Хозяйка для оборотня и прочие неприятности - Мун Эми

–… Сказал, что всегда любил только свою жену, – напомнила с обидой. – Что хочешь дать вам шанс. Ириша все поняла и раскаивается. Так почему ко мне пришел?

– Я ошибся…

Елизавета прыснула и отвернулась к окну, чтобы скрыть подступившие слезы. Ошибся! Как будто от этого ей должно стать легче…

– … Элис, – вновь тронул за рукав, – я…

– Ой!

От ее крика, кажется, дрогнули стекла. Да плевать!

Старик! Тот самый, которого она в больницу подвозила. Что он делает около ее салона?! И почему не хромает? У него же трещина в кости!

Вскочив на ноги, Елизавета прилипла к окну. А старик будто этого и ждал.

Повернулся к ней, одарил белозубой молодой улыбкой и поднял руку, показывая на пальцах два:

– Два дня, – грохнуло залпом в ушах. – Два!

А потом шустро посеменил прочь.

Елизавета без сил опустилась на место. Да что это за чертовщина?! Ей срочно нужно в больницу. Узнать, почему сбежал дед.

***

– Второй переулок… второй переулок… Где он, черт возьми?!

Елизавета побарабанила носочком ботинка по асфальту и еще раз оглянулась. Навигатор привел ее сюда, но больницы, в которую перевезли странного деда, рядом не наблюдалось.

– Старик Хоттабыч, блин, – прошипела, разворачиваясь обратно. – Не мог же он испариться?

Тем более вместе с больницей.

Вчера Елизавета быстренько распрощалась с ошарашенным Романом и помчалась в приемный покой, куда накануне привезла старика. Но ее расспросы молоденькая регистраторша ответила, что да, был пациент, но его почти сразу перевели в другую больницу. Адрес тоже назвала.

Только никакой больницы тут не оказалось.

Позавчера она весь день потратила на поиск этого места – вымокла и продрогла, хоть вой! Вчера пыталась разобраться – может, напутали? – и попутно отбивалась от Романа.

Насчет замужества он не шутил. И не понимал, почему Елизавета вдруг носится по осеннему Новосибирску, разыскивая несуществующий адрес. Предлагал плюнуть на все и поискать лучше ЗАГС.

Елизавета нахмурилась, вновь оглядывая стену дома.

Непонятно, что терзало душу сильнее: чертовщина с этим стариком Хоттабычем или внезапная активность Романа.

Мужчина клятвенно заверял, что все понял, и лучше Елизаветы женщины нет. И сегодня пригласил ее в любимый ресторан, прислав с курьером шикарный букет пионов, среди которых пряталась записка, полная нежных слов.

И вместо того, чтобы мчаться домой и готовиться к свиданию, Елизавета опять занимается не пойми чем!

– Мяу!

– Черт! – отпрянула в сторону.

Чуть ногу не свернула. Хорошо, что полусапожки без каблуков. А ведь могла в лужу сесть! Во всех смыслах.

– Мяу! – печально согласился… кот?!

– Че-е-ерт… – прошипела, рассматривая худенькую тушку, прижавшуюся к одной из стен. – Что за… – и потерла лицо.

Перед ней сидел короткошерстный длиннолапый котище с ядовито-зелеными глазами. Светло-седой мех топорщился иглами, а на морде застыло лукавое выражение.

– С-старик Х-хотабыч? – пробормотала, щипая себя за руку.

Похоже, у нее крыша того… ку-ку.

Кот обиженно фыркнул. Встал, потянувшись всем телом, и направился за угол дома. На полпути обернулся и снова мяукнул, мол, ты идешь или как?

И Елизавета пошла.

Нет, побежала!

Она обязана догнать этого кота! Нутром чуяла! Иначе не сможет спокойно жить, не разобравшись в этой мистике! Не могут люди исчезать, словно их не существовало. Не бывает у них ядовитого цвета глаз! И тем более кот не может быть похожим на…

– Женщина, стойте!

Истошный вопль и визг тормозов хлестнули по ушам. Елизавета в панике оглянулась и последнее, что успела запомнить – яркие фары приближавшегося на огромной скорости авто.

А потом наступила тьма.

Глава 2

– Лекар-р-ря! Срочно зовите лекар-р-ря! И священника тоже! Госпожа покидает нас!

Гутой, очень приятный для слуха баритон вибрировал на краешке сознания и не давал вновь окунуться в спасительную темноту, вынуждая вслушиваться в каждое слово.

