Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая - Эрика Легранж

Но сегодняшним вечером, во время смакования нежным гусем и разбавленным

штропшотом, что его готовили только представители рода Уэнсли – из красного сорта

винограда с добавлением жгучих специй и сладких ягод – она искренне радовалась за

дальнейшее благоустройство брата. Печаль девушка оставила на завтра, когда карета

увезет родного человека в дальний край, тогда она зальется жгучими слезами. Фрай решил

не медлить с отъездом. Вещей у него имелось не так много, чтобы упаковывать их

несколько дней, а вожделенный приход уже сейчас нуждается в пасторе, как стадо овец в

пастухе. Стивен тоже радовался за брата, на свой собственный лад: похлопал по плечу,

коротко отрезал, что обязательно погостит, даже если ему предложат койку в чулане. А

если будет чулан и комнатка, то возьмет сестру. Мария аж расцвела от таких слов –

увидеться с братом, погостить у брата. Фрай уверял, что пока не интересовался

совершенно, каким будет его новый дом, но если его родные захотят приехать, он найдет

для них местечко.

– Если дом маленький, – ответил отец, – сделаешь пристройку. Если же большой –

заколоти лишние окна, налоги нынче разоряют состоятельные семьи, из-за таких вот

мелочей. Слуг держи в узде, а вообще, не плохо бы обзавестись разумной женой, чтоб

держала служанок в кулаке.

– Отец, я еще не уверен, что хочу жениться. Моя избранница – не сиюминутное

увлечение, ибо с такой женщиной я не смогу жить потом. Она должна выдержать

испытание временем.

– Тогда, ты останешься холостяком, – хихикнул брат. – Девицы нынче нетерпеливые,

вон Энн-Бетси, посчитала в прошлом сезоне себя влюбленной в меня, но стоило мне не

ответить пылкой заинтересованностью тогда – в этом сезоне, я узнаю, что она уже

помолвлена с другим.

– Не все девушки такие ветреные, – решилась вставить слово сестра, – бывают особы

порывистые, корыстные и неблагонадежные, но я знакома с дюжиной прилежных, тихих и

верных будущих спутниц своих избранников. Правда, они не блистают в обществе.

– Откуда тебе такое может быть известно? – удивился отец.

– Она переписывается много, – заметил Стивен.

– Ах, вот почему у нас такой расход бумаги, чернил, перьев и свеч, в придачу. Я-то

думал, что это Стивен ведет деловую корреспонденцию, а вот ты можешь сократить свои

письмеца до одного в месяц.

Мария совсем сникла, это было единственное ее увлечение – она взращивала в себе

беллетристический стиль написания, ее художественные очерки природы и явлений

общественности корреспондентки подавали заметками в местной газете, и девушка этим

гордилась, но что такое одно коротенькое письмо в месяц для пылкой и чуткой натуры?

Не успели господа закончить пиршество, как слуга сообщил, что приехал помощник

декана со своей женой.

– Это я сообщила нарочным, – заметила робко Мария, опасаясь вспыльчивости отца, -

хотела порадовать тетю.

– Ну, это можно, – хмыкнул Уэнсли-старший, – давно не видывал старину Роджера, да

и Розерри не часто нас навещает, думал, уже возгордились…

Роджер Уэнсли, брат Джона Уэнсли и опального отступника Эдварда Уэнсли, вошел

в гостиную, когда господ еще там не было. Все семейство собралось чуть позже. Тете

Розерри оставили в собеседницах Марию, а мужчины удалились обсуждать дела без

посторонних ушей. Фраю выпал карт-бланш – многие разговоры велись о его удачном

посвящении, да еще уютное местечко в придачу. Тем временем, Розерри и Мария

беседовали. Племянница поверяла тете самую сокровенную печаль – предстоящую

разлуку с братом и ограничение отца на письма. Миссис Уэнсли, женщина возвышенных

мировоззрений, тоже не оценила новую компаньонку, называя ее простолюдинкой.

– Как же ограничена моя жизнь, – тяжко вздыхала Мария, – я уже жду, что когда-то

Фрай позовет меня в гости, иных развлечений я не имею.

– Это плохо, что отец не вывозит тебя в свет, – заметила тетя Розерри. – Попрошу

Роджера поговорить с ним, но он же такой упрямец. А Фрай наш молодец, дай Бог ему

удачи на предстоящем поприще, из него получиться прекрасный проповедник и

блюститель истины.

– Тетушка, если б мне было позволено погостить у тебя, но я даже боюсь озвучить

такую смелую дерзость. Отец не отпустит меня, на мне лежит управление домашними

делами.

– Ах, милая, ты нуждаешься в нормальном женском обществе. А вот запрет на письма

– просто чудовищно, ну ничего, я постараюсь раздобыть тебе все необходимое, такой

талант зарывать в землю не стоит, – племянница горячо поблагодарила свою тетю, хоть в

этом ей была отрада.

Но тихие женские вздохи тонули в мужском хохоте и веселье. Представители семьи

Уэнсли, кроме того, кто не имел права носить это славное имя, не часто собирались

вместе. Но теперь в полную наслаждались обществом друг друга. Фрай рад был сообщить

дяде, что не прочь продолжить дальнейшее образование на магистрата теологии.

Помощник декана сразу же похвалил племянника, посоветовал пару нормальных

хрестоматий в сиим предмете и толкового учителя, а Уэнсли-старший и Стивен завели

разговор о ферме Маклая, который хотел поторговаться за три акра пастбищ. Видите ли,

они все заболочены, значит, цену обязаны скинуть втрое, но наследник имения Уэнсли

отстаивал свою точку зрения, и поступаться не хотел; отец рьяно поддерживал отпрыска –

невиданная наглость, так это удешевление его имущества.

– Такие сочные травы, а летом вообще не найдешь такого райского уголка, да за такие

смешные деньги, а ему видите ли местность топкая, – жаловался сын отцу.

Семейство Роджера Уэнсли пригласили погостить еще недельку, а вот Фрай

отправлялся в путь уже назавтра. Молодой человек позавтракал со всеми напоследок,

общаясь с каждым с особенным радушием, его взор излучал надежду, хотя будущность

вызывала сомнения и страхи. Но для родных он хотел казаться веселым и беззаботным.

Особенно его заботило мнение Марии, ее так мало ценили нынче, но ведь в преданности

сестры он не сомневался. Отец суров – загнать ее в четыре стены и не выпускать в

общество вовсе, лишая даже крохотной надежды устроить свое личное счастье. Да и

погостить у тети ей тоже не разрешалось, видите ли, от этого у девушек портиться

репутация. Пригласить ее погостить у себя, было интересной идеей, жаль, что сейчас он

едет в неведомое место и не знает, как сложиться его дальнейшее существование.

ГЛАВА 2. Страшной ночи посвящена

Поначалу карету трясло, и лошади шли практически шагом, но стоило лишь