютешь! Борютешь! Борютешь!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в почку) Эсашицо! Эсашицо! Эсашицо!

ИВАНОВ (кричит в желудок) Заче! Заче! Заче! Заче!

Кладут внутренние органы на стол.

НИНА О, это моя мечта! (вздохнув) Но она никогда не осуществится.

ФИРС (хлопочет около кофейника) Эх ты, недотепа... (бормочет про себя) Приехали из Парижа... И барин когда-то ездил в Париж... на лошадях... (смеется)

ИВАНОВ Говорите.

ДЯДЯ ВАНЯ К сожалению, да.

АСТРОВ Выспался?

ФИРС Чего изволите? (радостно) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (плачет от радости)

ИВАНОВ Все это правда, правда... Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какой-то ленью, и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя... (выглядывает в окно) Нас могут услышать, пойдемте, пройдемся.

Иванов и Ирина встают.

ИРИНА Скажите мне, отчего я сегодня так счастлива? Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы. Отчего это?

Уходят в сад.

НИНА Но, я думаю, кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют.

ДЯДЯ ВАНЯ О, да! Я был светлой личностью, от которой никому не было светло...

НИНА А мне пора. Прощайте.

АСТРОВ (с досадой) Покорно благодарю. Что ж надо ехать... (ищет глазами фуражку) Досадно, черт подери...

НИНА Если бы вы знали, как мне тяжело уезжать!

ДЯДЯ ВАНЯ В такую погоду хорошо повеситься...

НИНА (подумав, сквозь слезы) Нельзя!

Нина и Астров уходят.

ДЯДЯ ВАНЯ (с иронией) Очень!

ФИРС В прежние времена, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало...

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

ДЯДЯ ВАНЯ (опустившись на колени, кричит в почку) Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж! Тробоваж!

ФИРС (кричит в желудок) Яуха! Яуха! Яуха! Яуха! Яуха!

ДЯДЯ ВАНЯ Но если я его ненавижу!

ФИРС И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая... Способ тогда знали...

ДЯДЯ ВАНЯ Могу ли я смотреть на вас иначе, если я люблю вас? Вы мое счастье, жизнь, моя молодость! Я знаю, шансы мои на взаимность ничтожны, равны нулю, но мне ничего не нужно, позвольте мне только глядеть на вас, слышать ваш голос...

ФИРС Забыли. Никто не помнит.

ДЯДЯ ВАНЯ (идя за ними) Позвольте мне говорить о своей любви, не гоните меня прочь, и это одно будет для меня величайшим счастьем.

ФИРС Они были у нас на Святой, полведра огурцов скушали... (бормочет).

ДЯДЯ ВАНЯ Я у тебя ничего не брал.

ФИРС (чистит щеткой дядю Ваню, наставительно) Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Входит Маша.

МАША Сидит себе здесь, посиживает...

ДЯДЯ ВАНЯ (пожав плечами) Странно. Я покушался на убийство, а меня не арестовывают, не отдают под суд. Значит, считают меня сумасшедшим. Злой смех. Я - сумасшедший, а не сумасшедшие те, которые под личиной профессора, ученого мага, прячут свою бездарность, тупость, свое вопиющее бессердечие. Не сумасшедшие те, которые выходят за стариков и потом у всех на глазах обманывают их. Я видел, как ты обнимал ее!

ФИРС Бога вы не боитесь! Когда же спать?

МАША (садится) Ничего...

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

МАША (кричит в печень) Боржое! Боржое! Боржое!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в легкие) Стэлмако! Стэлмако! Стэлмако!

ФИРС (кричит в селезенку) Обротак! Обротак! Обротак!

ДЯДЯ ВАНЯ (глядя на дверь) Нет, сумасшедшая земля, которая еще держит вас.

МАША А она вас?

ДЯДЯ ВАНЯ Что ж, я - сумасшедший, невменяемый, я имею право говорить глупости.

