Витой посох. Пробуждение - Иар Эльтеррус

Об этом Кенрик раньше слышал и поежился. А вдруг он чемто не понравится таможенникам? Вдруг обратно отправят? Что тогда делать? Юноша не знал, но истово надеялся, что этого не случится. В Тории ему делать совершенно нечего. Снова возвращаться в местную управу помощником писаря? Пусть избавят Трое от такого!

- Благословение Трех, - подошли к нему двое воинов. - Следуйте за нами, молодой человек.

- И вас, почтенные, пусть они благословят… - низко поклонился Кенрик. - А куда идти?

- За нами, - повторил один из подошедших.

Счастье еще, что в Игмалионе говорят на том же языке, что и дома у Кенрика. Казалось бы, невозможно - разные каверны, никто не знает их реального расположения относительно друг друга, а язык одинаковый. Чудеса, если разобраться. В свое время, узнав об этом, юноша сильно удивился и долго пытался понять, как такое вообще возможно, то так ничего и не понял. Однако был рад - не пришлось в срочном порядке учить чужой язык.

Шли недолго, воины завели Кенрика в здание таможни, провели по нескольким коридорам и остановились возле самой обычной, ничем не примечательной двери.

- Вам туда, - хмуро бросил один.

- А кто там?

- Господин допросчик. Идите, он ждет.

Взяв себя в руки, Кенрик осторожно постучал.

- Войдите!

Он толкнул дверь и вошел. За столом напротив входа сидел средних лет светловолосый мужчина с пронзительным взглядом. Его лицо было непроницаемым.

- Благословение Трех, почтенный! - склонился в низком поклоне юноша.

- И вам того же, - безразлично ответил допросчик. - Проходите, присаживайтесь. Вещи прошу сдать моему помощнику для досмотра.

В кабинете, как выяснилось, находился еще один человек, но Кенрик его сперва не заметил. Скользкий какойто, одним своим видом вызывающий отвращение молодой мужчина, с губ которого не сходила снисходительная ухмылочка. Юноша едва не вздрогнул, только крайним напряжением сил удержавшись от этого, и покорно отдал ему дорожный мешок со своими скудными пожитками. Ничего запрещенного к провозу он с собой не имел, поэтому не нервничал по поводу досмотра. А вот допрос Кенрика беспокоил, и сильно. Что говорить? Правду? Ни в коем случае! Знает ведь, что творят с потенциальными визуальными магами в той же Тории. Видел костры и колесования! Правда, здесь другая каверна, другая страна со своими законами. Ходят даже слухи, что здесь визуальных наоборот уважают, что здесь им раздолье. Но так ли это? А вдруг нет? Лучше не рисковать, мало ли…

Юноша понятия не имел, что в этот момент совершил самую страшную ошибку в своей жизни, что, скажи он правду, его судьба стала бы совсем иной, не довелось бы пройти через все, что ожидало впереди. Не раз в будущем Кенрик проклинал себя за глупость, но прошлого было не вернуть. Ведь, в отличие от его родной каверны, в этой визуальные маги действительно ценились. Сообщи он, что обладает даром к визуалу, юношу бы проверили и за счет казны отправили в столицу, учиться в Антрайне - Академии Визуальной Магии. Опять же за счет казны.

- Насколько я понимаю, вы не из каравана? - поинтересовался допросчик.

- Вы правы, почтенный, - кивнул юноша. - Просто примкнул к нему. Никто не станет ради одиночных путников активировать портал.

- Это уж точно, - както странно усмехнулся игмалионец. - Что ж, приступим. Можете называть меня данери Хеннор. Разговор нам предстоит долгий, так что располагайтесь поудобнее. Итак, кто вы? Откуда?

- Кенрик Валльхайм из вольного города Ронгедорма, данери. Вот мои документы.

Он выложил на стол подписанную на торийском пограничном пункте портала потрепанную подорожную, полученную еще перед изгнанием из родного города. Данери Хеннор изучил ее, особое внимание уделив печатям пограничных служб, а печатей этих там хватало - за последние пять лет куда только судьба Кенрика не забрасывала. Правда, добравшись до городка, невдалеке от которого располагался портал, он два года не двигался с места, пытаясь заработать денег на переход. И сумел сделать это буквально чудом.

- С какой целью вы посетили королевство Игмалион? - положил подорожную на стол допросчик.

- Эмиграция… - с трудом выдавил из себя юноша. - Я слышал, что в Игмалионе любой может поступить в университет. Я хорошо умею работать с информацией. С архивами. У меня рекомендательные письма есть… там в мешке…

Он показал подрагивающим пальцем на стол у окна, на котором помощник допросчика разложил его вещи. И осматривал каждую чрезвычайно внимательно, чтото записывая в своей тетради. Кенрик не понимал, что происходит - досмотров он проходил немало, но столь дотошного еще ни разу не бывало. Чем мог заинтересовать пограничную стражу королевства нищий писарь?…

- Письма мы обязательно посмотрим, - кивнул допросчик. - Позже. Но скажите, почему вам не сиделось в родном городе? Разве там нет университетов?

