Спасти нельзя оставить. Сбежавшая невеста - Вера Чиркова

– Стой! – догнал ее негромкий, но злой окрик. – Куда помчалась?

– Стою… – уронив руки, медленно повернулась она к сидящему на стене шпиону, – никуда не бегу.

– Не стой, иди сюда! – мгновенно поправился незнакомец. – Я лестницу спущу.

– Зачем? – безнадежно буркнула графиня, разом потеряв и силы и желание бежать.

– Чтобы тебя оттуда вытащить. Да поторопись.

– Я не влезу по лестнице… – еще неуверенно пробормотала Леа, рассматривая бородатого мужчину в низко надвинутом на глаза пастушьем колпаке, и вдруг решилась: – Лучше по дереву.

Развернулась и помчалась к шелковице, не обращая внимания на едва слышное возмущенное шипение незнакомца. Пусть поворчит, она и сама себя корит. Ну с чего ей померещилось, будто принесшая вексель женщина намерена лично встречать беглянку у стены? Чем она смогла бы помочь? Ведь тащить графиню через стену женщине не по силам. Ну а раз они тщательно обдумали план побега, то непременно должны были проверить, на месте ли перелаз и не сторожат ли его гвардейцы герцога. И изобрести, как Леаттии преодолеть стену.

Шелковица, к которой стремилась графиня, оказалась на месте, и ни одна ветка не исчезла. Видимо, никто не мог и предположить, что покорная и скромная графиня додумается лазить по деревьям. Леаттия поспешно сбросила накидку и шаль, свернула тючком и привязала за спину приготовленным шнуром, это действие она продумала заранее, готовясь к побегу. Потом решительно приподняла юбки до колен, заткнула подол за пояс и привычно поставила ногу на нижнюю ветвь. Через минуту она была наверху и уверенно продвигалась по толстой ветви к стене. Незнакомец уже тоже добрался до этого места, внимательно следя за ее действиями, и протянул руку, едва Леа оказалась почти рядом.

Спеша оказаться на стене, графиня шагнула чуть шире и едва не оступилась, но крепкая рука вцепилась в ее ладонь, сильно дернула, и в следующий миг Леа уже была крепко притиснута к груди незнакомца.

– Лазать по деревьям ты умеешь, – усмехнулся он, – а вот с выдержкой плоховато. И слишком доверчива. Разве тебе не написали пароль?

– Написали, – от огорчения прикусила губу беглянка. – Но я…

– Говори.

– Вечером будет гроза, – и не подумала упрямиться Леаттия.

Признавать свою неправоту очень непросто, но она этим умением обладала.

– Зато утром будет солнечно, – вздохнул он с откровенным облегчением, и графиня снова почувствовала себя наивной неумехой.

Ведь не одна она рисковала, доверяясь чужим людям, они могли заплатить в случае провала гораздо большим. Герцог никогда не прощал тех, кто осмелился пойти поперек его указов или желаний.

– Уходим. – Пособник уже зацепил за ветку какую-то металлическую штучку, застегнул на талии Леаттии широкий ремень, к которому был привязан второй конец веревки, и подвинул девушку к краю. – Просто держись подальше от стены и поглядывай вниз, чтобы нога не попала между камней. Я сам тебя спущу.

Перекинул веревку через плечо и столкнул со стены не успевшую и слова сказать графиню. Леа испуганно ахнула, но почти в тот же миг пояс ощутимо дернул ее, и графиня заболтала ногами в воздухе.

– Кричать не нужно, – сердито сообщили сверху, и стена, напротив которой висела Леа, быстро поползла вверх.

Вскоре девушка почти успокоилась и вспомнила, что ей велено смотреть вниз. Попыталась изогнуться и расстроенно сжала губы: поднятые юбки и набитые карманы – вот все, что ей удалось разглядеть. Ну еще краешек штанин, заправленных в крепкие дорожные ботинки.

Каменистый склон ударил по пяткам неожиданно, но стоявший на стене незнакомец мгновенно придержал веревку, не давая графине упасть.

Она поспешно пошарила ногами, вставая поудобнее, и расслышала выданный шепотом приказ:

– Прижмись к стене.

Леа немедленно выполнила его, бросилась к ограде, споткнулась и едва не упала, но успела опереться о камень, хотя и ободрала ладонь. Но даже не ойкнула, хорошо осознав за время спуска, как осмотрительно нужно вести себя за пределами своих владений.

Бывших владений, пора посмотреть правде в глаза. Вернуть все, что принадлежало ей всего несколько минут назад, Леаттии не суждено никогда. Больше она не увидит место, где спят вечным сном ее предки, и не войдет в родной дом, в комнатах и залах которого провела, как внезапно выяснилось, лучшую часть жизни.

