Военный дневник. Год второй - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совок вечен.
* * *
Война изменила еще одно. Исчезло всякое «очарование» событий Второй мировой. Никакой «великой победы» и тем более «бессмертного подвига». Два жутких монстра сцепились между собой, и никого не жалко. Никого. СССР воевал плохо, зато в Европе иваны вели себя как павианы, такая вот рифма.
Никакого сочувствия к Рейху, но там хоть умывались чаще.
Катитесь вы со своей «отечественной»! Это не мое Отечество.
5 СЕНТЯБРЯ (559 ДЕНЬ)
Ночью прошумел дождь, но сейчас снова солнце.
Во времена давние сентябрь делился ровно пополам. Первые две недели теплые и солнечные, а затем начинались дожди и резко холодало. Запомнил это не просто так, в сентябре студентов отправляли в деревню — убирать морковь или картошку, и погода воспринималась очень конкретно.
Интересная закономерность. Когда горожан отправляли в деревню на помощь колхозникам, продуктов не хватало. Сейчас не отправляют (и еще война!), а магазины переполнены. Очень поучительно, любителям же СССР не грех и вспомнить.
* * *
Уникальный дом на улице Каразина, когда-то построенный по заказу шведского консула, гибнет. Попадание прямо в крышу, огромная дыра — и никто даже не пытается что-то сделать.
Этот дом помню с детства. Он пользовался дурной славой, в нем размещалось отделение милиции, и крики избиваемых слышала вся улица. Мой дед, человек суровый, тут же звонил во все инстанции.
Потом в доме размещалось что попало вплоть до покерного клуба. И вот…
Жаль.
* * *
Постсоветская фантастика 1990-х во была охвачена настроением даже не ностальгии по СССР, а горячей жалости по поводу гибели империи. Причем наиболее заметно это было именно у самых лучших авторов — Евгения Лукина, Бориса Штерна. Тогда это воспринималось естественно, даже с сочувствием, теперь же ощущения совсем иные. Впрочем, и вся фантастика с 1991-го по 2000-й (начало эпохи «стирателей») сейчас воспринимается иначе, чем, допустим, десять лет назад. Она явно переоценена, имен ярких там больше, чем талантов. Явно недостоин своей славы Лукин (имеется в виду проза), не верящие могут перечитать любую его вещь 1990-х, хоть «Ахерон», хоть «Солнце». Слишком назидательно, а то и откровенно пошло.
Впрочем, такое впечатление, что фантастика тех лет уже во многом забыта, причем даже в лучших своих примерах. Но в любом случае она значительней, чем то, что было в годы «до» и в годы «после».
* * *
Жара ушла, вечером просто замечательно. Туч нет, мягко солнце… Это как с орками — отогнали, и стало можно жить. Жару извести невозможно, орков же — вполне реально, главное стравить их друг с другом. Они тупые, жестокие и управляемые. Уверен, и в будущем станут резать друг друга, дав остальному миру передохнуть.
Уничтожили еще один мурал на Пушкинской с изображением арапа. В Сети — орочий вой, а мне как-то все равно. Я бы начинал не с мурала, и не с арапа, но и так можно.
* * *
О кинематографе лучше ничего не писать. Не потому, что неинтересно или, допустим, мало новостей. Хватает. Но больно уж предмет неблагодарен. Кино — низкое искусство, родившееся из ярмарочного зрелища, рассчитанного на толпу. Чего от такого желать?
Есть, правда, еще один аспект — пропагандистский. Это уже серьезно, это не просто «про любовь». Этим пользовался СССР, сейчас вовсе пользуется Империя Добра. Невероятный успех тупого бреда про Барби — фактор не только эстетический.
Кинофантастика? Да, есть еще и такая. О ней разговор тоже не слишком веселый.
* * *
Лечение кошки Сони идет вроде бы успешно, что радует. Детишки выросли так, что отталкивают матушку своими могучими туловами. Так и не удалось никого из молодежи сбыть какого-нибудь доброхоту. Миу-миу!
* * *
Была мысль помещать кусочками кое-что из воспоминаний, и не вообще, а из жизни фантастов. Но, прикинув, что лезет в голову, мысль эту оставил. И в самом деле! Конвент такой-то, пить стали еще на автостанции, откуда следовало добраться в пансионат. У Е.Л. была бутылка водки, а у меня — фляжка с коньяком. Кто-то воскликнул: «Конвент начался!». Это еще ничего, но вот, скажем, про сигареты в секретном номере пансионата, и не простые…
А фантастика? Ну да, и фантастика. Лукьяненко, чтобы получить главную железяку, привел на конвент полсотни пионеров…
Ну их всех!
6 СЕНТЯБРЯ (560 ДЕНЬ)
Пуйло открыл всю правду:
«Западные кураторы поставили во главе современной Украины этнического еврея, и таким образом, на мой взгляд, они прикрывают античеловеческую сущность, которая положена в фундамент украинского государства».
Как страшно жить!
Впрочем, в РФ кураторы не сделали даже этого. Там все наружу.
* * *
Иногда кажется, что Сеть — это преисподняя, набитая бесами. Лишний шаг — и не вернешься. Рыла, оскаленные пасти, шипения, топот копыт…
В Большом мире встречается всякое, идеализировать его нечего. Но Сеть — это мерзость причем в библейском смысле этого слова.
* * *
Ночи становятся холоднее. Пока это радует. Как-то не хочется вспоминать первую военную зиму, когда в дом попала ракета, отопление выключили, а на улице было минус двадцать.
Пусть пока холодает. Слишком надоела жара.
* * *
О чем можно (и нужно) писать во время войны? Это смотря кому.
Конъюнктурщики, только что творившие нетленку для братков из Мордора (естественно, фэнтези, чтобы никакой политики), почувствовав, что и побить могут, поспешили перейти на украинский язык и начали пописывать нечто про ангела Кузю, который прилетел и всех спас. Да, редкая мерзость. А если ты нормальный?
Ответ номер один — пишут документалку, модный ныне нон-фикшн. Тому пример — война прошлая. Только после Сталинграда стали появляться первые приличные художественные произведения (и то всего два — у Некрасова и Симонова). А так в основном очерки. Да, Леонов быстро накропал «Нашествие», но это даже не фантастика, а все то же фэнтези.
Первый вывод — по горячим следам в любом случае выйдет «боевой киносборник», снятый в Ташкенте.
Но в любом случае есть, конечно, нюансы.
*
