Денежный мешок - Мари Мишель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой, еще как. Помогите! – призвала она его стонущим, но молодым голоском.
– А – а – а… как помочь то? – спросил он, еле выдавливая звуки пересохшим горлом.
– Протяни мне свою ладонь, милок!
Максимка послушался и протер свою вспотевшую ладонь об брюки, медленно направил трясущуюся от страха руку, просовывая ее снизу под дверцей.
«Барышня» загоготала и смачно сплюнула ему на ладонь.
– Ну зачем же вы плюетесь! – смущенно отдернул Макс свою руку и отдернул кисть, чтобы скинуть плевок на пол. – Вы лучше бы мне денег дали! – выкрикнул он с горяча.
Девица засмеялась, почесала левой рукой правую ладонь и громко проговорила на одной ноте:
«– БУДЕТ ИСПОЛНЕНО!»
После этого кабинка затряслась, заискрилась, взорвалась, задымилась, и на пол сверху с грохотом свалилось что-то тяжелое. Вверх, к потолку, устремился черный прожженный дымок.
– Ну и дела! – схватился Максим за голову и обескуражено присел на корточки, немея от страха. «Меня теперь с работы уволят, за погром», – подумал он.
– Барышня, вы там живы? Что вы с собою сделали? – поинтересовался он осторожно.
Но из кабинки ему никто не отвечал. «Господи, неужели она себя взорвала?» – предположил шокированный Максим, надрывая на себе волосы и, потянулся к дверной ручке, приготовившись увидеть бездыханное тело. Дверца беспрепятственно поддалась и открылась налегке. Внутри никого не было. И ни следов взрыва, ни крови, ни бабушки с косой.
– Как!!! Куда она делась?! – бессмысленными глазами, он тупо глядел в пустую кабину. – Может, мне все это снится? – сам у себя спросил Максим, потеребил он себя за щеки.
Оглядевшись, он вперся в кабинку. Возле унитаза стояла красная инкассаторская сумка. «Сама куда-то делась, а мешок-то забыла!» И без всякой мысли Макс протянул руку к мешку поднимая его. «Ого, тяжелый!» Рука у Макса провисла, пришлось ухватиться посильнее. «Кирпичи что ли с собой носит?» – недоумевал он и вышел из кабинки, вынося оттуда неподъемную мешковину.
Из коридора донесся бабусин смех.
– Эй, постойте дамочка, вы свою ношу забыли! – бросил Максим инкассаторскую сумку, с трагичным лицом, выскочив галопом к лестнице:
У турникета он увидел седовласую монохромную бабушку в длинном сером платье изо льна, под цвет седой косы. Она обернулась с ехидной улыбочкой, и посмотрев на Макса в упор, резанула его сверкнув зловеще правым глазом. Загоготала не по-человечески, дернула себя за косу и с хлопком испарилась, лопнула, будто мыльный пузырь. И вновь наступила тишина – мирная, исчезли скованность и страх.
«Ведьма что ль какая?» – предположил отчаянный Макс, и с испуганно-заинтересованной гримасой вернулся обратно к мешку, который, в отличие, от бабушки, никуда не испарился.
На красной банковской сумке красовалась надпись: «Максиму»
Напрягая с усилием свои жилистые руки, он отнес баул к рабочему столу. «Это чья-то шуточка?» – удивился Макс про надпись «Максиму…»
Со стороны входа послышались шаги. Макс быстро ухватился за клад, который, вроде бы, предназначался ему, и припрятал, задвигая подальше под стол.
К нему подошел полный мужчина средних лет с заспанными, отекшими глазами:
– Сколько? – пробасил он.
Макс молча показал рукой на табличку. Мужчина, порывшись в карманах, достал мелочь. Отсчитав нужную сумму, плюхнул на блюдце мелочь, вяло зашагав в мужское отделение. Утро пробуждалось, возобновлялся поток, потянулись пассажиры.
