Железный гром. Том 1 - Алексей Леонидович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О подобных вещах я думал с момента моего, если можно так сказать, «выздоровления», уже второй день к ряду. Знания Дивислава пыталась с высоты прожитых веков обработать моя вторая часть, что некогда была Дмитрием. Но процесс шел и в обратную сторону, я (Дивислав) запоем поглощал информацию доступную мне (Дмитрию) и при этом, точно также пытаясь ее принять, осмыслить, как-то уложить на имеющийся у Дивислава пускай и детские, ничтожные по сравнению с Дмитрием, жизненный опыт и знания. От подобных фортелей и вывертов сознания (или все же сознаний?) голова буквально шла кругом. Поэтому размышлять относительно новой для меня, прежде всего меня-Дмитрия, информации и анализировать ее по-новому, не девственными мозгами Дивислава, а умственным аппаратом Дмитрия и прилагающийся к нему базой данных, я старался в одиночестве, чтобы не выглядеть со стороны человеком стебнутым пыльным мешком. Становится юродивым в мои ближайшие планы не входило.
Передав весть, Ладислав помчался домой, а я потопал по до боли приевшейся Дивиславу, но абсолютно непривычной и чуждой Дмитрию, раскисшей весенней дорожке, направляясь в гости к своему старшему брату. Подобного рода шизофрения, когда знакомое является незнакомым, меня теперь в часы бодрствования донимала почти постоянно. Чувствовал я себя психом, самым настоящим. Происходящее со мной пугало, но и одновременно разжигало любопытство, что же будет дальше? Оставалось лишь надеяться, что однажды не проснусь с третьей или, не дай Боже четвертой, своей же собственной хронологической личностью, но из другого временного потока.
В целом же я (Дмитрий) был доволен произошедшим, я (Дивислав) к подобному переселению относился хоть и не без интереса, но с осторожностью
Глава 2
На завалинке у дома, греясь под ласковыми лучами, судя по всему, апрельского солнца, поскольку равноденствие наступило еще три недели назад, сидела жена Градислава с двумя соседками. Женщины оживленно беседовали, а у них в ногах копошились, лепя куличики, пятеро детишек, двое из которых были моими племянниками. Чуть поодаль под присмотром петуха паслась другая женского рода компания куриц с выводком смешных желтых цыплят, тоже активно и громко кудахтающих.
— О! Див! Как твое здоровье? Ты к брату? — спросила Новица.
— Уже лучше. К брату.
— Ну, ступай тогда, он дома с Бериславом, после охоты отдыхают, да порванного кабаном бериславого пса оплакивают. Жалко собачку, хорошая была, зверя за версту чуяла … — Новица горестно вздохнула.
Только я направился к входу, как из дверного проема выпорхнула Ружица — родственница жены брата. Она шла почти невесомо, гордо расправив плечи. Соломенного цвета волосы и тусклое зеленое платье из крапивной ткани трепал легкий ветерок. В племени практически вся тканевая одежда изготавливалась именно из этого растения. Прямо как в сказке Андерсена «Дикие лебеди», где героиня сплела братьям рубашки из крапивы, чтобы освободить их от колдовских чар. Дмитрий раньше с такой одеждой из крапивы не сталкивался, но на первый взгляд это волокно мало чем отличалась от льна. Лен же весь уходил на плетение сетяных ловушек и рыболовных сетей. Подобное использование льна было не лучшим выбором, более влагостойкая конопляная пенька для этих целей подходила куда как лучше.
Интересной для Дмитрия показалась и история Новицы. Градислав свою жену в свое время, несколько лет назад, похитил в соседнем племени, заодно, пользуясь случаем, прихватил и ее двоюродную сестру — Ружицу. Сейчас четырнадцатилетняя Ружица числилась невестой на выданье, но, как я понял, Градислав эту девушку берег специально для меня, благо, что через пару месяцев мне стукнет тринадцать, а значит, по местным обычаям, я обрету и совершеннолетие.
— Здравствуй, Див. — Ружица приветливо улыбнулась и пропорхала мимо, обдав меня запахом травяных настоек, что источали ее волосы.
— Сестра, сядь рядышком, посидим вместе, — позвала ее Новица.
Ружица молча присела, при этом с любопытством стреляя в меня своими серо-зелеными глазищами. А я же замер на месте соляным столбом. На сей раз, подзависая, притормаживал Дивислав. Девушка ему нравилась, если не сказать больше. Дмитрий оценивал ее куда как с большим скепсисом. Моей второй иновременной половине более приглянулась тридцатилетняя соседка сидящая справа от Новицы. М-да, … Короче говоря, теперь мне нравились и малолетняя пигалица, и соседка — дочка троюродной сестры деда Яробуда. С ума сойти!
Все три женщины откровенно пялились на меня, и даже их дети заинтригованные установившейся тишиной и, определив объект всеобщего внимания, бросив играться, смотрели на меня.
— Дивислав, с тобой все хорошо? Твое лицо стало красным, как раскаленное железо? Почему-то это с тобой случается только при виде Ружицы.
— Мы — дети Костра!..
Отвернувшись, резко ответил, разозлившись на женщин и, тут же постаравшись отринуть все эти сумасбродные мысли, я вошел в дом.
Ну как дом? Дом — это громко сказано. Точнее говоря для Дивислава отапливаемый по-черному, врытый в землю сарай являлся хорошим таким, полноценным домом, а моя вторая личность Дмитрия оценивала данную неказистую постройку, мягко говоря, несколько иначе.
В свете дверного проема виднелись восседающие на бревне две черные фигуры. Одной из них был Градислав — заросший каштанового цвета бородой и волосами до плеч. Не только цветом растительного покрова, но даже чертами своего лица он как-то неуловимо походил на бурого медведя. Второй фигурой был Берислав — мужчина лет за тридцать пять, с потрепанной жизнью физиономией, с бородой и такими же длинными волосами, посеребренными обильной сединой. Лицо Берислава расчерчивали шрамы, целый их набор — тут были следы и от волчьих зубов, и от жала стрелы и от копья.
Глава 3
Оба, и Град и Берислав, одеты в обносившуюся обиходную одежду. Что у одного, что у другого в левом ухе были вставлены медные серьги в форме колец — знак воинского «сословия». Впрочем, точно такие же серьги были у всех мужчин, которые на постоянной основе участвовали в военных походах, а у жителей Лугово процент воинов даже зашкаливал в отличие от других, более мирных весей племени. Ну, оно и понятно, столица как-никак! Единственным исключением был мой дядька, военный вождь драговитов Гремислав, он был счастливым обладателем серебряной серьги и шейной цепочки — гривны.