- Один есть… - неохотно признал юноша. - Но туда так просто не поступишь. Обучение стоит очень дорого, у моего отца не было столько денег.

- А кто ваш отец?

- Старший писарь городской управы вольного города Ронгедорма.

- Вы во второй раз повторяете - «вольный город», - нахмурился данери Хеннор. - Что это значит? Что город не принадлежит ни одному государству?

- Именно так, почтенный, - подтвердил Кенрик. - Ронгедорм - городгосударство. Вокруг него расположены десятки мелких стран и таких же вольных городов.

- И никто не пытается взять их под свою руку? - удивленно приподнял брови допросчик.

- Многие пытались, - ответил юноша. - Последний раз это случилось около пятнадцати лет назад, герцог Новайра тогда решил захватить все, что сможет. Но вольные города выставили объединенное войско и размазали его полки по земле.

- Надо же… - удивленно покачал головой данери Хеннор. - Но вы так и не ответили почему вам не сиделось дома. Что заставило вас уйти?

- Меня изгнали… - едва слышно прошелестел Кенрик, в уголках его глаз блеснули слезы. Воспоминания о случившемся до сих пор жгли душу огнем обиды.

- За что? - тут же насторожился допросчик.

- Я, работая с документами в городском архиве, случайно забрался в запретную его часть… - понурился юноша, решив не скрывать ничего, кроме главного. - И прочел коекакие старые документы. Рассказывающие правду об основании города, полностью опровергающие общепринятые легенды. Сказал об этом отцу, а он побежал в магистрат и доложил… Он меня предал… Меня тем же вечером арестовали…

- И вас после этого всего лишь изгнали?! - изумился Хеннор. - У нас бы вас тихо удавили, пока не успели проговориться. Ронгедормские магистры, или как их там, очень гуманно с вами обошлись, молодой человек.

- Может быть… - сжал кулаки Кенрик. - Но отец…

- Ваш отец поступил абсолютно верно, - насмешливо бросил допросчик. - Если бы вы немного подумали, то и сами поняли бы это.

- Верно?!. расширились глаза юноши. - Почему вы так считаете, почтенный? Ведь он предал родного сына!

- Давайте разберемся, - еще более насмешливо предложил данери Хеннор. - У вас есть братья или сестры?

- И те, и другие…

- Все ясно. Теперь предположим, что ваш отец не донес. Вы бы рассказали о своих находках друзьям или приятелям?

- Ну, наверное…

- Вот видите? - усмехнулся допросчик. - Из этого следует, что по городу пошли бы ненужные слухи. И ктото другой обязательно довел бы их до сведения магистрата. Там бы быстро выяснили источник. И нейтрализовали его. То есть, всю вашу семью либо обвинили бы в предательстве и казнили, либо тихо уничтожили бы. А так обошлось только вами. И то - вас даже не казнили, а всего лишь изгнали. Что же получается? Да, лично вас отец предал, но спас тем самым остальных своих детей. Как бы вы сами поступили на его месте?

- Не знаю… - пролепетал юноша, никогда до сих пор не смотревший на происшедшее с такой точки зрения.

Перед его глазами стояло виноватое лицо отца. Лицо, в которое он, уходя, с презрением плюнул. А делото вон в чем… Папа младших спасал… Трое Благословенных! Да почему же этот мир так гнусен?! Почему ради того, чтобы спасти одного, нужно предать другого?! В ушах звучали едва слышные слова: «Прости, сынок… Я не мог иначе…» А он в ответ плюнул и проклял… Сказал, что у него нет больше отца. Гроша не взял, швырнув протянутый им кошелек в пыль, и ушел не оглядываясь. И как же Кенрику сейчас было стыдно…

- Вижу, поняли коечто, - данери Хеннор отметил заалевшие щеки юноши и снова усмехнулся.

- Понял… - с трудом выдавил тот.

- Хорошо, с вашим изгнанием из Ронгедорма все ясно, хотя мы к нему еще вернемся. Когда это произошло?

- Примерно пять лет назад.

- И чем вы занимались эти пять лет? Почему вам пришло в голову покинуть родную каверну?

Кенрик тяжело вздохнул и приступил к рассказу. А рассказать было что - много чего довелось пройти. И голодал, и холодал, и бит бывал, и в тюрьму попадал - слава Трем, ненадолго. За бродяжничество. Выжить, как ни странно, помогла грамотность - грамотных людей в родной каверне было мало, писарей не хватало. Но он нигде не чувствовал себя дома и через несколько месяцев, немного заработав, снова срывался с места и пускался в путь. Так постепенно и добрался до самой крупной страны родной каверны - Торийского царства.