Страсть и гнев - Инид Джохансон

— Кофе? Как чудесно! — хрипло воскликнула она, так как у нее пересохло во рту.

Когда он приезжал в ее контору, то был в темном костюме и белой рубашке. И под цвет глаз — в шелковом голубом галстуке.

Теперь же, в узких серых брюках и футболке, он как будто подтверждал догадку Джейн, что его отличная фигура — это его собственное достижение, а не искусство модного портного.

— Джи сказала, вы не прочь выпить кофе, и я подумал, что надо воспользоваться возможностью и продолжить наше знакомство.

Он поставил поднос на низкий дубовый комодик в ногах кровати, и Фанни заметила две чашки, отчего у нее вдруг дрогнула короткая верхняя губка. Непонятно почему, но, кажется, он и над ней тоже взял власть.

— С молоком? — спросил Ральф Кейхел, вопросительно изогнув одну бровь. — А сахар?

— Нет, спасибо.

Фанни не узнала своего голоса, и ее рука сама потянулась ко рту. Это была детская привычка, от которой она без труда избавилась, едва решила быть самостоятельной и не крутиться в орбите своей матери и сестриц. Она осознала это как раз вовремя, чтобы подхватить чашку, но, встретившись глазами с Ральфом, пожалела, что заглянула в их завораживающую синеву в окружении пушистых черных ресниц… Улыбающиеся ласковые глаза притягивали ее…

Переведя дух, Фанни отправилась с чашкой к окну, просто чтобы быть подальше от него. Она рассчитывала, что он не последует за ней. Но не тут-то было. И чтобы как-то скрыть свое смятение, Фанни выпалила:

— У вас красивый дом.

С отвращением она представила, какой серой мышью должна казаться ему… особенно в сравнении с царственными Полли и Джизеллой.

— Полагаю, что так, — ответил он, и отзвуков его голоса у нее мурашки побежали по коже. — Мой дедушка по отцовской линии построил его к свадьбе сына, с тех пор мы тут и живем. Полгода назад, когда умер мой отец, я отказался от квартиры. Конечно, добираться дольше, но я не жалею.

Фанни с интересом слушала его, но совсем не потому, что хотела больше узнать о нем — на самом деле она совсем этого не хотела, — а потому что, делая вид, будто слушает, она могла собраться с мыслями.

Неважно, как она выглядит со своими гладко уложенными волосами, большими круглыми очками, в деловом костюме, она ведь приехала сюда не для того, чтобы произвести впечатление… Главное — работа.

Когда ее мысли немного прояснились, она твердо заявила:

— Я надеялась, что смогу сразу приняться за дело. Но мне нужно поговорить с вашей невестой, а ее не будет до вечера, как мне сказали.

От него Фанни никакой помощи не ждала, поскольку он все передоверил ей самой. Да и его будущая жена, по-видимому, не придавала значения мелочам. Что ж, тем лучше. Хотя довольно необычно. Такого в ее практике еще не встречалось. По крайней мере, он был прав насчет капризов своей невесты. Однако кое-что ей все-таки нужно знать!

Фанни выпила кофе, тяжело вздохнула и поставила чашку на поднос. Ральф заговорил, и она поняла, что он улыбается:

— Никакой спешки нет. Смотрите на отсутствие Мейбл как на объективные обстоятельства и используйте это время для отдыха.

Для отдыха? Какой отдых, когда у нее столько дел?! Неужели ни у него, ни у его невесты совсем нет чувства времени? Впору было кричать от обиды!..

Ральф как будто не замечал ее раздражения. Он смотрел на нее все так же ласково и спокойно, когда поставил свою чашку на поднос.

— Куда вы торопитесь? Успокойтесь. Излишняя суета вредна для здоровья. Вам это известно?

Он вдруг коснулся рукой ее щеки — и раздражение Фанни исчезло; она затаила дыхание и застыла в беспомощности, потому что пол поплыл у нее под ногами…

Налив ей еще кофе, Кейхел проговорил как ни в чем не бывало:

— Я попрошу Джи показать вам столовую. — Он двинулся к двери все с той же ласковой улыбкой на лице. Или жалостливой?.. — У вас целый час, чтобы распаковаться и отдохнуть. До свидания, Фанни.

Она смотрела ему вслед, и сердце ее готово было разорваться от воспоминания о его прикосновении — пришлось снова прилагать усилия…

Что это на нее нашло? Благоразумная Фанни сходит с ума оттого, что мужчина прикоснулся к ней? Невероятно!

Он так бессовестно красив и так обаятелен, что женщины сдаются ему без борьбы. Очевидно. Это Фанни уже поняла по себе. И все же ей придется держать себя в узде. Он принадлежит другой.

Фанни закусила губу. Ей очень не нравились ее мысли. Конечно же, он принадлежит другой! Ну и что? Ничего же не случилось?! И нечего ему прикасаться к ней! Клиент не должен себя так вести. Но ведь не я же в этом виновата, утешала себя она. В ее реакции — по крайней мере ей хотелось так думать — не было ничего, кроме изумления и гнева. И Кейхел не должен называть ее по имени. Надо вежливо, но твердо положить конец его фамильярности.

Фанни приучила себя быть готовой ко всему. Да и как иначе, если постоянно приходится по нескольку дней жить в домах незнакомых людей. Сейчас у нее был только один выход — сделать все, что от нее требовалось, в максимально короткий срок.

Она здесь не гостья, поэтому будет настаивать на официальных отношениях. Так лучше всего.

Почему в данном случае лучше? Не лучше и не хуже. Как всегда. Если лучше — значит, Ральф Кейхел чем-то отличается от других клиентов, а он ничем не отличается!..

Желая доказать это себе, Фанни взялась за чемодан, но ей потребовалось всего пять минут, чтобы выложить и разложить вещи. Потом она отправилась в ванную, которая показалась ей верхом совершенства, хотя она и запретила себе завидовать будущей миссис Кейхел. Приняв душ, переодевшись и убедившись, что юбка и кофточка в полном порядке, Фанни уселась в уютное кресло возле окна и, взяв в руки блокнот и ручку, приготовилась терпеливо ждать.

Джизелла явилась без двух минут час. — Хозяин просил меня проводить вас, мисс. Вы готовы? — Джизелла одарила ее счастливой улыбкой. — Вам тут удобно? Знаете, дом преобразился, когда молодой Кейхел переехал сюда. Видели бы вы, что здесь творилось раньше. Темнотища, дурацкие обои, уродливая мебель. Его отец ничего не желал менять. Мы с Полли тут уже давно, И еще Мэри. Но Мэри не верила, что можно что-то изменить. А как мы работали! На Ральфа нельзя плохо работать.

А кто такая Мэри? Наверное, еще одна красавица. От этой мысли у Фанни даже голова закружилась. И домоправительнице, и садовнице было немногим за двадцать, отчего Фанни в свои двадцать шесть лет чувствовала себя рядом с ними древней старухой. Не околдовал ли их Ральф Кейхел?

Она вспомнила его магический взгляд, его улыбку, его красивые руки, а потом свою реакцию на его прикосновение, и эта мысль не показалась ей совсем уж нелепой.

Джизелла открыла дверь в просторную комнату.