Пушистория: Дракон в Волшебном лесу. Детская сказка - Виктория Кремлёва

– Так-то лучше, малыш, – филин погладил Пушу по рыжей шерстке. Оказалось, внутри лежал продолговатый камушек. Филин пояснил, что Совушка подарила ему осколок того метеорита, чтобы он никогда не забывал, что лучшего Звездочета в этом лесу просто нет.

– Эта штука, если хочешь, символ веры – веры Совушки в меня, – пояснил Звездочет.

Пуша коснулся холодной поверхности камня, и сейчас он не казался ему таким уж пугающим.

– Пожалуй, самое время отдать его тебе, – филин повесил осколок на веревочку и передал его новому хозяину.

– Это м-м-не? – от волнения Пуша не мог выговорить и пары простых слов.

– Конечно, немного веры ни одному х-хвосту не будет в излишек. Это ты его хозяин, а не он твой и только тебе решать, когда его распушить, – добрые глаза филина превратились в щелки. – А этот камень – волшебный, леонит называется, потому что упал из созвездия Льва.

– А как же вы без леонита, дядюшка Филин? Разве вам больше не нужна вера?

Звездочет ухнул и ответил, что, если такая необходимость когда-нибудь возникнет, то Пуша, наверняка, даст ему поносить его на время. На том и порешили.

– А что до Сириуса, – на выходе из обсерватории Звездочет остановился и глянул на Пушу с хитринкой, – то если б мы в него не верили, ну как Совушка в меня, то, может быть, он не светил бы так ярко. Что скажешь?

Время прошло незаметно, да и хозяева должны отдыхать от гостей, и мама Соня с сынишкой засобирались домой. Пуша был счастлив от того, что отныне у него с самим Звездочетом есть пара секретов, в том числе маленький секрет сияния Сириуса.

Уже на пороге радушного дома Пуша поинтересовался, почему в одной из книг наверху выдраны несколько страниц.

– Ухух, да я и не помню, – растерявшись, ответил филин и постучал себя крылом по голове. – Вот дурень… но разве ж упомнишь зачем это я? Совсем старый стал.

«Точно, – подумал Пуша, – карту он ведь на кресле так и не обнаружил. Эх, жаль книгу. И филина жалко». Но теперь у сони на шее висел леонит, прекрасно отвлекающий от посторонних мыслей. И верно – на пути домой Пушин хвост вел себя крайне прилично.

III. Кленовый вкус добра

С самого утра в доме сонь царила суета. Мама не пожалела пары тюбиков хвойного экстракта да мыльного корня и раза три намывала Пушу и особенно тщательно его хвост. А папа Соня прыгал вокруг сына и подбадривал его веселыми историями из своей учебной жизни, но потом все же успокоился (кто-то ведь должен был сделать это первым) и стал мирно читать газету «Лесные вести», запивая порцию свежих новостей охлажденным рябиновым соком

– Первый класс самый важный, – сказала мама Пуше, пока собирала в его рюкзачок угощения для всего класса: ягоды, орехи и, конечно, шоколадные желуди.

– Ты познакомишься с маленькими жителями леса, которые станут твоими друзьями на долгие годы, – теперь мама взялась расчесывать и без того ухоженный хвост сына.

– Безобразие! – воскликнул папа Соня и выглянул из-за газеты. Заметив всеобщее удивление, он не менее жарко пояснил: «У Чечетки в гнезде вылупился птенец Зеленушки!»

– Это у той, что по утрам трещит на каждой березе? – уточнила мама.

– Угу, – подтвердил папа.

– Тогда я знаю, кто в этом виноват. Это старый кролик-бородач яйца смешал. Видела на днях, как он в когтях тащил чужое яйцо и, видать, подкинул его чечетке-трескунье. Потешается все, пожилой шалун. Пуша, не вертись! – приструнила его мама, когда тот, устав от прихорашиваний, попытался улизнуть.

– Стыд! Теперь малыша не могут поделить две матери! – подытожил новости папа Соня.

Все приготовления, а так же обсуждения пернатых соседей, к счастью, закончились, и тогда Пуша надел недавно подаренный талисман, на всякий случай прикрыв его рыженькой шерстью. Леонит придавал спокойствие, теперь хвост был под контролем, ну или Пуше так казалось. «Ведь если замаскировать необычный хвост под обычный, то никто не будет ожидать от тебя особых поступков», – подумал он.

День был прекрасен: солнечные лучи пронизывали кроны деревьев и мягким светом застилали лесные тропинки. Пуша на минутку остановился и вдохнул аромат свежести утренней зелени, на которой радужными переливами блестели капельки росы. Маленький соня уже успел полюбить Волшебный лес – лучшего места для жизни и не представишь!