МАША Мой здесь? Так когда-то наша кухарка Марфа говорила про своего городового: мой. Мой здесь?

ДЯДЯ ВАНЯ Стыдно! Если бы ты знал, как мне стыдно! Это острое чувство стыда не может сравняться ни с какой болью (с тоской) Невыносимо! (склоняется к столу) Что мне делать? Что мне делать?

МАША Когда берешь счастье урывочками, по кусочкам, потом его теряешь, как я, то мало-помалу грубеешь, становишься злющей (указывает себе на грудь) Вот тут у меня кипит... Вот, Андрей, наш братец... Все надежды пропали. Тысячи народа поднимали колокол, потрачено было много труда и денег, а он вдруг упал и разбился. Вдруг ни с того, ни с сего. Так и Андрей...

ДЯДЯ ВАНЯ Дай мне чего-нибудь! Боже мой... Мне сорок семь; если, плохим, я проживу до шестидесяти, то мне останется еще тринадцать. Долго! Как я проживу эти тринадцать лет? Что буду делать, чем наполню их? О, понимаешь, если бы можно было прожить остаток жизни как-нибудь по-новому. Проснуться бы в ясное утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что все прошлое забыто, рассеялось как дым (плачет) Начать новую жизнь... Подскажи мне, как начать... с чего начать...

МАША У кого?

Входят Ольга, Астров и Ирина.

ОЛЬГА Наш сад, как проходной двор, через него и ходят и ездят.

АСТРОВ Серьезно говорю - не задерживай. Мне давно пора ехать.

ИРИНА До свидания!

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

ОЛЬГА (кричит в желчный пузырь) Хайяку! Хайяку! Хайяку!

АСТРОВ (кричит в печень) Соб! Соб! Соб! Соб! Соб!

ИРИНА (кричит в селезенку) Рободелое! Рободелое! Рободелое!

ФИРС (кричит в почку) Куото! Куото! Куото! Куото!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в почку) Харбитания! Харбитания! Харбитания!

МАША (кричит в легкие) Оптриса! Оптриса! Оптриса!

АСТРОВ Да? Что ж, погожу еще немного, а потом, извини, придется употребить насилие. Свяжем тебя и обыщем. Говорю это совершенно серьезно.

МАША А у барона?

ОЛЬГА Увидимся ли мы еще когда-нибудь?

ДЯДЯ ВАНЯ Дай мне чего-нибудь... (показывает на сердце) Жжет здесь.

ИРИНА Когда-нибудь встретимся.

АСТРОВ (кричит сердито) Перестань! (смягчившись) Те, которые будут жить через сто лет, двести лет после нас и которые будут презирать нас за то, что мы прожили свои жизни так глупо и так бездарно, те, быть может, найдут средство, как быть счастливыми, а мы... У нас с тобой одна надежда и есть. Надежда, что когда мы будем почивать в своих гробах, то нас посетят видения, быть может, даже приятные (вздохнув) Да, брат. Во всем уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты. Но в какие-нибудь десять лет жизнь обывательская, жизнь презренная затянула нас; она своими гнилыми испарениями отравила нашу кровь, и мы стали такими же пошляками, как все (живо) Но ты мне зубов не заговаривай, однако. Ты отдай то, что взял у меня.

ИРИНА А вам надо бы изменить жизнь, голубчик. Надо бы как-нибудь.

ГОЛОС Внимание! Время крика во внутренние органы А.П. Чеховых.

ОЛЬГА (кричит в почку) Боротак! Боротак! Боротак!

АСТРОВ (кричит в легкие) Сарбэ! Сарбэ! Сарбэ!

ИРИНА (кричит в желчный пузырь) Нборо! Нборо! Нборо!

ФИРС (кричит в почку) Хуканип! Хуканип! Хуканип!

ДЯДЯ ВАНЯ (кричит в печень) Арапаку! Арапаку! Арапаку!