Призрачный всадник - Аннабель Ф. Стедман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– По мне, так хоть бы они начались уже завтра, – заявила Бобби. Пёрышки её мутации задрожали от восторга.
– Тебе просто не терпится начать избивать людей стихийным оружием! – застонал Митчелл.
Бобби угрожающе улыбнулась:
– Естественно! Речь идёт о турнирных поединках! Как говорят британцы, мне будет веселее, чем блохе на ярмарке.
Скандар хихикнул её придуманному выражению, и она ему подмигнула.
– А я предпочёл бы остаться здесь. – Митчелл вытянулся на спине и закрыл глаза. – Так проще.
Скандар однозначно был с ним согласен. Когда он только прибыл на Остров, то считал, что существуют лишь четыре элемента: огонь, вода, земля и воздух. Но после появления Негодяя из яйца выяснилось, что они с ним принадлежат к нелегальному пятому элементу – элементу духа. Совсем как Ткач. Благодаря неиссякаемой помощи друзей по квартету Скандару удалось почти целый год притворяться водным магом. Но правда в конце концов выплыла наружу, и теперь все, не считая Кенны и папы, знают, что он принадлежит к так называемому элементу смерти, и отныне на каждом подвесном мостике и лестнице его сопровождало перешёптывание. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем в Гнезде начнут доверять духовным магам.
– Сначала мы получим сёдла, – напомнила Фло.
Скандар вздохнул:
– Вы получите. Сомневаюсь, что хоть какой-нибудь мастер меня выберет.
– Ты так говоришь, – нахмурилась Фло, – но Джейми не против того, что ты духовный маг. Раз твой кузнец нормально к этому относится, почему ты думаешь, что с мастером сёдел будет иначе?
– Джейми меня знает. Это другое.
– И он классный, – добавил Митчелл. – Он сказал, что у меня крутые волосы.
Огненные кончики его волос вспыхнули ярче, словно желали покрасоваться своей мутацией.
– Ну, раз уж мы заговорили о Церемонии сёдел, – деловито сказала Бобби, садясь. – До меня дошёл слух, что «Сёдла Шекони» далеко не каждый год выбирают себе наездника. Они так широко известны, что вручают сёдла только тем наездникам, которые в будущем обязательно отберутся на Кубок Хаоса. – Глаза Бобби мечтательно затуманились. – Фло, ты же сама Шекони. Ты должна что-то знать!
Фло помотала головой, из-за чего серебряные пряди в её чёрных кудряшках заблестели на солнце.
– Папа не станет со мной делиться. Он сказал, что это было бы нечестно, и, по-моему, он прав.
– Честно, нечестно! Типичный земной маг, – проворчала Бобби, поднимаясь, чтобы отряхнуть серую ногу Ярости от грязи. Единорог с сомнением посмотрела на свою наездницу, будто вопрошая, точно ли она не оставила ни пылинки. – Какой прок от дружбы с дочерью мастера сёдел, если она даже ни одним завалявшимся секретиком с тобой не поделится?
Бобби была не единственной, кто последние несколько недель не давал Фло проходу, выпытывая информацию о сёдлах. А так как Фло не желала обижать других ребят, она теперь почти безвылазно сидела в их доме на дереве. Скандар понимал интерес пискунов. Успешная карьера наездника начиналась с хорошего седла, поэтому всем хотелось знать, будут ли представители «Сёдел Шекони» на церемонии. Олу Шекони считался лучшим мастером на Острове, и именно он сделал седло для новой Командующей Хаоса Нины Кадзамы. Скандар до сих пор не мог поверить, что британка выиграла Кубок и стала Командующей – самым важным человеком на всём Острове.
Негодяй встал, попутно игриво спихнув крылом с себя Скандара, и вместе с Яростью присоединился к Ночи и Клинку у реки, где они затеяли игру «кто убьёт больше рыбы». Скандар не знал наверняка, едят ли единороги рыбу, но Негодяй и Ночь откровенно веселились, клацая в воде острыми зубами. Негодяю даже удалось проткнуть одну своим чёрным рогом. Правда, спустя пару-другую раундов Ярость втихаря заморозила стихийным выбросом часть реки, и Ночь с Негодяем больно стукнулись мордами об лёд. Клинок надменно фыркнул, осуждая их глупые забавы, и принялся наблюдать серыми как грозовые тучи глазами за безмятежно плавающими под прозрачной коркой рыбами.
Скандар подумал, что они очень удачно выбрали для пикника зону воды. Им пришлось лететь сюда от Гнезда целых полчаса, зато они оказались как в другом мире: всю равнину рассекали реки и притоки, создавая целую сеть голубых вен, а по их берегам зеленела густая трава. По пути сюда они увидели немало раскидистых ив, на которых жители этой зоны строили свои дома, и редкие рыбацкие лодки, скользящие под воздушными мостами, в избытке перекинутыми через каналы.
В центре зоны Митчелл показал им знаменитый плавающий рынок, где торговцы со всего Острова оборудовали прилавки прямо на воде. Одни покупатели изучали товары, стоя на деревянных плотах в виде листьев кувшинок, другие спускали покупки на лодках. Рядом с поворотами рек из-за избытка воды образовались озёра, где островитяне могли плавать в чистой воде, а животные – утолить жажду, не боясь, что ими закусят голодные единороги. В этой зоне даже пахло по-особому…
Скандар поперхнулся.
– Ты что, съел сэндвич Бобби? – с сочувствием спросил Митчелл. – А я ей говорил, что никто не мешает джем, сыр и «Мармайт», – но разве она кого-нибудь слушает, не говоря уж…
– Вы чувствуете этот запах? – перебил Скандар.
Их единороги громко завизжали. Негодяй встревоженно забил чёрными крыльями и торопливо попятился из воды на берег. Его страх передался по связи Скандару, резонируя с его собственным.
«Только не здесь, – подумал он. – Не может быть».
Фло схватила его за руку:
– Скар, что это?
Но порыв ветра заставил её глаза округлиться от ужаса, и Скандар убедился, что ему не почудилось. Она тоже уловила этот запах: удушающую вонь от разлагающейся кожи, гниющих ран и смерти. Так пахнет лишь одно существо на свете.
– Нужно скорее убираться отсюда. Раз вонь такая сильная, значит, он где-то совсем близко!
Скандар побежал к Негодяю, чтобы взлететь, не дожидаясь появления угрозы.
Шея единорога была вся мокрой от пота. Он завизжал, увидев что-то в воде, его глаза то краснели, то снова чернели. Скандар тоже посмотрел вниз. Его друзья встали по бокам от него.
В ушах у Скандара зашумело, и он едва расслышал, как Фло вскрикнула, Митчелл чертыхнулся, а Бобби ахнула.
В реке лежал дикий единорог.
И он был мёртв.
Мозг Скандара отказывался воспринимать увиденное. Потому что это казалось невозможным.
– Я не понимаю, – прохрипел Митчелл. Услышать такое от него было само по себе из ряда вон выходящим.
Бессмертная кровь дикого единорога, окрасив камешки и траву вокруг него, смешивалась с прозрачной водой. Над большой раной в груди уже кружились первые мухи. Скандар предположил, что тело, должно