– Ну что же ты остановился?! – крикнула мама Соня. – Беги за мной, я провожу тебя!

Наконец, Пуша догнал ее.

– А теперь запомни: учитель Студень… – поясняла мама, пока они бежали по узкой дорожке между высокими кленами.

– Кто-кто? – Пуша громко засмеялся, услышав странное имя.

– Ничего ты не понимаешь, – нахмурилась мама соня. – Учитель хоть и старый бобер, но шустрый и очень добрый. Я была его любимицей в свое время.

Пуша не очень обрадовался этому факту – повышенное внимание и без того осложняло жизнь, а быть сыном лучшей ученицы никак не упрощало этого положения. В это же самое время что-то ударило соню по голове. Пуша оглянулся, но никого не обнаружил. Бух! Еще одна еловая шишка приземлилась ему точно в темечко, хвост непроизвольно превратился в лохматый веер, и малыш, прижавшись к земле, начал осматривать окрестности. Но никто опять не издал и звука, только кусты слегка покачивались. Не может быть, чтобы кто-то прицельно метил в него. Или может? «Наверное, с ближайшей ели шишка упала, созрела и упала», – решил Пуша. Ведь он ничего толком не знал про лес. Соня дотронулся до леонита: стало спокойней, и хвост потихоньку усмирился. Оглядевшись по сторонам, он нашел маму, – она как раз как раз собиралась перепрыгнуть с невысокого орешника на березу. Вцепившись передними лапами в ствол дерева и по очереди переставляя их вдоль него, Пуша добрался до мамы, а она все это время, не замечая ничего вокруг, увлеченно продолжала инструктаж: «Обязательно угости желудями и орехами своих будущих друзей. И про ягоды не забудь!»

«Прекрасно! Угощения это как раз то, что мне сейчас нужно, – с грустью подумал Пуша, – вот если бы оставить сумку всем на лакомство и убежать ото всех в лес. Лес… Сколько там интересного. Да-а, Учитель Студень наверняка бы этого бы не одобрил», – тут же одернул себя Пуша.

– Кстати, а почему Учитель Студень? – спросил он, когда внеплановый урок по древолазанию был окончен и теперь до места, где проходили классы, оставалось совсем немного: за холмом располагался небольшой луг, посередине которого росла пара сросшихся стволами дубов, – вместе они образовывали классный комплекс для занятий.

– Учителя зовут Студень, потому что он и зимой, и летом кутается в кленовый платок. Словно ему все время студено. А еще он не лю…

Но Пуша не услышал последнее предложение, потому что его ушки уловили чей-то горький плачь. Сначала он не хотел обращать на это внимание, к тому же мама, наверняка, его потеряет, но плачь он так посередине леса, хотелось бы ему, чтобы кто-то поинтересовался его горестями? Без сомнения! Кроме того, нос от любопытства все время чесался, убеждая поддаться искушению узнать, что происходит возле того розового куста. Пуша подошел ближе и увидел, что на красном цветке, держа полупрозрачный рваный платок, рыдает черный паучок.

– Почему ты плачешь? – обратился Пуша к несчастному.

– Как же мне не плакать, когда мой дом разрушен? – заходясь от слез, ответил он.

– И где же твой дом?

– Да вот он, – паучок прижал к сердцу разорванную паутину, – Я растянул сети вон от того стебелька к этому, – паучок топнул по зеленой перекладине, на которой сидел. – И тут налетел сильный ветер, куст качнулся и шипами порвал паутину. И так всегда. Бедный я! За что лесные духи меня не любят?!

Паучок вскинул лапки к небу и снова заплакал, вспомнив эти пренеприятные события.

– Чем же ты рассердил лесных духов? Неужели сделал что-нибудь плохое?

– Я?! – возмутился паучок, – Я ничего не делал! Это все противный лягушонок. С него все мои несчастья начались. Он разрушил мой дом в первый раз.

– Зачем же он это сделал?

– Ах, если бы я только знал! В заброшенном доме света не сыщешь… – паучок шумно высморкался в паутинку. – Я возвращался с прогулки, когда он – зеленый пакостник! – дожевывал мой домик и бросился от меня бежать. Только и сверкали его лягушачьи лапки.

– Как некрасиво! – не мог поверить Пуша.

– Это безобразно, если хочешь знать! Но лесные духи его наказали. А если подумать, то лучше бы и не наказывали, – может, и нам бы всем спокойней было. Что ты так на меня смотришь, соня? – паучок, недоумевая, вытаращил глаза. – Превратился тот лягушонок в страшного и озлобленного Жабьего Повелителя на ужас нашему лесу! Неужели ты про него не слышал?

Пуша и правда не слышал о жабе. Да и когда?

– Понятно, ты я вижу совсем молодой соня. У тебя хоть классы уже начались?