Дальше некуда - Людмила Белаш

— Дальше некуда, ваше высокоблагородие, — настал черёд Дивова усмехаться. — Дальше — океан, три тысячи миль до Ванкувера. А здесь кончается империя и начинаются чудеса, в чём я убедился лично. Впрочем, если вам будет угодно снарядить «Оказию», чтобы доставить меня в Америку…

— На Аляску! — громыхнул Володихин. Штофы на столе испуганно покачнулись.

— В Захарьевский острог, — Леонтий укоризненно сократил размах коменданта. — Посидит месяц-другой, одумается… У нас так мало образованных и благородных людей, Сергей Петрович! Как можно лишать себя светского общества?

— Итак, я готов рассказывать, — предложил Дивов, словно и не звучало угроз. — Вот, господа, сижу я в пу. Скука смертная. Кто сомневается, может провести там денёк — меланхолию гарантирую. Опять же, юкола. Собаки, не премину заметить, и те сейчас китовым мясом обжираются…

Дивов поднял глаза горе и сделал художественный полуоборот туловищем, набираясь вдохновения. Комендант единым махом заглотил порцию мексиканской водки — как воды выпил, — после чего утёр свои знаменитые усы.

— …а люди водочку попивают.

Поняв, что полковника намёк не проймёт, Логинов нацедил Дивову текилы и молча подал, сопроводив этот жест красноречивым взглядом, буквально приказывающим: «Пей!»

— Сердечно вам благодарен, отец протоиерей… Ah! c’est bien, bien barbare, cette boisson — là![3] Тут, представьте, ко мне в окошко кто-то царапается. Явно не собака — пу на сваях, нарочно над землёй поднято, чтобы лайки или каменные мыши не залезли. Приоткрываю я окно, а там… обнажённая девушка, voilà une vraie beauté![4] прекрасная, как сама весна!

— Ко мне бы кто залез, — вслух позавидовал агент.

— Боюсь, ваша половина окажется у окна первой и поприветствует гостью чем-нибудь тяжёлым. Например, камнем. В голову, — отозвался Логинов.

Здесь и Володихин заинтересовался рассказом, но вида не подал. Просто сел и расстегнул воротничок мундира, а то что-то душно стало.

— Я в изумлении. Это была не лотарянка, господа, даже не из русских поселенцев. Волшебные волосы, словно мантия! Как те чудесные кудри, что скрыли святую Инессу от нескромных взглядов. Не успел я воскликнуть: «Кто вы, прелестница?», как она обратилась ко мне по-французски.

— А рыбий хвост? — нарушил начальственное молчание полковник. — Где рыбий хвост, обязательно присущий русалке? Вы его видели?

— Господин комендант, у вас была няня? — раздражённо бросил Дивов. — Я надеюсь, вас не батюшкины денщики воспитывали? Нянюшка непременно сообщила бы вам, что феи иногда сбрасывают оперение, крылья и прочие атрибуты фауны. Людям они предстают в чём мать родила. Могу я просить вас не перебивать меня? Так вот, эта чаровница сказала: «Монсиньор, я вижу, что вы русский офицер и дворянин. Я умоляю — помогите нам!»

— Дичь, — пробурчал Володихин. — С чего бы фее, едва увидев вас в окошке пу, делать столь далеко идущие умозаключения?

— Во-первых, феи — волшебницы, им открыто тайное знание, — легко парировал Дивов. — Во-вторых, не надо никакого чародейства! Если на затерянных островах, на краю мира, небритый мужчина сидит взаперти в рыбном амбаре, одетый в одно исподнее и распевает на чистом языке Вольтера «Давайте любить, танцевать и петь!» — то это непременно русский офицер. Я благодарю Бога, что не затянул тогда «Марсельезу», иначе бы красотку ветром сдуло…

— …а я бы задумался о переводе вас в Захарьевский острог за пение революционных песен, — закруглил Володихин. — Дальше!

— Она сказала «нам», — Логинов не упускал ни единого слова. — Что же, их было несколько?

— Господа, — агент прикрыл зевок ладонью, — стоит ли всерьёз обсуждать чьи-то галлюцинации? Кроме корнета, никто это морское чудище не наблюдал, а мы толкуем о небылицах как о чём-то натуральном. Мсье Дивов, вы умелый охотник на бобров — но ради Бога, не утомляйте нас побасенками. Сейчас я напишу приказчику записку, чтобы он выдал вам штоф водки… если комендант позволит… и отправляйтесь в пу!

— Вы не верите слову дворянина, милостивый государь? — выпукло и враждебно взглянув на агента, помрачнел Дивов. — Но может быть, вы поверите своим глазам?

С этими словами он извлёк из-под нательной рубахи…

«Пистолет!» — мелькнуло в уме у Володихина. Несмотря на обширный торс, полковник был на диво скор в движениях и мгновенно изготовился запустить в ссыльного полным штофом. Но предмет в руке Дивова оказался лорнетом — несомненно золотым и украшенным драгоценными камнями. Раскрыв его, ссыльный с презрением лорнировал застольную компанию, словно старая княгиня на балу — выводок молодых графских дочек.

— Как вы можете объяснить появление этого предмета на Пойнамушире? Держите. Его мне дали в доказательство. Надеюсь, вам ясно — будь эта вещица моей, я бы нашёл возможность продать её и не прозябал бы в роли зверобоя.

— Весомо, — куда тише, чем прежде, заметил агент, вместе со всеми склонившийся над изящной вещью. — Парижская работа, причём старинная.

В том, что касалось ценностей и денег, агенту можно было доверять всецело. Он начал служить компании, когда ещё были в обращении английские гинеи. Через его руки прошло много дорогого товара, и Володихин подозревал, что не весь товарец дошёл по назначению.

— Присаживайтесь и продолжайте, господин Дивов, — комендант скосился на босые ноги ссыльного, но решил стерпеть присутствие за столом расхристанного арестанта.

Иностранные русалки с золотыми лорнетами, плавающие без надлежащих паспортов в российских территориальных водах — это уже не байки удалого гусара, а повод для разбирательства.

Через бесшумно приотворившуюся дверь в канцелярию проник комендантский кот Ирод, блестя огромными берилловыми глазами и топорща усы, белые, гладкие и упругие, будто очищенные ивовые прутья.

Очевидно, легкомысленные беседы с дамами утомили его и он решил присоединиться к серьёзному мужскому разговору. Незаметно стянув со стола звено горбуши, кот устроился у мягких сапожек протопопа, внимательно прислушиваясь к докладу Дивова.

— Пожалуй, я освобожу вас из-под ареста, — решил полковник. — В роли офицера вы будете куда полезнее.

— Какая наглость! — бушевал тем временем агент. — Какое беспардонное нахальство! Промышлять бобра в наших угодьях! Сергей Петрович, настоятельно прошу вас принять самые безотлагательные меры к пресечению незаконного промысла!

— Я готов! — пылко предложил свои услуги Дивов. — Ваше высокоблагородие, дайте мне шлюп и отряд морской пехоты! Вдребезги разнесу этот разбойничий притон, а главарей доставлю в кандалах. Господин полковник, неужели вы допустите, чтоб всякий сброд хозяйничал у вас под носом? Кровь русалок вопиет к возмездию!