Максим нашел пакет, видимо, один из тех, что посеяла Тамара Георгиевна, развернул его и втиснул туда таинственный мешок, чтобы, не привлекать никакого чужого внимания, и утром спокойненько отнести этот подарочек домой.
5
В десять утра нагрянул начальник, Константин, который являлся под начальником у своих начальников. Он был одет в кожаные штаны и косуху с медными заклепками.
– Выручку сдавай, – обратился он к Максу грубовато.
Максим потянулся к веревке, снимая ключ со своей шеи. Из железного сейфа он достал перетянутую резинкой пачку купюр и прозрачный пакет с мелочью. Выручка за два дня. Расчетливым движением Константин спрятал деньги в черный рюкзак.
– Когда зарплату дадут? – с потаенной надеждой поинтересовался Макс.
– Точно не сегодня. Возможно, завтра, послезавтра… или никогда.
«Очень смешно», – подумал Макс, а вслух сказал:
– Ясно, – не показывая виду, что огорчился. «У него ведь полный голяк. Даже проездной закончился».
– Этой ночью к тебе никто не приходил? – наклонился Константин поближе, пытливо взглянув на Макса.
– Нет! А что? – насторожился Максим, отнекиваясь, стараясь часто не моргать.
– Может слыхал про Фараончика? Наш город – его пирамида. Финансовые ссуды, раздел городского имущества, перехват прав. Добрался он и до вокзала. Неизвестно, чем дело закончится, – характерно замолчал Константин, одернув себя, чтобы не сболтать лишнее.
Максим мельком взглянул на «под начальника у своих начальников» красно-воспаленными, задумчивыми глазами. Про Фараончика он слышит впервые, но выпалил уверенно:
– Знаю, слыхал.
– Ну будь и, держи язык за зубами! – попрощался с ним брутал в косухе и, ничего более не добавляя, вихрем рванув к выходу.
«Не нравится мне это все», – подумал Макс, успевая обслуживать посетителей, – «надо искать себе другую работу, ибо еще немного и зубы на полку положу».
На него, после Константина, налетела запыхавшаяся Тамара Георгиевна раскрасневшаяся, налитая жизнью: – Максимка, ну как ты? Бумагу поменял? Зарплату дали? – Видела я сейчас Константина, ишь голубь какой, рванул на своем «мопеде».
Максим, поздоровавшись со сменщицей передал ей точь-в-точь, ответ Константина: – Точно не сегодня. Возможно, завтра, послезавтра… или никогда.
– Ага, шутник – голубь! – не понравился ей такой расклад, улыбнувшись натянуто.
– Ну, я пошел. Вот ключ, – сдал Мак свой пост и, взяв пакет с припрятанным внутри мешком, направился к выходу.
– А в пакете-то что? – с несмущенным любопытством поинтересовалась пенсионерка.
Максим быстро нашелся, что ответить:
– Так там учебники, мне вчера подвезли. Необходимо срочно сдать их в библиотеку!
– Обязательно сдай, милок. Что ж, иди. Завтра увидимся, сегодня у нас в ночь Ванек.
– Максим махнул ей рукой и поехал домой на перекладных.
Солнце припекало, жарило ослабшего Максима нестерпимо голодного, а птички подпевали, посмеивались над ним.
6
Истекал день к вечеру, а солнце скользило к западу густо мешая краски, импровизируя с отливами небесными. И звонко разошлись птицы, чувствуя прилив и гармонику хорошей предстоящей погоды.
В дверь кто-то позвонил и Настя, виляющей походкой пошла открывать.
– Это ты, Стас. Заходи. Макс спит, а я вещи собираю, – ровно звучал ее голос, с внешностью без изъяна, с пробудившейся завышенной самооценкой.
– А куда ты собралась? – легкой, подпрыгивающей походкой прошел он за ней, принеся на себе дорогой парфюм.
– Ухожу я от Макса. Мне надоела эта нищенская жизнь, – малословно пояснила она и с надменным лицом направилась обратно к шкафу, а рядом лежал розовый чемодан, в который она аккуратно складывала свои вещи.
– Макс! –