Мой парень из Параллельного мира (СИ) - Лаванда Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Учебники брошены в уже подшитый и постиранный рюкзак, у Лизы тоже полная готовность покинуть кабинет. Я хочу как можно скорей выскочить в коридор, но дорогу преградила любимая всеми Тейлор. Она выше меня на целую голову, и перед моими глазами оказывается её подвеска с одинокой каплевидной жемчужиной. Поднимаю глаза на лицо королевы класса, которая уж точно никогда не будет собирать книги из грязной лужи. И я ведь даже не иронизирую, когда говорю, что она любима всеми. Это чистая правда! Всего за месяц незнакомка невообразимым образом стала всеобщей любимицей не только нашего одиннадцатого "А", но и всей школы. Отличница, симпатичные золотистые кудряшки, море талантов. И вязать она умеет, и бегает быстрей всех, и голосу её все соловьи земного шара позавидуют. А как же парни вьются вокруг Кузнецовой, тая подобно апрельским снеговикам! Девушка и не против: флиртует да смеётся. Наслаждается, блин.
— С дороги, Ульяночка, — тянет сладким голоском. — Сегодня автографы не раздаю.
— Но это ты встала на моём пути.
— На твоём? Как странно… Я думала такие, как ты должны разбегаться при виде меня…
Она как бы случайно (конечно, нет) толкает меня плечом и уходит очень горделиво и по-королевски грациозно под подхихикивания её новоявленных фанатов. Прямо как в одном из тех фильмов, что я с мамой смотрю по вечерам.
Но я буду не собой, если оставлю всё вот так, и говорю ей в спину:
— Разбегаться? Это поэтому у тебя всё никак не завяжутся отношения? Всё воркуешь да воркуешь с мальчиками, а кроме флирта ничего и нет. Разбегаются?
Кузнецова остановилась и посмотрела на меня, сощурив глаза.
— Что смотришь? — продолжаю. — Сколько попыток у тебя уже провалилось?
Конечно, моя бравада не имеет смысла, и я знаю, что Тейлор может хоть десять отношений одновременно завести с её-то популярностью.
— И это говоришь мне ты? — отмерла она наконец.
— Не обращай внимания, — Лиза пытается меня успокоить и дёргает за руку.
Я уже и забыла, что она рядом.
— Это говорю тебе я!
— А тебе, Морозова, ворковать даже не с кем.
Ладно, Кузнецова. Ты меня сделала. Снова.
— Пошли домой через парк? — возвращает меня к реальности Гусева, пока я провожаю взглядом победительницу во всём, за что берётся.
— Да, давай, — покорно соглашаюсь.
Лиза в удовлетворении от моего ответа утвердительно машет головой, и её рыжее удлинённое каре качается в такт. Она вообще очень милая — не зря эта скромная девчонка моя подруга.
Через парк идти приятней нежели по шумному пыльному городу. Правда, идти на двадцать минут дольше, но иногда оно того стоило. Лёгкий ветерок покачивает чудом уцелевшие с прошлого года уродливо засохшие листья, греющиеся под солнцем. Я не замечаю неровность асфальта и слегка запинаюсь, когда Лиза делает глубокий вдох и переводит свой взгляд на меня.
— Ульян…
— Что? — отвлекаюсь от созерцания голых февральских деревьев и переключаю своё внимание на подругу.
— Помнишь Полину?
— Какую Полину?
— Ну, Снегирёву, — глаза подруги горят какой-то странной для меня надеждой.
— Я не знаю кто это. А что?
— Ульян…, — а теперь она нервничает.
— Да что?
— Вспомни. Осенью она у тебя одолжила книгу.
— Так вот куда… Стоп. Я не помню. Я бы запомнила, что кто-то брал у меня книгу. Не очень-то весело краснеть перед библиотекарем. А кто такая Снегирёва?
— Уль, ты не шутишь? — мне кажется, что всегда спокойная Лиза выглядит слишком возбужденной и уже начинаю напрягаться.
— Это ты шутишь. Извини, но неудачно. Почему я должна помнить всех мимо проходящих?
Это забавно, но именно в этот момент вчерашний серый кот снова явил себя — всё так же не спеша, до наглости лениво принялся переходить нам дорогу, вынуждая меня и Лизу начать неуклюже топтаться в попытках избежать столкновения с пушистиком. И даже не посмотрел, чтобы убедиться, не против ли вообще другие участники пешеходного движения таких неожиданностей. Каков наглец!
— Но Полина… — Гусева, в отличие от меня, отвлекаться не намерена.
— Ещё немного, Лиза, и я начну ревновать, — раздражённо фыркаю. — Она просто приобрела модификацию.
Оглядываюсь назад, но кота уже и след простыл. Только трое мальчиков лет двенадцати, ведущие активную беседу, пожилая пара с пакетами из продуктовых магазинов и собака, вынюхивающая что-то в мусорном контейнере.
— Что? — слышу недоуменный голос Лизы.
— Ну, на биологии же говорили. Эвглены теряют зелёный цвет, если поместить их в тёмное место. Значит Полина просто стала другого цвета, и ты её не замечаешь. Может стоит осмотреть все шкафы в школе? Или подвал?
Передразниваю интонацию нашей биологички, а сама мысленно колочу Тейлор кулаками. Представляю её ошарашенное лицо, смятое, как сдутый мяч, от моих ловких ударов. И вся эта картина сопровождается моим злодейским хохотом, какой бывает только в детских мультиках или в нашем воображении.
— Не смешно, вообще-то, — вздыхает тем временем подруга. — Почему её никто не помнит? Я не понимаю, Ульян! Её не помнишь даже ты. Снегирёвой нет уже месяца два.
— Приболела? — пытаюсь иронизировать.
— Нет, это я приболела. — Она обнимает себя за плечи, как и всякий раз когда нервничает. — Если никто кроме меня не замечает ничего странного — значит проблема у меня. Её нет на фотографиях, нет в классном журнале — нигде нет!
Иногда я совсем не понимаю свою подругу. Вот, например, как сейчас. Она, что называется, высококвалифицированный специалист делать из мухи слона и паниковать без повода. А то и вовсе погрузиться в какие-то свои фантазии. И ладно бы это касалось только её самой, но ведь её тревоги тянут свои длинные тощие пальцы и кладут мне на плечи. Теперь и мне тревожно. А почему? Уже и не важно. Важно лишь одно: надо теперь успокаивать свою любимую подругу-трусишку, чтобы и самой успокоиться. Это надо же — Гусева даже в классный журнал успела залезть со страху!
Глава 3, в которой утро начинается не с кофе
Ульяна
Ночью мне снятся безумные сны с чёрными тенями. Полупрозрачные силуэты стояли под окнами и дверями, окружили весь дом, а их светящиеся в темноте глаза смотрели на меня, следили и двигались вслед за мной. Я
