Храм Миллионов Лет - Кристиан Жак

Если бы Моисей не был его другом, Рамзес бы его ударил.

— Может ли сердце властителя быть черствым?

— Может ли человек, замкнувшийся на своей боли, какой бы законной она ни была, управлять государством? Шенар пытался меня подкупить и заставить выступить против тебя. Осознаешь ли ты теперь полностью всю опасность?

Это разоблачение поразило Рамзеса.

— Твой противник силен, — продолжил Моисей, — выйдешь ли ты, наконец, из этого оцепенения?

Глава 3

Мемфис, экономическая столица страны, расположенная между Дельтой и долиной Нила, находилась в состоянии оцепенения. В порту «Доброго пути» большинство торговых кораблей оставалось на причале. Во время семидесятидневного траура не заключались коммерческие сделки, знать не устраивала пиршества на огромных виллах.

Смерть Сети повергла огромный город в состояние шока. При его царствовании благосостояние улучшалось, но богатым торговцам оно казалось непрочным. Фараон был, по их мнению, слабым и сделавшим Египет уязвимым. Кто мог быть равным Сети? Его старший сын, Шенар, мог бы быть хорошим Правителем. Но умирающий отец предпочел ему молодого и вспыльчивого Рамзеса, который больше походил на обольстителя, чем на главу государства. Самые проницательные совершали иногда ошибки, и в Фивах поговаривали, что Сети, может быть, ошибся, назначая своим преемником младшего сына.

Шенар в нетерпении ходил туда-сюда в приемной резиденции Меба, верховного сановника. Меба был статным, внушающим доверие шестидесятилетним стариком с широким лицом.

Открыть огромный средиземноморский и азиатский рынок, завязывая максимум коммерческих связей даже ценой забвения некоторых устарелых ценностей, это ли не будущее страны? Лучше продавать оружие, чем пользоваться им.

— Он придет? — спросил Шенар.

— Он на нашей стороне, успокойтесь.

— Я не люблю таких грубиянов, как он, они меняют мнение по воле ветра.

Старший сын Сети был маленького роста, коренастый, с круглым лицом и большими щеками. Губы гурмана выдавали его склонность вкусно покушать, а маленькие карие глазки постоянно бегали. Тяжелый и массивный, он ненавидел солнце и физические упражнения. Своему слащавому и нерешительному голосу Шенар всегда старался придавать благовоспитанность и спокойствие, необходимые сановнику.

Собственная корысть делала его миролюбивым. Шенару казалось нелепостью защищать страну, забывая о текущих делах. По его мнению, слово «предательство» было в ходу только у болтунов, неспособных править. Воспитанный по старинке, Рамзес не заслуживал трона и не был пригоден к царствованию. Шенар не испытывал никаких угрызений совести, замышляя заговор. Египет будет принадлежать ему!

Шенару было нужно, чтобы главный союзник не отказался от общего проекта.

— Дай мне чего-нибудь попить, — потребовал Шенар.

Меба подал именитому гостю кубок свежего пива.

— Мы не должны были ему доверять.

— Он придет, я в этом уверен; не забывайте о его желании вернуться к себе как можно быстрее.

Наконец, сторож жилища верховного сановника объявил о приходе ожидаемого посетителя.

Сын Атрия, любимец бога войны и царь Лакедемона, великий убийца троянцев, блондин Менелай, был одет в двойной панцирь и носил широкий пояс, украшенный золотыми пряжками. Египет оказал ему гостеприимство и предоставил возможность для восстановления кораблей. Но его супруга Елена не хотела покидать Землю Фараонов, боясь притеснений при дворе мужа и превращения в рабыню.

Менелай был ограничен в своих действиях до тех пор, пока Елена пользовалась поддержкой царицы Туйи. К счастью, Шенар пришел к нему на помощь, призывая к терпению для развития победоносной стратегии.

Менелай отправится в Грецию с Еленой, как только Шенар станет фараоном.

В течение долгих месяцев греческие солдаты входили в доверие к жителям. Одни были размещены по домам горожан, а другие открыли лавочки и казались довольными своей удачей. На самом деле они только ждали приказа своего предводителя, чтобы перейти к действию. История с троянским конем готова была повториться.

Грек с подозрением рассматривал Меба.

— Отправьте этого мужчину, — попросил он Шенара, — я хочу иметь дело только с вами.

— Верховный сановник, управитель иностранных дел наш союзник.

— Я не буду повторяться.

Одним жестом Шенар приказал своему соотечественнику исчезнуть.

