Среди проклятых стен - Лорен Блэквуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В каждой комнате горело по камину, однако ни света, ни тепла не ощущалось. Я никогда не видела в столь нарядно украшенном доме почти полное отсутствие… цвета. Здесь встречались и ковры, и подушки, и корзины, и гобелены, сотканные в традиционных зеленых, желтых и красных цветах. Но все они выглядели безжизненными, потускневшими от солнца и времени. Прекрасные изделия ручной работы сочетались со стенами и мебелью, которые, казалось, принадлежали другому миру. Изобилие золота, филиграни и орнаментов, чрезмерно плотные узоры, которые не оставляли места для воздуха. Не говоря уже о том, что все в комнатах выглядело как-то не так. Гобелен на стене висел криво, пара ковров лежала не по центру, мебель располагалась в странных местах… Кто бы ни украшал дом, он явно не заботился о порядке и эстетике комнат.
Главный зал представлял собой большое квадратное помещение; когда в своих блужданиях по дому я добралась до другого конца лестницы, то обнаружила внизу Пегги и еще трех человек – они о чем-то шептались. Один из них, пожилой мужчина с усами, заметил мое приближение и ткнул Пегги локтем, вынуждая остальных взглянуть в мою сторону. Мгновенно разозлившись, я нащупала под платьем нож, но доводы рассудка быстро меня успокоили. Эти люди стояли с Пегги, а значит, скорее всего, работают здесь, как и я.
Было сразу ясно: Пегги – единственная из слуг, кто не работает на улице, поскольку ее лицо имело цвет бетона, в то время как лица остальных светились румянцем от солнца. Я никогда раньше не видела такое количество белых людей в одном месте. Мы, в отличие от других стран, не относились к колониям, поэтому мой опыт ограничивался редкими визитами вполне дружелюбных миссионеров или активистов.
Но, видимо, в этом крылся определенный смысл. Ни один местный не осмелится ступить в дом, на который наложен Сглаз. Наем чужеземцев, незнакомых с проклятием, гарантировал, что работник будет оставаться до тех пор, пока ему хорошо платят.
– Это Андромеда, – сказала Пегги. – Дебтера.
– Наконец-то ты выбрала кого надо. – С этими словами мужчина средних лет с черными волосами и сединой на висках хлопнул Пегги по спине – наверное, слишком сильно, потому что та в ответ сердито шикнула на него.
– Ты про каждую так говорил, Том. – Женщина с ярко-рыжими волосами и необычайно голубыми глазами хмуро покосилась на меня. – Ей, должно быть, не больше шестнадцати.
– Да, но она повидала войну, – возразил мужчина, указав на мой шрам. Я поборола желание закрыть его ладонью.
Мне казалось, что это Пегги предпочитала выбирать наряд под стать своим мрачным манерам, но и трое других слуг были в одежде такой же темно-серой, как и окружавшие нас унылые стены. По правде говоря, такой выбор был обусловлен не столько модой, сколько практичностью: все шерстяные ткани окрашивались в одной бочке. Но они до странности хорошо подходили к этому дому. Словно призраки, облаченные в тени.
– Это Том, – начала представление Пегги. – Он заботится о содержании дома. Это Эмма, мы вместе занимаемся стряпней и починкой вещей. А Эдвард, – старик кивнул мне с легкой улыбкой, его глаза светились добротой, – ухаживает за лошадьми. Уборкой занимаются все. – Она посмотрела на меня в упор. – В том числе и ты.
На самом деле мне платили за то, чтобы я очистила дом от Сглаза, а не от грязи, но этот вопрос придется обсудить с мистером Рочестером.
– Всего четыре человека ухаживают за таким огромным домом?
– Больше никого не осталось, – ответила Эмма.
Повисло угрюмое молчание. Разумеется, спрашивать не было нужды, ответ был очевиден: все остальные слуги ушли. Эмма привалилась к Тому, и тот успокаивающе погладил ее по голове. Эдвард прочистил горло – резкий звук нарушил тишину.
– Почему никто здесь не носит амулетов? – поинтересовалась я.
– Суеверная чушь, – фыркнула Пегги, отмахнувшись от моих слов, как от чего-то омерзительного. – Нас защищает наш Бог.
Я посмотрела на остальных, но они, похоже, намеренно избегали моего взгляда. Тогда я сделала глубокий вдох, стараясь подавить раздражение.
– Мы поклоняемся одному Богу. Он создал врачей, чтобы они назначали лекарства, так же как дебтер, чтобы те изготавливали амулеты.
– Деревенский вздор, – проворчала она, и мне пришлось прикусить язык, дабы не огрызнуться в ответ. Она указала на вход в комнату, где огонь горел ярче, чем в остальных. – Ужин в столовой.
– Удачи, – проговорил Том с ободряющей улыбкой.
– Удачи не существует, – сказала ему Эмма, когда все четверо зашагали прочь по коридору, – в том-то все и дело.
Войдя в столовую, я словно попала на спиритический сеанс: все поверхности здесь, кроме пола, были уставлены свечами. Длинный деревянный стол дополняли вычурно украшенные стулья. Комната была предназначена для званого ужина, тем не менее во главе стола сидел один-единственный человек в темной рубашке с воротником-стойкой и длинном пиджаке. Должно быть, он услышал, как я вошла, потому что тут же развернулся на стуле. Его белозубая улыбка сияла ярче любой свечи в комнате.
Даже в полумраке я сумела разглядеть, насколько он красив. Тугие кудри коротко подстрижены, особенно по бокам и сзади, и аккуратно выровнены вдоль линии роста волос. Скулы точно гладкий камень, широкий симметричный нос, морщинки от смеха словно боготворят улыбку, которую обрамляют. И если его темно-коричневая кожа при свете дня выглядит столь же ангельски, как и в сиянии свечей, то следующие несколько месяцев, боюсь, мне не пережить.
Он был прекрасен, и мне вдруг подумалось: возможно, для него имеет значение, что я не так привлекательна.
– Андромеда? – Мужчина отложил в сторону несколько свитков и встал. – Добро пожаловать. Проходите, присаживайтесь.
– А остальные присоединятся к нам? – спросила я.
– Надеюсь, вскоре. Но ничего страшного, мы можем начать и без них. – Он указал на стол с дымящимися блюдами. – Вы, наверное, проголодались с дороги.
Я подошла к столу, но в соответствии с приличиями остановилась в нескольких шагах от него. На шее мужчины висел такой же серебряный амулет, как и у меня: тонкий, плоский, с гравировкой и намотанными цветными нитями, которые обычно можно увидеть на универсальном амулете. По крайней мере, он оказался мудрее Пегги.
Так мы стояли несколько долгих секунд, пока его теплая улыбка постепенно не сменилась натянутой и вежливой. Я вдруг осознала, что добропорядочный мужчина не позволит себе просто так прикоснуться к незнакомой женщине. Я протянула руку, и он мягко пожал ее. Я мгновенно шагнула в сторону, заняв оборонительную позицию, мышцы напряглись, когда он… выдвинул передо мной стул. Я сглотнула, мое лицо залила краска смущения. «Ты больше не на улице. Никто не собирается на тебя нападать. Никто не отнимет твои вещи». Я быстро села, склонив голову, чтобы