Только в одном случае графиню Брафорт привезут сюда, но уже под охраной, как преступницу, – если ей не удастся уйти далеко. И этого нужно постараться избежать любым способом, иначе участь ее будет ужаснее, чем у самых бесправных рабов.

Глава вторая

Прист почувствовал неладное, когда вынул из духовки гуся и поставил на разделочный стол немного остыть. Берта обычно к этому времени уже являлась и молча подвигала ему свою тарелку, требуя сложить туда ее любимые части гусиной тушки. Затем он выбирал куски для себя и лишь после этого резал ломтиками оставшееся мясо и красиво раскладывал по блюду, перемежая маринованными овощами и посыпая зеленью. Но и из этого большую часть доедали они с Бертой на ужин, молоденькая хозяйка ела очень мало.

Подождав несколько минут, временно исполняющий обязанности повара и дворецкого соглядатай снял фартук и накинул куртку, скрупулезно проверив, все ли на месте в карманах. Пока неясно, доведется ли сюда вернуться, но всегда лучше быть готовым к самому плохому – не будешь после жалеть о собственной недальновидности.

Шагнув за порог, шпион оглянулся на румяную тушку, приготовленные овощи и накрытый полотенцем свежий хлеб, усмехнулся и крепко прикрыл дверь. Пусть все остается так, если ничего не произошло, этот гусь никуда от него не денется. Зато в случае беды никто не сможет даже заподозрить, будто шпион готовился к побегу.

Дверь в усыпальницу была плотно закрыта, и, едва приотворив ее, Прист убедился в правильности своих действий. Сразу за порогом лежало тело, накрытое черным траурным плащом хозяйки. «Неужели Берта ее убила и сбежала?» – мелькнула первая, безумная мысль, но тут же растаяла, едва шпион рассмотрел видневшиеся из-под плаща башмаки напарницы, слишком хорошо ему знакомые, чтобы ошибиться. Он сам время от времени пришивал к их подошвам куски плотного фетра, для бесшумности.

Выходит, это графиня убила напарницу.

И это не казалось бы особой бедой, если бы герцогская невеста тоже лежала рядом в обмороке. Но ее не было, значит, девчонка оказалась хитрее, чем он думал. И скорый на расправу Кайор не будет выяснять, чем занимался в тот момент Прист. Мгновенно отправит к палачу и сам придет туда же, опробовать какую-нибудь новую игрушку, после которой узник сам будет молить богов о смерти. Следовательно, нужно бежать, и немедленно, и, стало быть, верно он сделал, присмотрев заранее незаметную лазейку на волю.

Прист развернулся, закрыл дверь и, опасливо озираясь по сторонам, помчался к пустой конюшне, откуда наружу вело небольшое оконце для навоза. Как раз впору, чтобы ускользнуть незаметно. Жалеть о прибыльной работе шпион и не думал, давно зная, что однажды придется бежать, бросив все. Потому и не держал своих ценностей ни в банке, ни в бумагах, а прятал очень далеко и надежно.

Леаттия о судьбе шпионов не думала, ей хватало волнений о своей собственной. Едва спаситель спустился со стены, жизнь графини вмиг стала похожа на охоту, причем зверем была она сама. И одновременно на байку о проделках разбойников, и жертвой тоже была Леа.

Незнакомец безапелляционно отобрал у спасенной – или жертвы, решить, что точнее, графиня пока не могла, – тюк с вещами и оттягивающие ее пояс кошели с золотом и драгоценностями. Забрал отцовское оружие, шарф Берты и шляпку Леаттии и сложил все в мешок вместе с веревкой.

А потом задумчиво уставился на графиню и хмуро спросил:

– У тебя под платьем есть еще одежда?

– Да, – бледнея, выдавила графиня.

– Тогда его лучше снять, с длинными юбками здесь замучаешься. А носить тебя я не буду.

Леа с тоской оглядела непроходимые заросли прошлогодних репьев и молодой крапивы, тайком потерла уже обожженную руку и обреченно вздохнула. Она теперь больше не графиня и не наследница знатного рода, а безымянная сирота, и выбирать не приходится.

– Отвернись.

– Нет, – подступил ближе незнакомец. – Сама ты будешь копаться полчаса, а время сейчас дороже бриллиантов. Я помогу, и не смотри так возмущенно. Ты ведь сама приняла решение, и назад хода все равно нет.

Решительно ухватил подол платья и потянул его вверх.

Графиня в отчаянии стиснула зубы. Умом она понимала, как он прав, но принять эту правоту сердцем не могла. А сопротивляться или спорить не имела достаточно смелости.

Спаситель же ловко снял с нее одно платье, одобрительно хмыкнул и почти мгновенно стащил и юбку.

Едва сдерживая слезы, Леаттия с вызовом уставилась на бородача… и растерялась, рассмотрев, с каким изумлением он изучает надетый на нее мужской жилет.