— Готовы ли вы? — спросил Менелай.

— Пришло время вмешаться.

— Уверены ли вы в этом? Из-за ваших странных обычаев и этой бесконечной мумификации Дело закончится тем, что мы лишимся головы.

— Мы должны действовать до погребения мумии отца.

— Мои люди готовы.

— Я не сторонник бесполезного насилия и…

— Достаточно промедлений, Шенар. Вы, египтяне, боитесь сражаться, а вот мы, греки, провели годы в борьбе против троянцев, истребив их.

— Если вы желаете смерти Рамзеса, скажите мне хотя бы раз об этом и доверьтесь моему мечу.

— Рамзес мой брат, и коварство оказывается иной раз более эффективным, чем грубая сила.

— Только наш союз принесет победу. Не надо учить меня стратегии, меня, героя Троянской войны.

— Вам нужно вернуть Елену?

— Елена, Елена и снова она. Эта женщина проклята, но я не могу вернуться без нее в Лакедемон.

— Тогда мы примем мой план.

— Какой план?

Шенар улыбнулся. На этот раз судьба окажется благосклонной к нему. С помощью этого грека он добьется своей цели.

— Существует два главных препятствия: лев и Серраманна. Мы отравим первого и уничтожим второго. Затем мы свергнем Рамзеса, и вы увезете его в Грецию.

— Почему бы его не убить?

— Потому что мое царствование не должно начаться с пролития крови. Рамзес отречется официально от трона и решит совершить долгое путешествие, во время которого станет жертвой досадного несчастного случая.

— А Елена?

— Как только я буду коронован, моя мать должна будет мне подчиниться и перестать ее опекать. Если же Туйя воспротивится, я запру ее в храме.

Менелай задумался.

— Для египтянина это неплохо задумано… А есть ли у вас необходимый яд?

— Конечно.

— Нам удалось внедрить в личную охрану вашего брата опытного греческого солдата. Он перережет горло Серраманна во время сна. Когда начнем действовать?

— Еще немного терпения, я должен съездить в Фивы. Мы нанесем удар после моего возвращения.

Елена наслаждалась каждой минутой счастья, которое считала раньше потерянным для себя навсегда. Одетая в легкое платье, вся в ароматах нектара, с вуалью, защищающей от солнца, она жила при египетском дворе словно в замечательном сне.

Елена, которую греки называли бешеной собакой, избавилась от порочного и подлого тирана Менелая, постоянно унижающего ее.

Великая Супруга Фараона Туйя и жена Рамзеса Нефертари подарили ей дружбу и разрешение жить свободной в стране, где женщину не запирали в четырех стенах, кто бы она ни была.

Действительно ли Елена была повинна в тысячах смертей греков и троянцев? Она не желала этого безумства, толкающего народы на истребление друг друга в течение многих лет. Но молва продолжала обвинять ее и вынесла приговор, лишив возможности защищаться. Здесь, в Мемфисе, ее никто не упрекал, и Елена ткала, занималась музыкой, с удовольствием купалась в бассейне, наслаждалась неистощимыми прелестями царских садов. Грохот оружия исчез, уступив место пению птиц.

Много раз на день Елена молила богов, чтобы этот сон никогда не кончался. Она хотела только одного — забыть прошлое, Грецию и Менелая.

Проходя по песчаной аллее между рядами цветов, она заметила мертвого пепельного журавля. Приблизившись, Елена поняла, что живот красивой птицы вспорот. Она стала на колени и осмотрела внутренности. У греков, как и у троянцев, каждый обладал талантом колдуна.

Долгие минуты супруга Менелая оставалась погруженной в себя. Осознав то, что ей открылось, Елена ужаснулась.

Глава 4

Фивы, большой город на юге Египта, был вотчиной Амона, бога, который много веков назад вооружал освободителей, изгоняющих жестоких азиатских варваров. С тех пор, как страна возвратила свою независимость, фараоны оказывали почтение Амону, и поколение за поколением украшали храм. Никогда не прекращающаяся стройка Карнака стала самым большим и богатым египетским храмом, чем-то вроде государства в государстве. Верховный жрец был скорее управляющим в обширных органах власти, чем служителем культа.

Приехав в Фивы, Шенар попросил об аудиенции. Двое мужчин беседовали на свежем воздухе в деревянной беседке, увитой глицинией и жимолостью, недалеко от священного озера.

— Вы пришли без охраны? — удивился верховный жрец.

— Очень мало людей знают о моем приезде.