Ну зачем так орать? Голова раскалывалась на части, в ушах звенело, а кости… о, ее бедные кости! Кажется, машина не ударила, а сплясала на ней зажигательный твист.

Машина!

– М-м-м, – застонала Елизавета, силясь приоткрыть веки.

– Поторопитесь! – продолжал басить мужик. – Госпожа на последнем издыхании.

«Сам ты на последнем издыхании, сволочь», – пронеслось в голове.

Что за доктора такие? А как же врачебная этика? Хоть бы водички кто подал – горло крючьями дерет, слова сказать невозможно!

– М-м-м, – захрипела, с трудом размыкая веки.

Зря старалась! Кроме расплывчатых пятен, ничего не видно. Темно совсем. Ночь, что ли? На периферии зрения колыхнулось белое пятно. Степенно подплыло ближе.

– О, Владыка всего сущего, – пропело пятно зычным церковным голосом. – Прими дщерь твою Элизабетту фон…

Ее что, отпевают?!

От страха и возмущения сил заметно прибавилось. Невероятным усилием воли Елизавета отлепила язык от нёба.

– С-с-сгинь…

Пятно поперхнулось молитвой. Звенящая тишина повисла в воздухе, но ненадолго.

– Она не похожа на умирающую, сын мой, – заметило с упреком. – Томас?

– Кхе… – отозвался еще один голос. – Минутку…

Запястье обхватили цепкие пальцы.

– Если понимаете меня, леди, дайте знак…

Еще и леди вдобавок к сэру! Елизавета все меньше понимала, что тут происходит, но очень хотела разобраться. Силы прибывали, и на этот раз ей удалось сжать кулак.

– Она в сознании. Раб, принеси воды.

Раб?!

Елизавета распахнула глаза шире.

Несколько раз моргнула, прогоняя остатки сна. Медленно, но пятна приобретали четкость, вырисовывая странную до чертиков картину.

Комната какая-то.

Очень темная – только лампадка горит в углу, бросая тени на грубую каменную кладку стен и… ковры? Нет, гобелены! Огромные полотнища от потолка до пола с изображением каких-то монстров и битв с ними.

Взгляд скользнул ниже и наткнулся на потухший камин и шкуру рядом не самого презентабельного вида. Рядом стоял массивный стол с огромным количеством пузырьков.

Сбоку шевельнулась белесая тень, и Елизавета повернула голову.

– Ох…

Выдохнула, разглядывая довольно молодого мужчину в белой сутане и характерной стрижкой под горшок. Что здесь забыл монах?!

– Вы очнулись, госпожа, – белозубо улыбнулся мужчина. – Воистину, это чудо. Владыка милостив…

Его выразительные темные глаза блестели, а лицо выражало крайнюю степень одухотворенности. Казалось, над густой шевелюрой вот-вот воссияет нимб.

– Владыка всегда милостив, но не будем забывать о науке, – сварливо отозвался другой голос.

Рядом с монахом возник мужчина постарше – ближе к пожилому возрасту. В отличие от худощавого монаха, он был плотным, носил темные одежды, а его волосы коротко остриженые волосы топорщились грязно-седой щеткой.

– Позвольте проверить пульс и дыхание, госпожа? – закряхтел, доставая деревянную трубку.

Да что за шутки такие?!

Кто эти люди?! И что за странное место?!

Елизавета уже собралась как следует возмутиться, но мужчина подхватил ее руку.

– А-а-а-а! – завизжала не своим тонким голоском и шарахнулась в сторону.

Попыталась это сделать.

Это не ее рука! У нее нет таких пальцев-сарделек. И ужасных темных пятен на коже! А ногти? Они что, обгрызены?!

И что это… живот? Она беременна?!

– Ох, госпожа, успокойтесь, – засуетился лекарь. – Прошу вас…

– О, Владыка всего сущего, – взвыл монах. – Даруй нам свое благословение, дабы дщерь твоя Элизабетта…

Какая, к черту, Элизабетта?! Она Елизавета!

– Вон! – заорала что есть сил. – Оставьте меня!

Да что с голосом?! Почему она пищит, как молоденькая девица, увидавшая мышь?

Пока Елизавета соображала, мужчины исчезли из комнаты – только дверь хлопнула.

О-о-ох…

Елизавета потерла лицо. И тут же принялась его ощупывать. У нее не такой нос! И нет второго подбородка! А волосы? Они что, отросли?! Один из локонов соскользнул на грудь, привлекая внимание к своей длине, а заодно и к пышности бюста. Какой это размер – четвертый? Или весь пятый?! Не могла ее задорная полторашечка распухнуть до таких размеров!