Шут - Эндрю Гросс

Отряд остановился на площади. В старшем из рыцарей я узнал Норкросса, кастеляна нашего сеньора, его верного служаку. Оглядев деревушку, он громко спросил:

– Это Вилль-дю-Пер?

– Должно быть, мой господин, так оно и есть, судя по вони, – с презрительной ухмылкой ответил один из его спутников. – Нам было сказано держать на восток, пока не потянет дерьмом, а потом уже ехать прямо на сию вонь.

Присутствие этих людей не предвещало ничего хорошего. Я медленно направился к площади. Сердце тревожно стучало. Случиться могло что угодно. Где же Софи?

Норкросс слез с коня, за ним последовали остальные. Кони тяжело храпели. Под полуопущенными веками глаза кастеляна казались темными и лишь иногда поблескивали узкой серебристой полоской, на подбородке пробивалась редкая бородка.

– Приветствую вас от лица вашего сеньора, Болдуина, – громко, чтобы все слышали, начал он, выходя на середину площади. – До него дошло известие, что тут прошел какой-то жалкий сброд во главе с неким болтливым отшельником.

Пока кастелян держал речь, его люди начали шнырять по городку, расталкивая женщин, отбрасывая попадающих под ноги ребятишек, по-хозяйски заглядывая в дома. На их грубых лицах как будто было написано: "Убирайся с дороги, дерьмо. Ты – никто, пустое место. Мы здесь хозяева".

– Ваш господин попросил меня поговорить с вами, – объявил Норкросс. – Он надеется, что никто из вас не поддался бредням этого безумца. Хрен у него давно отсох, но мозги высохли еще раньше.

Теперь я понял, что делают здесь Норкросс и его приспешники. Они пытались пронюхать, кто из подданных Болдуина принял крест и ушел на восток.

Норкросс расхаживал по площади, пытливо вглядываясь в лица собравшихся.

– Ваш господин и повелитель – Болдуин, и ему вы обязаны служить, а не траченному молью, дряхлому отшельнику. Болдуину вы обязаны повиноваться, а не кому-то другому. Только он может защитить вас, а не какой-то папа римский.

Вот тогда-то я наконец увидел Софи, спешащую от колодца с ведром. С ней была жена мельника, Мари, и их дочь, Эме. Перехватив взгляд жены, я сделал знак держаться подальше от Норкросса и его головорезов.

Отец Лео выступил вперед.

– Если дорога тебе душа твоя, рыцарь, – смело сказал священник, – не хули тех, кто сражается ныне во славу Господа. И не сравнивай свою защиту с той, что дает святой папа. Это богохульство.

Отчаянные крики заставили нас повернуться. Два рыцаря из отряда Норкросса, схватив за волосы, тащили мельника Жоржа и его младшего сына, Ало.

Обоих бросили на землю посреди площади. Как они узнали?..

Норкросс как будто даже обрадовался. Подойдя к съежившемуся от страха мальчишке, он наклонился и сжал его лицо рукой в тяжелой перчатке.

– Вот как ты заговорил, священник? Значит, папа может защитить вас, а? – Он усмехнулся. – Ну что ж, почему бы нам и не проверить, чего на самом деле стоит его защита?

Глава 4

Как же мне было стыдно из-за нашей полной, очевидной беспомощности. Звеня мечом, Норкросс направился к испуганному мельнику.

– А скажи-ка, мельник, – усмехнулся кастелян, – разве не два сына было у тебя на прошлой неделе?

– Мой старший, Мэтт, ушел в Воклюз, – сказал Жорж и посмотрел на меня. – Учиться работе с металлом.

– Работе с металлом...

Норкросс кивнул и, поджав губы, улыбнулся, словно говоря: "Я же знаю, что это все куча дерьма". Жорж был моим другом. Сердце сжалось от сострадания. Я пытался вспомнить, какое оружие есть у меня на постоялом дворе и не могли бы мы, если понадобится, дать отпор рыцарям.

– Если твой старший сын ушел, – продолжал Норкросс, – то как же ты собираешься платить подати герцогу, ведь рабочих рук стало меньше на треть?

Взгляд Жоржа заметался.

– Мы справимся, мой господин. Я стану работать еще больше.

– Хорошо. – Норкросс снова кивнул и шагнул к мальчишке. – В таком случае ты справишься и без этого, верно?

Он схватил девятилетнего Ало за ворот, дернул вверх, ровно мешок сена, и потащил визжащего и брыкающегося парнишку к мельнице.

Проходя мимо притихшей дочери мельника, кастелян подмигнул своим людям.

– Угощайтесь. У нашего мельника такое милое зерно.

Рыцари расхохотались и, схватив кричащую бедняжку Эме, потащили ее в мельницу.

Страшный спектакль разворачивался на моих глазах. Норкросс снял с седла моток веревки и с помощью одного из своих прислужников начал привязывать Ало к большому мельничному колесу, наполовину сидящему в реке.

Бедняга Жорж припал к ногам кастеляна.

– Разве я не служил моему господину верой и правдой? Разве не исполнял все свои обязанности?

– Проси защиты у Его святейшества, – со смехом ответил Норкросс, захлестывая веревкой запястья и лодыжки мальчика.

– Отец, отец! – взывал насмерть перепуганный Ало.

Норкросс повернул колесо, и под отчаянные крики Жоржа и Мари их сын погрузился в реку. Подержав мальчика под водой, кастелян медленно поднял его над поверхностью. Ало вынырнул, хватая ртом воздух.

– Что скажешь, святой отец? – Презренный рыцарь повернулся к нашему священнику. – Так-то защищает вас ваш папа? Ты на это рассчитывал?

Поворот колеса, и ребенок вновь скрылся под водой. Городок содрогнулся от ужаса.

Я досчитал уже до тридцати.

– Помилуйте! – вскричала, падая на колени, Мари. – Он ведь всего лишь ребенок.

Норкросс не спеша взялся за колесо, Ало, задыхаясь, выкашливал попавшую в легкие воду, из-за двери мельницы доносились слабые крики Эме. Мне и самому не хватало воздуха. Необходимо было что-то делать, пусть даже рискуя собственной жизнью.

– Сир. – Я выступил вперед и поклонился Норкроссу. – Я помогу мельнику с податями. Он будет отдавать на треть больше.

– А ты еще кто такой, морковная голова?

Рассерженный рыцарь обернулся и с изумлением воззрился на мои ярко-рыжие волосы.

– Если так угодно моему господину. – Еще шаг вперед. И еще. Я готов был нести любую чушь, лишь бы отвлечь его от мальчика. – Мы дадим нашему господину два бушеля морковки!

Я собирался продолжить, заболтать его, рассмешить, потешить, сделать все, что в моих силах, но тут один из приспешников кастеляна пришпорил коня. Перед глазами мелькнула шипованная перчатка, и в следующее мгновение эфес меча обрушился на мою голову.

Я упал на землю, но все же услышал вскрик Софи:

– Хью, Хью!

– Этот, с морковной головой, должно быть, большой приятель мельника, – ухмыльнулся Норкросс. – Или его женушки. Так, говоришь, на треть? Что ж, от имени твоего господина принимаю это предложение. С сегодняшнего дня подати увеличены на треть.

Говоря это, кастелян снова опустил колесо. Лежа на земле, я слышал заглушенный водой стон Ало.