Первая волна - С. К. Дометкин

Вернулся я в нагруднике, шлеме, поножиях ну и при щите и мече. На правой руке кожаный наручень. И вдруг, я словно очнулся. Если до этого момента мне все казалось сном, то теперь я ожил. Звуки, цвета, запахи. Синева океана, плеск волн, запах нагретого дерева палубы. Тут рядом встал один из моряков, и я понял, что на счет запахов можно было и не так резко приводить меня в чувство. Он что, не нашей религии? Корабль пиратов, красиво накренившись, пересекал наш курс. И глаз на его парусе пялился в мою сторону как то уж очень вызывающе. Мне бы бояться, а я смотрел на всё это и улыбался. А в голове четко пронеслась мысль, ну вот ты и стал частью этого мира. И за то, что это была моя мысль, я не поручусь.

И тут корабли резко сошлись бортами. Но удара не было. Они как бы скользнули друг к другу. A я стал видеть только ближайших противников. Первый, здоровый детина, вскочил на наш бортик и замахнулся на меня ярко блеснувшим на солнце топором. Я резко присел, и высоко поднятый щит своим острым краем попал точно по его ступне. Скорее даже по пальцам, отрубив сразу несколько. Детина взвыл и упал на спину, завалившись на палубу своего корабля. Я ещё сидел, накрывшись щитом и ошалело смотрел на отрубленные пальцы, когда второй перепрыгнул через меня и схватился с одним из наших. В эту спину трудно промахнуться, глупо подумал я и снизу вверх ткнул своим мечом.

Попал я не в спину, но этого тоже хватило. Провернул я меч чисто автоматически, как учили. Добил второго мой неожиданный напарник. И тут же перемахнул через меня и бортики на вражескую палубу. А я за ним. Затем мы бились спина к спине. Я все отклонял щитом копье, а мой напарник орудовал сразу двумя мечами. Я отступал, оскальзываясь на пролитой им крови, а он, ногой откинув очередной труп, все пытался куда-то прорваться. И тут все кончилось. Противники опустили оружие и встали на колени. Боясь оглянуться, я продолжал удерживать щит и меч, все резче ощущая боль от ушибов и порезов. Да и шлем на мне сидел как-то косо.

— Все, закончилось, Глава Дома!

О, Аки с Томи перелезли через бортики. Я вздохнул и присел на первое, что подвернулось. Таким меня и увидела наша команда. Сидящим на трупе вражеского капитана на залитой кровью вражеской палубе. А за моим плечом скромно стоял напарник, всем своим видом показывающий, что он так, на подхвате был. Меня не тошнило. Полтора года армии после университета без офицерской кафедры. В не самом спокойном месте. Вот там — да, всё было. Нормальный человек на такое первый раз спокойно смотреть не может. А я и во второй не смог. Часа два ушло на перевязки и похороны. Из сорока восьми человек нашей команды, погибло трое, ранено одиннадцать. Ими Томи занимается. Из пятидесяти шести противников убито восемь, ранено семь. Этими ранеными Аки занялся. Шесть из восьми убитых это наша, с моим новым оруженосцем, заслуга. Он и того, беспалого, успел добить. Причем, этот прохиндей, преданно глядя на меня и размахивая руками, уверяет всех, что он лишь спину мне защищал и двоих ранил. А остальное я сделал лично. И врет так уверенно, что если бы не смеющиеся глаза Аки, я и сам бы поверил.

Под эти разговоры, Аки построил бывших противников, толкнул речь, и на правах первого советника победителя капитана, объявил корабль с глазом на парусе моей собственностью. И всё на основе каких-то традиций, о которых я лично первый раз услышал. По тем же традициям сорок пять (троих раненых признали безнадёжными) моряков тут же принесли мне присягу, причём все нагло уверяли, что всегда хотели входить в Дом Летучей Рыбы.

Отдельную присягу принёс Бак-О, ставший Бак-Ра. Тот, самый воин, который и выиграл эту битву. Встал на одно колено, протянул мне свои клинки. Я их взял, сказал пару слов о верности и вернул обратно, объявив его своим оруженосцем. Недовольный Аки пробурчал, что лучше бы телохранителем, но я от слова своего не отказался. И решил при первом же удобном случае подробно с этим мастером двух клинков поговорить. Что-то здесь не так. Не простой это матрос. А у меня своих проблем предостаточно. Ещё одна тайна станет лишней. Кстати, окончание «О» означает свободный.

Потом были похороны. Своих, под полагавшиеся песнопения, мы аккуратно опустили в воду с правой стороны корабля, а побеждённых врагов сбросили слева. Это важно. Ну, по крайней мере, так Томи сказал. Похоронили и как то все напряглись. Но я встал на ближайшую корзину и произнес речь.

— Друзья мои! Да, именно друзья, ибо сегодня мы сражались плечом к плечу! Я хочу отблагодарить вас за вашу верность! Этот корабль мой по праву! Но, я дарю вам весь его груз, кроме оружия и припасов! И ещё, ваш корабль всегда будет желанным гостем в моих владениях!

Оценили. Напряжение спало, капитан полез в трюм оценивать, а я шепнул Баку, — В мою каюту никого не пускай!

— О, Глава Дома! — это Аки сзади с двумя новыми подданными, — Позволь мне представить тебе Да-ра. Он лучший в управлении этим прекрасным кораблём! А это Ка-ра, его помощник.

Намёк я понял сразу.

— Капитан Да-ра! Готовьте корабль к отплытию! Вооружите матросов и распорядитесь на счёт еды!

Да-ра поклонился и побежал командовать. Слушались его неплохо. Ка-ра из какого-то ящика стал раздавать оружие.

— Не предадут?

— Нет, Рапи, — клятва надёжна, да и быть кораблём Главы Дома не так уж и плохо.

Подошедший Томи согласно кивнул.

— Уходим на этом корабле. Так надёжней. Кстати, в трюме много ценных вещей. Может, не стоило всё отдавать?

— Три момента. Во-первых, расплатились с командой и избежали ссоры. Во-вторых, лёгкое судно поплывет быстрее, и, в-третьих, об этом они будут рассказывать всюду, восхваляя Дом Летучей рыбы.

Томи ухмыльнулся, — Аки, а ему точно нужен советник?

Я улыбнулся, — Конечно, нужен. Одна голова хорошо, а две лучше!

— Для чего лучше?

— Что бы думать! — удивился я.

— Ты что, Рапи, — забеспокоился Томи, — тебя так сильно по голове стукнули? Дай посмотрю, ну-ка сядь!

— О чём ты, Томи?

— Так ведь любому ребёнку известно, что человек думает сердцем!

— Но перестаёт думать, когда его стукнули по голове? — не остался я в долгу.

— Ну да, кровь с мыслями перестаёт идти