Не мой типаж - Мира Айрон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Как же Марина любила осень… Конец августа — уже почти осень. А дальше будет только лучше: ковёр из листьев, низкое небо, туманы, моросящие дожди… Всё то, что многие терпеть не могут, она обожала всей душой. И если весной почти всегда приходили какие-то напасти, то осенью, наоборот, случались разные удивительные вещи.
Странно, с чего вдруг она задумалась об удивительных вещах? Хотя… Через десять дней, вместе с началом нового сезона, в их галерее состоится открытие новой экспозиции, которую вот-вот привезут из Москвы. Открытие — это всегда волнение.
Возвращаясь после пробежки, она обнаружила на стоянке возле дома, рядом с их машиной, большой чёрный "Вольво" с московскими номерами. Так вот на чём столичные жители понаехали. В этот раз своим ходом, не на самолёте.
На следующее утро история с пробежкой повторилась. В лифте она услышала из его вынутого наушника: "…для никого, только для нас…Давай вечером умрём весело, поиграем в декаданс…".
Этот лощёный столичный хлыщ слушает её любимую "Агату"!
Следующим утром Марина вышла на пробежку пятью минутами раньше, и успела уйти одна.
Однако, когда ещё через день она опять вышла пораньше, он появился одновременно с ней. Странно.
…В обед она встретилась в кафе со старшей сестрой, Верой. Пришлось Марине сидеть в зале для курящих — Вера курила. Несмотря на большую разницу в возрасте — Вера была старше Марины на пятнадцать лет, не так давно они отметили её пятидесятилетний юбилей, — они не могли жить друг без друга и всегда находили массу тем для разговоров. Сыну Веры, Тимофею, двадцать восемь лет, и он всего на семь лет младше "тёти Марины"; не так давно он женился и уже успел подарить Вере двоих внуков.
Сегодня темой встречи сестёр стало предстоящее открытие новой экспозиции в галерее. Вера была журналистом, и она собиралась освещать открытие в своём издании.
— У нас фотограф новый, Славик, просто отпадный! Притащу его, шикарные будут фотки!
— У вас в издании всегда шикарные фотки.
— Что есть, то есть, — Вера затушила сигарету и принялась за кофе. — Но Славик и сам хорош, увидишь.
— Вера, ты опять? Тебя послушать, все хороши. Как тебя Николай тридцать лет терпит?
— Куда он денется с подводной лодки? Где ещё найдёт такое сокровище, как я? К тому же, насчёт Славика я не о себе пекусь, он слишком молод.
— Обо мне тем более не надо, — усмехнулась Марина. — Ты же знаешь, приспичит — найду на время.
— Бессовестная ты, Маринка, тебе от мужиков только секс и нужен!
— Не просто секс, а качественный секс. А зачем они мне ещё? Остальное всё сама могу.
Они помолчали. Тема была вечная. После замужества с отцом Даньки, Марина категорически отрицала брачные узы, и вообще, совместное существование с индивидами мужского пола.
— Кстати, Вера, что-то я часто стала думать о сексе, меня это беспокоит.
— Это знак. Пора любовника завести. А вообще, возраст у тебя. Надо психологов и сексологов не только почитать, но и почитывать! О возрастах, о темпераменте. Женщина в твои годы по темпераменту сопоставима с мужчиной двадцати лет. Это когда у них сплошной тестостерон.
— Чёрт. А это надолго? — нахмурилась Марина.
— Вот уж не знаю, тут индивидуально.
— А у тебя как?
— Всё тебе скажи! А может, дело не в возрасте? Может, какой-то раздражитель появился?
— Раздражитель появился, но к сексу это не имеет никакого отношения. Бесит меня один. Ещё и слушает такую же музыку, как я.
— Ого! Кто же это?
— "В нашем доме поселился замечательный сосед". Помнишь покойную Нину Фёдоровну? Её сын прикатил из Первопрестольной, в наследство вступать.
— Так он, наверно, старше меня?
— Нет, он приёмный сын. Она его усыновила, когда овдовела, и ему тридцать три.
— Ну так что мы тут огород городим? Всё ясно с тобой, — улыбнулась Вера.
— Тебе отец не звонил? Как он там? — Марина решила сменить скользкую тему.
— Звонил пару дней назад. Прекрасно он, что с ним может быть не так?
Их отец наполовину немец; бабушка была из сосланных немцев. После того, как три года назад не стало мамы, он уехал в Германию, на историческую родину. И женился на женщине двадцатью годами моложе его.
…Вечером Марину с работы неожиданно встретил Даня.
— Маам, — торжественно сказал он, когда они ехали в их стареньком "Рено". — Нас с Федькой признали лучшими учениками школы по итогам прошлого года и наградили путёвками в "Артек". Заезд в начале октября.
Марина быстро припарковалась и кинулась на шею сыну. Из глаз текли слёзы. Наконец-то! Три года он трудился, и вот результат, вот первое признание!
— Поехали за тортом, — успокоившись, она вновь завела машину.
На стоянке возле дома они встретились с "замечательным соседом", появившимся из "Вольво". Он был в пальто и с портфелем. Странно, такое ощущение, что с работы вернулся.
— Здравствуйте! — сказал вежливый Даниил.
— Здравствуй, Даниил!
"Он знает имя её сына?"
— Здравствуйте, Марина Леонидовна!
— Виделись утром, Герман Янович!
Они пошли в подъезд, и Данька зашептал ей в ухо: "Григорий Янович!".
Сосед усмехнулся. В лифте спросил у Дани, державшего торт:
— Праздник?
Даня, святая простота, начал ему рассказывать про "Артек". И когда они успели познакомиться?!
— Ух ты, поздравляю! — искренне сказал сосед и пожал Дане руку.
Заходя в квартиру, Марина подумала с досадой, что сыну всё же не хватает мужской руки, видимо. Она же у него одна. От отца, хоть он и живёт в их же городе, толку никакого.
Глава вторая
С отцом Дани, Андреем, они были одноклассниками и начали встречаться ещё в школе. Потом поступили в разные ВУЗы, но отношения сохранили. Марина забеременела, была свадьба, потом недолгая семейная жизнь. Поженились в девятнадцать, а в двадцать три развелись. Марина устала всё делать одна: растить ребёнка, вести дом, учиться… Мужа словно бы не существовало, он самоустранился от всех проблем, целыми днями просиживая за компьютерными играми.
После развода он вскоре женился снова. Марина не подавала на алименты, но и не запрещала бывшему мужу видеться с сыном. Однако тому и в голову не пришло хоть раз самому помочь им как-то, или повидаться с сыном. С тех пор Марине замуж не хотелось. Она не представляла себе, что может привести в дом отчима для Дани.
К счастью, был дед, который тогда ещё не уехал, был муж Веры, Николай, был
