Надежда на счастье - Лаура Гурк

Оливия снова вздохнула. Ей было двадцать девять лет, но временами ей казалось, что гораздо больше.

– Господи, – пробормотала она, – пошли мне помощь.

Как бы в ответ на ее просьбу дождь усилился, и Оливия пробормотала:

– Что ж, все ясно, помощи не будет…

А она ведь не так уж много просит. Просто одного мужчину-помощника, мужчину, который не боится тяжелой работы и не ждет платы за нее.

Оливия слегка натянула поводья, чтобы Келли замедлил шаг на крутом повороте дороги. Фургон миновал поворот, и тут она заметила, что что-то лежит прямо у нее на пути, всего в нескольких метрах. Оливия резко дернула поводья, заставляя мула остановиться, и тотчас же поняла, что на дороге, прямо в грязи, лежит какой-то мужчина.

Может, ей лучше повернуть домой? Теперь, после войны, по дорогам бродило много подозрительных типов. Оливия не знала, на что решиться. Этот мужчина не казался опасным, но все же…

Еще немного помедлив, Оливия слезла с козел и, подобрав свою поношенную коричневую юбку, осторожно приблизилась к незнакомцу. Трудно было сказать, что это за человек, однако Оливия понимала, что он не из окрестностей Каллерсвилла. Его темные волосы были заляпаны грязью. А лицо – с тонкими чертами, чисто выбритое, но сильно распухло и все в кровоподтеках. Одежда на нем была рваная и тоже в грязи.

При ее приближении мужчина не шевельнулся, и Оливия подумала: «Уж не умер ли он?» Присев на корточки рядом с ним, она увидела, как поднимается и опускается его грудь. Значит, он не умер. По крайней мере – пока.

Оливия выпрямилась и осмотрелась, но не увидела поблизости ничего подозрительного. Почему же этот человек оказался здесь в таком состоянии? И, похоже, никаких пожитков у него с собой не было.

Внезапно мужчина застонал, и Оливия поняла, что ему очень больно. Нет, она не могла бросить его здесь. Если бы ей удалось как-нибудь затащить незнакомца в фургон, она смогла бы отвезти его к себе домой, и тогда…

Интересно, сможет ли он залатать крышу и помочь ей собирать персики? Нет, в таком состоянии едва ли.

Оливия вздохнула и, сдвинув на затылок шляпу, взглянула на темное небо, затянутое тучами.

– Ох, Господи, ведь это не то, что я имела в виду, – проговорила она с грустью.

Глава 2

Конор медленно приходил в себя. Он знал, что по-прежнему лежит на дороге и что дождь все еще идет. Чувствовал он также и боль во всем теле. Болело абсолютно все, и это заставляло его остро ощущать, что он уже очнулся. Он не открывал глаза, пытаясь вернуться в беспамятство, но из этого ничего не получалось.

Внезапно он услышал над собой женский голос. Открыв глаза, Конор увидел мокрый подол грязной коричневой юбки. Он поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, и наконец-то разглядел стоявшую рядом с ним женщину.

Конор перевел взгляд повыше, однако лица женщины не разглядел – она смотрела не на него, а на небо. Потом послышался ее тяжелый вздох, и она, опустив голову, посмотрела на него. Посмотрела – и нахмурилась.

– Ну вот… – произнесла она медленно и протяжно, как говорят жители Луизианы. – Выглядите вы очень жалко, мистер.

Конор был полностью согласен с такой оценкой его состояния.

– Вы тут потому, что пытались ограбить кого-то? – спросила женщина.

Конор покачал головой, и поморщился: каждое движение причиняло ему ужасную боль. С трудом сглотнув, он пробормотал:

– Нет, не поэтому.

– Вас кто-нибудь ограбил?

– Можно и так сказать.

– Ммм…

Женщина отвернулась, и ему показалось, что она хочет его покинуть. Он даже был в этом уверен, потому что увидел, что она подошла к фургону. Но женщина, забравшись на козлы, подъехала к нему поближе, а затем спрыгнула на дорогу и снова подошла к нему.

– Вы сможете забраться в фургон? – спросила она.

Конор кивнул, попробовал сесть, но тотчас же опять улегся на спину – боль в животе казалась невыносимой. Женщина наклонилась над ним, чтобы помочь, но он сказал себе, что помощь ему не нужна. Стиснув зубы, Конор сумел встать на ноги без посторонней помощи.

Но едва лишь он сделал шаг к фургону, все завертелось и закружилось у него перед глазами, и он покачнулся. Женщина тут же обхватила руками его за плеч и пробурчала:

– Гордый, да?

Конор промолчал, не зная, что ответить. Однако на сей раз не стал отвергать помощь. До повозки нужно было пройти всего несколько шагов, но ему показалось, будто он прошел несколько миль. Сделав глубокий вдох, он забрался в фургон и рухнул на дощатый пол. В следующее мгновение он закрыл глаза и снова потерял сознание.

Оливия же взобралась на козлы и щелкнула поводьями. Бедняга Келли немного побарахтался в грязи, но вскоре твердо стал на ноги и, развернув фургон, побрел в сторону дома.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и Оливия вздохнула с облегчением – теперь Келли сможет доставить их домой без особого труда.

«Но что же делать с этим мужчиной?» – думала она. Впрочем, у Оливии имелись кое-какие знания. Во время войны она не раз ухаживала за ранеными, поэтому теперь почти сразу же поняла, что у незнакомца сломано несколько ребер. Возможно также, что у него было внутреннее кровотечение. Следовательно, он поправится лишь через несколько недель, не раньше.

Оливия обернулась и посмотрела на незнакомца. Он снова был без сознания. Она гневно взглянула на небеса. В следующий раз, когда она будет просить Господа послать ей мужчину, она опишет более подробно, кто именно ей нужен.

– Он умер? – пискнула Кэрри.

– Конечно, нет, – заявила Бекки; ей уже исполнилось четырнадцать, и она была самой старшей из сестер. – Стали бы мы ухаживать за ним, если бы он умер, а?

– Думаю, нет, – ответила Кэрри. Стоя у фургона, она наблюдала, как Бекки и Оливия осматривали незнакомого мужчину, лежавшего в фургоне. Ее младшая сестра Миранда молча стояла с ней рядом. Честер, их пес, сначала обнюхал незнакомца, потом расположился неподалеку – Честер знал, что чужакам доверять нельзя.

– Как он? – спросила Бекки, взглянув на Оливию.

– Боюсь, очень плох, милая. Похоже, у него внутреннее кровотечение.

– Может, скатим его по доске? – предложила девочка.

Они нашли в сарае доску, которую использовали как носилки, чтобы внести раненого в спальню на первом этаже дома. Когда они укладывали его на постель, он громко застонал, но не очнулся.

Внимательно посмотрев на него, Оливия нахмурилась и пробормотала:

– Похоже, у него сломано несколько ребер. Думаю, надо его перевязать.

Чтобы перевязать раненого, требовалось сначала стянуть с него рубаху. Рубаха была в пятнах крови и такая рваная, что чинить ее смысла не имело. Оливия взялась за ворот и сильно рванула. Пуговицы отлетели, и рубаха распахнулась.